От этого зависит ваша жизнь. Как правильно общаться с врачами и принимать верные решения о здоровье - Талия Мирон-Шац Страница 35

Он предложил сделать МРТ, сказав, что вряд ли там что-то обнаружится. Затем он поднял руки в отчаянии и предположил: «Может быть, это психосоматика».

Моя дочь побледнела. И что это значит?

Невролог спросил, не находится ли моя дочь в стрессе. Ну да, так и было. Только вот главным источником стресса было онемение. Конечно, он не мог ничего предложить, если проблема была связана со стрессом или если это была «психосоматика», ведь это не входит в сферу его ответственности. Такой расклад походил на обвинение пострадавшей.

Почему же доктор предпочел тупиковое решение о психосоматике, отказавшись от идеи о метаболическом нарушении, которая уже была подтверждена? Я скажу вам почему. Правильность гипотезы моей дочери ставила под удар авторитет невролога, иерархию власти между врачом и пациентом. Также эта гипотеза доказывала, что его предыдущие предположения не были верны. Он никогда не имел дела с круассанами, он занимался рефлексами, МРТ и электронейромиографией. Чтобы проверить гипотезу моей дочери, ему понадобится мотивация для поиска новой информации. Звучит знакомо? Ну конечно. Поиск информации ожидается от пациента, а не от врача.

Когда мы вернулись домой, я зашла в интернет. В Google Scholar — хранилище научной литературы по всем дисциплинам — я начала искать «связанное с глютеном асимметричное онемение». Я должна была сделать это до похода к врачу. Через несколько минут я нашла статью, опубликованную менее года назад. В ней описывалась нецелиакическая непереносимость глютена, которую нельзя обнаружить по анализу крови[186]. Она имеет «системные проявления», воздействует на весь организм. «В большинстве случаев данное состояние характеризуется неясной симптоматикой: “затуманенный ум”, головная боль, усталость, боль в суставах и мышцах, онемение ног или рук». Онемение рук или ног! Вот оно — убедительное научное доказательство связи глютена и онемения. К черту этого угрюмого здоровяка невролога!

Статья о глютене, написанная итальянскими исследователями, была опубликована в журнале World Journal of Gastroenterology («Всемирный журнал гастроэнтерологии»). Я уверена, что невролог этот журнал не читает. Но это в очередной раз подтверждает, что информация, которую ему предоставила моя дочь, должна была научить его чему-то новому. Когда моя дочь выдвинула гипотезу о связи онемения и глютена на приеме у врача, тот наотрез отказался от возможности узнать об этом больше.

Доказательная медицина считается наилучшим подходом в медицинской практике. Но как медицина может быть доказательной, если врачи ничего не знают о последних научных доказательствах? Конечно, если замотивированный, умный пациент проводит поиск и находит ответ в ситуации, в которой раньше были одни лишь вопросы, найденная им информация может направить действия врача в правильное русло. Такое партнерство врача и пациента заслуживает внимания. Пациенты, обладающие здоровым любопытством и умением грамотно пользоваться интернет-ресурсами, могут раздражать врачей, но такие будут всегда. Такие пациенты — сила, с которой нужно считаться, ресурс, который нужно использовать. Их необходимо уважать, учиться у них. Если бы тот невролог воспринял мою дочь всерьез, это могло бы принести пользу следующему переступившему порог его кабинета пациенту с той же проблемой.

Моя дочь проявила стойкость: она нашла и применила собственный метод лечения. Она по-прежнему не ест глютенсодержащие продукты, продолжает ходить на зумбу, и, к счастью, у нее больше не немеют конечности. Возможно, другим пациентам, оказавшимся в подобной ситуации, потребовался бы рецептурный препарат, который бы врач не захотел выписывать. Найдя решение проблемы, пациенты не смогли бы сами выписать себе рецепт на лекарство.

Цель этой главы — продемонстрировать важность повышения уровня медицинской грамотности, знаний и мотивации, необходимых для понимания медицинской терминологии. И важно это не только для пациентов, но и для врачей. Говоря о знаниях, я имею в виду как уже давно существующую медицинскую информацию, так и (даже в большей степени) новые, стремительно появляющиеся сведения. Возьмем, например, новейший вирус — COVID-19 — и всю ту новую информацию, которую нам пришлось изучить с его появлением.

Если вам кажется, что слова могут сбить с толку, то вы правы. Но если вы считаете, что слова — медицинские термины — единственный фактор, препятствующий принятию верного медицинского решения, то вы очень заблуждаетесь. Пациенты также должны осознавать вероятности положительных и отрицательных исходов лечения. А врачи должны давать пациентам необходимые пояснения. (А если быть честными, то для начала им самим нужно разобраться в этих вероятностях.) Как мы увидим в следующей главе, вероятности, эти безобидные маленькие цифры, на деле могут оказаться очень сложными.

Вдохновением для написания выводов по этой главе послужил трактат «Пиркей авот» — сборник изречений еврейских мудрецов, живших с 300 года до н. э. по 200 год н. э, в частности высказывание Гиллеля: «Слишком застенчивый никогда не научится, а чересчур строгий учитель не научит»[187].

Рабби Овадья из Бартенура дал слову «застенчивый» следующую интерпретацию: тот, кто слишком стесняется задавать вопросы, боясь быть осмеянным. Он утверждал, что учить — значит проявлять доброту, когда объясняешь. Врач и философ XII века Маймонид считал, что «строгий» в данном контексте означает «гневный». Если бы рабби Овадья или Маймонид были живы на сегодняшний день, я уверена, что ни тот, ни другой не стали бы придерживаться девиза «Либо я, либо интернет».

Пациентам необходимо понимать предоставляемую им информацию, чтобы следовать предписаниям. А для того чтобы ее понимать, им необходимы подходящие материалы. Пациенты также сами должны предоставлять информацию о своем состоянии врачам. Персонализированные знания о пациенте позволят врачу правильно поставить диагноз и выписать соответствующее лечение. Однако пациенты готовы делиться информацией только тогда, когда их об этом спрашивают и когда их слушают.

1. Используйте все имеющиеся в вашем арсенале средства, чтобы узнать о своих симптомах или состоянии здоровья.

2. Используйте стратегию исправления. «Исправляйте» своего врача — просите его о разъяснениях, а также «исправляйте» сами себя, поясняя то, что вы сказали.

3. Используйте стратегию «Задайте мне три вопроса». Спросите врача:

• В чем суть проблемы?

• Что мне нужно делать?

• Почему важно это сделать?

4. Используйте стратегию «Спросите меня о важном». Каждый раз, когда вам нужно принять решение — когда врач выписывает вам какое-то лекарство, дает направление на анализы или на процедуры, — задавайте три вопроса:

• Каковы преимущества?