Исцеление духовных болезней - Жан-Клод Ларше Страница 35

на земле. Когда она высоко, она являет себя бесстрастной. Но когда природа находится вне своего собственного устроения, тогда в ней пребывают страсти»[777]. Он же пишет в другом месте, пользуясь для привлечения внимания медицинской терминологией: «Ясно, что здоровье присутствует в природе до вторжения болезни. И если это действительно так, а это истинная правда, добродетель естественным образом присутствует в душе. И то, что приходит потом, оказывается внешним по отношению к ее природе… Так как всеми признано, что именно чистота свойственна душе, следует утверждать, что [страсти] не существуют естественным образом, ибо болезнь вторична, она приходит после здоровья»[778]. Этот последний отрывок стоит очень близко к замечанию Евагрия: «Если болезнь вторична по отношению к здоровью, то очевидно, что зло тоже вторично по отношению к добродетели»[779]. Преподобный Иоанн Лествичник утверждает, со своей стороны: «Из сущности самой природы следует, что нет ни порока, ни страсти в природе [человека]. Бог не является Творцом страстей»[780]; «Бог — не Творец и не Содетель зла. Ошибаются те, которые утверждают, что страсти естественны для души»[781].

Поэтому страсти являются как бы плодом изобретения самого человека, результатом грехопадения прародителей. Преподобный Макарий Египетский учит, что именно «через непослушание первого человека мы приобрели инородную для нашей природы составляющую — зло страстей. Перейдя в привычку и в укоренившееся предрасположение, оно стало как бы нашей природой»[782]. Преподобный Максим Исповедник пишет о том же: «Я утверждаю, узнав это от великого Григория Нисского, что они были введены и как бы привиты к неразумной части души вследствие отпадения от совершенства. Именно через нее, вместо того чтобы нести блаженный и Божественный образ, человек стал с момента нарушения ясным и видимым образом походить на неразумное животное»[783]. Иначе говоря, страсти — это результат плохого использования человеком свободы воли, плод его личной воли, разобщенной с его волей природной, которая согласна с Богом. Так, преподобный Исаак Сирин пишет: «Страсти прибавились, и причина этого прибавления находится в самой душе»[784]. Преподобный Иоанн Дамаскин уточняет: «Ибо все, что Бог сотворил, — в таком виде, как оно произошло, — весьма прекрасно. То, что добровольно отделяется от естественного и следует противоестественному, оказывается во зле. Все, что подчинено и послушно Творцу, согласуется с естеством. Поэтому всякий раз, когда одно из созданий добровольно возмутится и сделается непослушным своему Творцу, оно производит зло в себе самом»[785].

Только добродетели, как мы уже показали, принадлежат природе человека. Именно тогда, когда человек отвергает добродетели, он впускает в себя страсти, поэтому их следует определять в первую очередь через отрицание — как отсутствие, недостаток добродетелей, которые им соответствуют и являют в человеке подобие Божие. Авва Дорофей объясняет это следующим образом: «Мы прогнали добродетели и ввели на их место страсти… Это естественно, что мы обладаем добродетелями, данными нам от Бога. Бог, творя человека, вложил их в него, согласно словам: Сотворим человека по образу Нашему и по подобию Нашему (Быт. 1, 26)… По подобию Нашему означает по добродетели… Итак, Бог дал нам добродетели вместе с естеством. Но страсти не являются естественными: у них нет ни бытия, ни сущности, они похожи на тьму, которая не существует сама по себе, но… существует лишь вследствие утраты света[786]. Душа, удаляясь от добродетелей из-за любви к удовольствиям, спровоцировала рождение страстей, потом укрепила их в себе»[787]. Преподобный Иоанн Дамаскин учит таким же образом: «Зло — это не что иное, как удаление от добра, подобно тому как и тьма есть отсутствие света. Это значит, что если мы, люди, остаемся в нашем естественном состоянии, то мы пребываем в добродетели, но если удаляемся от нашего естественного состояния, то приходим к противоестественному (παρὰ φύσιν), то есть к порокам»[788].

Как мы видели, добродетели при деятельности, согласной с их природой, то есть с конечной целью, которую Бог им определил при сотворении человеческой природы, представляют собой способности, возможности или наклонности человека. Они соответствуют правильному и разумному (λογικός) смыслу и использованию этих способностей, которые, как мы видели, предназначены направлять человека к Богу и возвышать его. Λογικός при этом означает для святых отцов соответствие Логосу, по образу и подобию Которого создан человек. Страсти, напротив, определяются противоестественной деятельностью (то есть отклонением от естественной и правильной конечной цели — иными словами, от Бога) способностей души и органов тела[789], их отклонением, расстройством, неправильным использованием (τταράχρησις). Преподобный Иоанн Дамаскин определяет страсти как «добровольное уклонение от того, что естественно, к тому, что противоестественно»[790]. Преподобный Никита Стифат также считает, что «страсти души вызваны способностями, идущими вразрез с ее природой»[791]. Преподобный Иоанн Лествичник пишет в том же смысле: «Мы сами заменили на страсти основные качества нашей природы»[792]. Авва Фалассий также говорит о превращении добродетелей в пороки[793]. А святитель Василий Великий объясняет: «Мы получили от Бога естественное стремление делать то, что Он велит… И только должным и верным образом пользуясь этими силами, мы живем свято в добродетели, отклоняя же эти силы от их цели, мы, наоборот, устремляемся ко злу. Таково в действительности определение порока: неправильное, противное Божественным заповедям использование способностей, которые Господь дал нам для блага. И таково, следовательно, определение добродетели, которой Бог требует от нас: усердное применение этих способностей по велению Господа»[794]. Святитель Григорий Палама тоже учит, что «именно неправильное использование сил души порождает отвратительные страсти»[795]. Преподобный Максим Исповедник, который часто говорит о противоестественном характере страстей[796], уточняет в том же смысле: «Ничто из того, что существует, не является дурным, но лишь неправильно используется и является следствием небрежения нашего духа по отношению к своему развитию согласно природе… Согрешение во всем — это неправильное использование… В какой степени мы неправильно используем силы нашей души: желающую, раздражительную и разумную, — в такой степени в нее вселяются пороки»[797]. Так же учит и Евагрий. Утверждая, что пороки разрушают «естественную деятельность души»[798], он дает более пространное объяснение: «Если все зло (злой помысел) рождено умом, раздражительной силой и силой желательной и если этими силами мы можем правильно или неправильно пользоваться, то очевидно, что именно через противоестественное использование этих частей [души] к нам приходит зло. И если это так, то нет ничего, что Бог создал бы плохим»[799]. Ориген, в свою очередь, утверждает: «Все движения души Бог, Творец всех