Старина Кох. Почему чахотка занимает наши умы, сердца и легкие - Антон Сергеевич Винокуров Страница 35

Дервиз… Эта словно бы «стремительная» фамилия немецкого происхождения (фон-дер-Визе из Гамбурга) прямо-таки ассоциируется с напористостью русского капитализма XIX века, а также хорошо знакома любителям железных дорог. Ее носил человек с хваткой настоящего предпринимателя, который в свое время верно понял большие перспективы своего дела. Итак, Павел Григорьевич фон Дервиз, отец будущего владельца усадьбы Кирицы, после службы на нескольких должностях в различных департаментах, после Крымской войны (1853‒1856 гг.) получает назначение в Комитет железных дорог. Именно при его непосредственном участии строится и открывается для эксплуатации Московско-Рязанская железная дорога, а чуть позже наш герой участвует в концессии по постройке железной дороги Курского направления – это сулит Павлу Григорьевичу значительные дивиденды. По финансовой части у Дервизов всё складывается как нельзя лучше, но на семью обрушивается несчастье: старшие дети, Владимир и Варвара, заболевают – наверное, даже не стоит говорить, чем именно, вы уже сами догадались. (Мы не специально, честное словно, хотя ирония судьбы с этой чахоткой порой такая необычная!) Дабы сменить климат на более теплый, по рекомендации врачей Павел Григорьевич перевозит детей в Ниццу и строит там великолепную виллу. К сожалению, это не помогает: первым уходит из жизни Владимир, а позже – и Варвара (от костного туберкулеза). Для Павла фон Дервиза это, разумеется, становится сильным потрясением. «Впечатленный» болезнью своих детей и безуспешными попытками их лечения за границей, он решает пожертвовать 400 тысяч рублей на строительство образцовой детской больницы (и вовсе не туберкулезной – до сих пор эта больница вот уже более чем 140 лет выполняет функции многопрофильного стационара), которую возводят недалеко от реки Яуза в нынешнем московском районе Сокольники. 15 июля 1876 года, в день памяти равноапостольного Великого князя Владимира, состоялось открытие и освящение больницы, в которой 100 из 180 коек предназначались для малоимущих – то есть лечение было бесплатным. Павел Григорьевич завещал похоронить своих детей и себя самого в склепе при больнице. Об этом свидетельствует памятная табличка на храме при нынешней детской больнице Святого Владимира – вы сами можете погулять по территории и посмотреть на старую кирпичную архитектуру и заодно посетить храм.

Скончался Павел Григорьевич в 1881 году: как пишут, так и не дождавшись возвращения тела своей дочери Варвары из Германии, – «не выдержало сердце». У него были еще два сына – Павел и Сергей. Павел Павлович, отслуживший в гусарском полку, решил на землях своего покойного отца в Старожилове, недалеко от Кириц, основать конезавод (считается, что лошади стали главным интересом его жизни после службы). Павел активно включился в работу, и после основания в 1897 году завод стал приносить своему владельцу хорошую прибыль. Про усадебный дом наследник также не забыл: всё выстроено в едином архитектурном стиле, и в итоге ансамбль скорее напоминает крепость Кёнигсберга, чем русскую провинциальную усадьбу (тем и интересен). И до сих пор детище Павла фон Дервиза продолжает жить: здесь держат лошадей, хотя некоторые здания конезавода заброшены, а используемые требуют реставрации и ремонта. Хотя красотой своей и этот замок завораживает не меньше Кириц (если соберетесь осматривать санаторий, не поленитесь сделать небольшой крюк и до Старожилова – вам понравится!).

А что же сталось с другим братом, Сергеем? Несмотря на общих родителей и схожесть ряда интересов, это были разные по характеру и подходу к делу люди. Сергей Павлович учился в консерватории, затем пошел по юридической стезе и состоял в качестве юриста на службе, был держателем отцовских железнодорожных акций, унаследовал много земель в Рязанской губернии… Однажды, побывав по делам в Кирицах Рязанской губернии, он остался очень доволен местным пейзажем, напоминавшим ему европейские виды. В Кирицах были расположены усадебный дом и зеркальный завод купца Смольянинова. К тому моменту отечественное зеркальное дело уже плохо выдерживало конкуренцию с зарубежными фабрикантами и потому большой прибыли владельцу не приносило. Сергей Павлович покупает у фабриканта земли вместе со строениями, решает кардинально поменять вид – приказывает разобрать и дом, и фабрику, вызывает молодого архитектора Фёдора Шехтеля. По сути, работа у фон Дервизов становится первым самостоятельным и успешным проектом Шехтеля (Старожилово – тоже его рук дело, судя по всему, архитектор работал над такими разными фантастическими зданиями параллельно). В это время архитектор пишет своему другу Антону Чехову: «Работаю я очень много, впрочем, одно это меня и удовлетворяет, и делает более или менее счастливым; я уверен, что без работы я был бы никуда не годен – как часы, не заводимые аккуратно и постоянно». Это уже потом многих фабрикантов и других известных русских деятелей заинтересовал молодой архитектор со своими русским стилем и элементами готики – Морозовых, Рябушинских, а пока что Фёдор трудится в Рязанских угодьях фон Дервизов.

К началу ХХ века в Кирицах вырос настоящий дворец и целый усадебный комплекс – эффектными были и расположение на верхней части каскадного парка, и широкая лестница, и разные гроты, фонтаны, ворота, мосты, множественные башенки с прорезями, фигуры кентавров, орлов. Во всем ансамбле архитектор совместил много стилей – готику, псевдоготику, русский, мавританский… Сергей Павлович был занятым человеком, постоянно перемещался между Европой и Петербургом, где находился его собственный дом, а лето он любил проводить именно в Кирицах. Однако недолго изобилие деталей усадьбы и парка радует глаз наследника: в 1905 году происходит первая русская революция. Почуяв «тревожные звоночки», Сергей Павлович более не посещает Кирицы, распродает всю российскую недвижимость, а через пару лет окончательно переезжает с семьей в Канны. В 1914 году от догадайтесь сами какой болезни умирает дочь Сергея Павловича, Марина. Возможно, тут имел место какой-то наследственный дефект противотуберкулезного иммунитета у Дервизов – иначе объяснить подобную коллизию сложно, хотя в рамках нашей книги такое количество совпадений в одной семье завораживает.

В 1918 году, как можно понять, усадьбу отобрали у владельца и национализировали. Почти сразу в помещениях усадьбы разместили училище, откуда выпускали специалистов по работе с лесом и мелиораторов. А уже в 1934 году все здания и территорию бывшей усадьбы отдают Наркомздраву, после чего здесь и организовывают туберкулезный санаторий – да не простой, а костный для детей. Есть даже сведения о том, что Сергей Павлович специально просил Фёдора Шехтеля делать на территории пандусы, памятуя, видимо, о своей погибшей от туберкулеза сестре Варваре, которая могла передвигаться только в инвалидном кресле. Красивая байка это или нет –