Антон Кемпинский - Психология шизофрении Страница 36

Обладание магическими способностями всегда манило человека. В стремлении к магической власти можно усмотреть проявление лени, желание достичь цели малыми усилиями. Но с другой стороны, это стремление служило стимулом к научным поискам, и результатом этого явилась современная техника. Аутоэротизм дает в определенной степени ощущение магической власти над собственным телом — малым усилием достигается переживание, близкое к экстазу, и при этом нет необходимости преодолевать какие-либо трудности, связанные с завоеванием партнера.

Чувство магической власти над собственным телом небезопасно, поскольку, как уже упоминалось, может распространяться на окружающий мир. В фантазии можно осуществить все что угодно. А когда реальный мир становится невыносимым, может произойти психотическое перемещение чувства действительности. Реальным для субъекта при этом становится мир его мечтаний и сновидений.

Аутоэротизм облегчает перемещение чувства реальности, являясь как бы реальным доказательством того, что малым усилием можно достичь большого эффекта, или того, что действительно обладаешь магической силой.

Если трактовать шизофрению как изменение установки «к», то ненависть к матери и нарушения сексуальных контактов можно представить как две фокусирующие точки этой установки, началом и концом одного пути. Движение в направлении к матери — первое движение к окружающему миру. В течение всей жизни человек познает окружающий мир, но первая эмоционально-чувственная связь является его основной моделью, несмотря на то что вследствие расширения своего жизненного пространства ребенок все больше от нее отдаляется. Конечным этапом пути к соединению с окружающим миром является сексуальная связь.

В фантазиях и реже в действительности соединение с другим человеком, который становится чувственным представителем всего мира, бывает столь же тесным, как и в первой связи с окружением, т. е. с матерью. Когда человек, вместо того чтобы сближаться с миром, хочет бежать от него, он ищет защиты в исходном, либо конечном пункте установки «к», т. е. у матери, либо в эротической связи. Трансформация установки «к» в установку «от» в обоих этих узловых точках равнозначна разрыву с жизнью. Она утрачивает свой колорит и вкус, становится серой и мучительной, хотя и может принимать фантастические формы. Форма является выражением конструктивной, творческой установки к окружающему миру («над»), а цвет — реальной, эмоционально-чувственной с ним связи («к», «от»). В темноте мир приобретает разного рода формы, но цвет ему придает реальность дня. При исследовании больных шизофренией с помощью проективного теста Роршаха выяснилось, что форма доминирует над цветом. Шизофренический мир осциллирует между белым и черным; а в состоянии ремиссии становится монотонно-серым. Поэтому он напоминает, скорее, призрак жизни, нежели подлинную жизнь. Отсутствие чувства света и вкуса жизни уподобляет ее «сну смерти».

После прохождения острой фазы больные часто чувствуют себя «живыми покойниками» и отсюда проистекает их влечение к полноте, которое навязчиво преследовало, например, Ван Гога.

Сексуальная идентификация

В раннем периоде почти каждая девушка и каждый юноша испытывают трудности, связанные с проблемой половой идентификации. Они не чувствуют себя уверенно в своей роли женщины или мужчины, которую недавно приняли, оставив роль ребенка. Девушки нередко завидуют юношам и нередко поменялись бы с ними полом (психоаналитики объясняют это как одно из проявлений комплекса Эдипа — «зависть к пенису»). У мальчиков желание поменять пол на женский встречается редко, хотя в последнее время чаще, чем прежде; обычно оно указывает на выраженное нарушение процесса половой идентификации. Взрослые люди, в общем, также не чувствуют себя стопроцентными мужчинами или стопроцентными женщинами; никогда половая идентификация не бывает идеальной, всегда в ней можно отыскать определенные дефекты, которые выявляются в сознательных переживаниях, либо вытесненных из сознания. Они дают о себе знать в виде невротических или даже психотических симптомов.

Аутистическая установка затрудняет контакты с противоположным полом. При этом отсутствует возможность проверки своей маскулинности либо фемининности. Вследствие этого собственный сексуальный автопортрет реализуется в мире фантазий во сне и наяву. Возрастает неуверенность относительно собственной сексуальной роли. Мучает вопрос: «женщина ли я», «мужчина ли я». Иногда молодые мужчина или женщина стремятся преодолеть неуверенность через самоутверждение в работе, спорте, метафизических склонностях и т. п.

Решающим критерием собственной маскулинности или фемининности является сексуальный контакт. Только партнер может развеять сомнения относительно собственной сексуальной роли. Он открывает маскулинность либо фемининность сомневающейся особы. Он принимает ее тело. Большинство больных шизофренией испытывают немалые трудности в завязывании сексуальных контактов, и таким образом оказываются лишенными этого решающего критерия. Отсюда проистекает свойственная им (по крайней мере мужчинам) склонность к героическим поступкам.

Неопределенность идентификации при шизофрении иногда проявляется весьма драматически. У больного возникает впечатление, что его пол изменяется, например, мужчина бывает убежден, что у него растут груди, что гениталии уменьшаются и становятся похожими на женские, изменяется голос, исчезают борода, усы и т. п. Иногда больной ощущает, что у него половые органы противоположного пола, в сновидении он оказывается объектом любовных эксцессов соответственно своему новому полу.

В более слабой форме нарушения идентификации проявляются в форме страха гомосексуального нападения. Гомосексуальные тенденции не являются чем-то необычным в период формирования половой идентификации, т. е. в юношеском периоде; обычно они интенсивно проявляются и постепенно вытесняются гетеросексуальным влечением. Когда вытеснение оказывается не полным, скрытые гомосексуальные тенденции проявляются чаще всего в форме страха перед гомосексуальностью. При шизофрении этот страх возрастает иногда до патологических масштабов и ведет к бредовой проекции.

Вслед за Фрейдом психоаналитики утверждают, что этот страх всегда лежит в основе бреда преследования соответственно формуле: «я его люблю» = «я его ненавижу» = «он меня ненавидит» = «он хочет меня уничтожить»(61). По-видимому, данное утверждение страдает преувеличением, и вряд ли всякий бред преследования возможно свести к скрытым гомосексуальным тенденциям, но иногда подобный его генезис встречается.

Чаще всего, однако, при шизофрении возникают значительные сомнения относительно собственной маскулинности или фемининности, что обусловливает еще больший страх контактов с противоположным полом; этот страх по схеме порочного круга в свою очередь усиливает неопределенность идентификации.

В социотерапии больных шизофренией важную роль играет разрыв этого порочного круга. Знакомства с пациентами противоположного пола, возможности которых всегда имеются на психиатрическом отделении, усиливают чувство сексуальной ценности у больного, уменьшают несмелость, учат формам поведения по отношению к потенциальным сексуальным партнерам.

Повседневная жизнь

«Разменная монета»

Повседневные дела, мелкие хлопоты, радости, огорчения, заботы о средствах существования притупляют остроту больших чувств, мечтаний, помыслов. Возвышенные вещи размениваются на мелкую монету малых дел. Положительной стороной этого размена «на мелочь» является уменьшение колебания эмоционально-чувственного напряжения. Известно, какое облегчение от сильных переживаний приносит выполнение обычных, мелких, повседневных дел. Эмоциональное напряжение постепенно получает разрядку в мелких делах и заботах повседневной жизни.

Отрицательной же стороной этого размена «на мелочь» является притупление чувственной, моральной, эстетической и интеллектуальной впечатлительности. Здесь действует принцип перспективы. Мелкие дела в силу их близости преувеличиваются и заслоняют значительность вещей действительно существенных в жизни человека. Возникает ложная, в определенном смысле бредовая, картина жизни, и если она таковой не считается, то лишь потому, что разделяется большинством людей, по крайней мере, составляет содержание их коммуникации. Ибо не существует вполне адекватного способа выражения того, что в действительности человек чувствует, но легко выразить вещи обычные и повседневные (язык больше приспособлен к «разменной монете», а не к выражению моральных ценностей). Трудно затронуть людей своими переживаниями, трагедиями, мечтаниями. «Разменно-монетный» образ действительности оказывается социально принятым и заменяет действительный. Кто отвергает этот образ, не заботится о средствах существования, принятых формах общения, профессиональных амбициях, мелких успехах, но задумывается о смысле своей жизни, подлинной картине действительности, сохраняет верность своим мечтам юности, большим чувствам, тот легко получает ярлык шизофреника. Но пытаясь объективно оценить подлинность картины мира, можно было бы долго ломать голову, какой из них отдать предпочтение, чей образ мира более адекватен: человека, который всю свою жизнь посвятил реализации своих амбиций, не видя в жизни ничего, кроме служебного продвижения, повышения своего социального статуса, денег, секса и т. п., или того человека, который отвергает поверхностную сторону жизни, а ищет подлинный ее смысл, этому готов посвятить свою жизнь.