Станислав Долецкий - Мысли в пути Страница 38

— Будь повнимательнее. — Заведующая отделением берет руку ребенка, считает пульс. — Сто сорок. А последняя температура?

— Тридцать шесть и семь.

— Странно. После конференции нужно позвать шефа…

Новый врач

В небольшой аудитории заканчивается врачебный аврал. Лицом к присутствующим стоит молодой доктор. Его представляет профессор.

— Наш новый ординатор Виктор Сергеевич Петров. Два слова о себе, пожалуйста.

— Я родился в 1950 году в Москве… Учился…

Пока он говорит, в щелочку двери заглядывает Таня. Она шла отнести заявку на срочный анализ и не утерпела посмотреть, что делается на большом аврале.

— …работал в студенческом кружке… секретарь комитета комсомола. Холост.

Таня смотрит на него еще одну-две секунды и убегает.

Кончилась конференция. К Петрову подходит старшая сестра операционной, Галина Ивановна.

— Виктор Сергеевич, мне неловко к вам обращаться. Только пришли, а мы уже с просьбами. Видно, человек вы опытный, комсомольскую нашу работу знаете.

— Что случилось?

— Сегодня на стыке дежурств, вечером у нас должна была состояться лекция: «Научно-техническая революция и роль медсестры».

— Ой, как страшно!

— Не смейтесь. Перед самой конференцией мне позвонили, что лектор заболел. Объявление недавно повешено. Многие девушки живут за городом. Если вам неудобно — заняты или назначили кому-нибудь…

— Ладно. В котором часу?

— В восемнадцать тридцать. Не подведете?

— Только давайте условимся. Будет не лекция, а беседа. Назовем ее так: «В чем суть работы медицинской сестры». Не бойтесь. Я уже проводил. Получалось.

— Спасибо вам большое. Ждем в этой аудитории.

— До вечера.

Милиционер

В травматологическом отделении периодически появляется милиционер. Не один, а разные. Когда ребята попадают под машины. В отделение реанимации стараются никого постороннего не пускать. Но так получилось, что Михаил большой, лет четырнадцати, парень — задержался дольше, чем обычно. У него поначалу было тяжелое состояние. Поступил без сознания, весь в кровоподтеках, ссадинах — смотреть страшно. Вывели из шока, разобрались. Нашли перелом бедра, голени. Наложили скелетное вытяжение, гипс. А в «травме» — полны коридоры. Бывает такое полосами. Лежит Миша в реанимации, почитывает книжки. Поглядывает на Таню, которая со Славкой хлопочет. А к нему — посетитель.

На вопросы ответил быстро и толково. Где случилось? Когда произошло? Откуда выехала машина? Как сшибла? Помнит все хорошо — сотрясения мозга, слава богу, не было. Милиционер не спеша убрал бумаги, закрыл свою папку и подошел к Тане. Странно было бы, если бы не подошел, — такая славная сестричка сидит и что-то пишет. Вроде отдыхает.

— Разрешите обратиться?

— Садитесь.

— Поправляется ваш больной?

— Ему давно здесь нечего делать, да не забирают.

— Неосторожно у нас ездят водители. Чуть не погиб парень.

— А у вас есть машина?

— Нет. Откуда у меня?

— Сами ездите?

— Как пассажир.

— Прежде чем про водителей говорить, узнайте, каково им приходится…

— Каково? Крутят баранку, план гонят.

— У брата есть машина. Пуще всего он боится детей и старушек. Ребята неизвестно откуда выскакивают — то в мяч играют, то в салочки, то вдруг ни с того ни с сего идут-идут по тротуару, и раз — под колеса. «Вон твои пациенты бегают!» — это слова брата.

— А старушки?

— Они стоят на перекрестке и разговаривают. Долго. А как красный свет, так одна бегом бежит прямо на надпись «Стойте». Как будто ждет, чтобы зажглась…

— Свои дети у вас есть?

Таня оглядывает симпатичного милиционера сверху вниз — от врачебной шапочки, которая по-поварски надвинута на лоб, до большой руки с золотым кольцом на пальце (вот еще мода — милиционер с кольцом!) — и спокойно отвечает:

— Трое.

Ушел представитель закона, а Таня задумалась. Легко ему говорить виноват, отвечай… Ведь с братом случилась беда. К нему под колеса вбежал паренек, и — на месте. Разве докажешь? И ехал медленно. И много лет за рулем. Ни одного прокола. Как они с мамой намучались! Был человек, стал преступник. Кто не пережил — не поймет.

Знакомство

Приходит новый ординатор, и сразу пристраивают его к делу. Виктору не повезло. Будущего его руководителя сегодня нет. Решили: пусть пока узнает, где двери в больнице открываются, и послали в реанимацию. Здесь все заняты, и никто с ним нянчиться не будет. Быстро перекинули, как мячик: заведующий отделением — старшему ординатору, тот — старшей сестре, она — Татьяне.

— Таня, вот новый доктор. Поработает в твоей палате. Покажи ему, если что спрашивать будет.

Виктор не знает, что Таня его уже видела на конференции. И сам не очень на нее обращает внимание. Обиделся, что так быстро его сбросили с вершины врачебной конференции к обычной сестре.

— Меня зовут Виктор Сергеевич. Фамилия Петров. А вас? — вяло спрашивает он.

— Татьяна Никодимовна. Подержите баночку.

Все, что делает Таня, постепенно вызывает в Викторе интерес, уважение. Позднее, где-то в середине этого дня, — даже восхищение. Но это будет потом. А сейчас Таня возится с больным. Поправляет вытяжение. Укладывает загипсованную ногу в правильное положение, не глядя на Виктора.

— Таня…

— Татьяна Никодимовна.

— Татьяна Никодимовна, скажите, пожалуйста, как у вас ведут учет по тяжелому больному? Кто делает записи?

— Кто? Мы, сестры. Вон на столе большая карта. Когда разберетесь поговорим…

Консультация профессора

В палате около Славы Волчкова — шеф, Вадим Петрович. Группа врачей. Таня. Идет короткий деловой разговор.

— Когда смотрели легкие?

— Вчера.

— Посмотрите, не откладывая, еще раз. Показатели гомеостаза?

— Общий белок снижен. Пять и девять. Метаболический ацидоз.

— Что переливали? Жидкость восполнена?

— Гиповолемия. Небольшое сгущение крови.

— Как настроение? — спрашивает Вадим Петрович Славу.

— Так себе.

— Живот болит?

— Да.

— Рана?

— Нет. В животе крутит.

— Все время?

— Сейчас не болит.

— Ладно. Ты повеселее. Будь здоров…

В коридоре все столпились у окна. Профессор обращается к окружающим.

— Состояние ухудшилось. В чем причина?

Заведующая отделением:

— Может быть, начинается перитонит? Пульс частит.

Старший анестезиолог:

— Он антибиотики не получает. Была бы температура.

Таня внимательно прислушивается к обмену мнениями.

Вадим Петрович заключает:

— Доложите мне подробно о его состоянии к концу лекции. Если существенных изменений не произойдет, я вернусь в клинику около шести. Оставьте, кроме дежурной бригады, кого-нибудь из молодых. Поможет мне в случае операции.

Славу на каталке везут в рентген. Таня его сопровождает. Снимки делают лежа и стоя. Трое врачей в проявительной не удовлетворены: ясности нет.

Слава устал после снимков. У Тани выдалось свободное время — сейчас в палате, кроме Славы, лишь один больной. Большой мальчик. Он читает книгу. Таня присаживается на стул рядом с изголовьем. Он просит ее:

— Расскажите мне про себя. Вам нравится медсестрой работать? Пожалуйста…

Рассказ Тани

— Жила-была одна школьница…

— Это вы, что ли?

— Конечно, я. Слушай. Она училась хорошо. Правда, иногда ленилась. По всем предметам трудно быть прилежной. Верно?

— Да.

— Она ходила в кино. Обожала мороженое и ириски «Кис-кис». В кружке занималась танцами. У нее хорошо получалось. Ты меня слушаешь?

— Слушаю. А когда будет интересное?

— Скоро. Когда она перешла в восьмой класс, ей очень понравился один мальчик…

— Это неинтересно.

— Подожди. Они дружили. Мальчик перебегал улицу и попал под автомобиль. Девочка ходила к нему в больницу, но ее не пустили. А потом этот мальчик умер. Она очень плакала.

— Вам жалко его было?

— Ага. И девочка решила стать врачом. Но разве в институт попадешь? Ее соседка, Зина, получила золотую медаль, а вот уже два года никак не поступит. Тогда девочка сказала маме, что она бросает школу и будет учиться в медицинском техникуме. Мама сердилась, потому что мечтала, чтобы у дочки было высшее образование.

— А медсестра — разве низшее?

— Нет. Она — выше среднего, но не высшее. Понимаешь?

— Кажется, понимаю.

— Вот теперь начинается самое интересное. Однажды в училище приходит женщина и говорит: «Девочки, кто из вас хочет поехать на три летних месяца в Сибирь со строительным студенческим отрядом?» Мы все хотели, но должны были спросить у родителей. А женщина сказала: «Мне нужны сейчас хотя бы приблизительно две-три фамилии. Кто надеется, что его пустят, запишитесь». Я взяла и записалась. Интересно?