Мертвые могут нас спасти. Как вскрытие одного человека может спасти тысячи жизней - Клаус Пюшель Страница 4

Некоторые вскрытия даже приносят утешение, когда выясняется, что жертве не пришлось страдать. Что все случилось быстро. Но в большинстве случаев мы становимся свидетелями прошлой боли, и, даже если сопутствующее чувство страха перед смертью невозможно обнаружить с помощью скальпеля, оно все равно имело место. Единственным утешением в этом случае является осуждение убийцы, торжество правосудия во имя любимого человека. И, к счастью, череду убийств нередко удается остановить.

По оценке экспертов, после первого преступления – совершенного Олафом Д. убийства 87-летней овдовевшей Лизбет Н. – у злодея случилось что-то вроде эффекта привыкания. Если первый акт насилия еще дался ему с трудом, то с каждой последующей жертвой он оттачивал свой навык и не оставлял после себя заметных следов. Пока «Инспектор Случай» при содействии судебной медицины не положил этому конец. Криминалисты и криминальные психологи пришли к единодушному мнению, что он искал бы и других жертв. Ведь его кошелек пустел слишком быстро, а вокруг было достаточно беспомощных стариков, которые могли бы довериться ему…

Подобные случаи постоянно напоминают мне, почему я стал судмедэкспертом: я хотел бороться с болезнью насилия.

Задушенные, повешенные, зарезанные, расстрелянные, скончавшиеся в результате передозировки наркотиками или врачебной ошибки, отравленные, пострадавшие в несчастных случаях, утонувшие в водоемах или сгоревшие на пожарах, жертвы асбеста, убитые в ходе военных действий, погибшие в авиакатастрофах, при взрывах, в результате изнасилований или жестокого обращения, умерщвленные в ритуалах вуду, извлеченные из болот тела, череп Штертебекера[8]…

В судебной медицине есть все. Некоторые случаи лишают дара речи, другие подстегивают в людях склонность к вуайеризму[9] и привлекают внимание всего мира.

Также есть живые жертвы, которым мы оказываем помощь. Женщины и дети, в том числе младенцы, подвергшиеся насилию. Мы тщательно осматриваем их и диагностируем травмы, которые им нанесли. В надежде, что они получат надлежащую психологическую помощь и залечат душевные раны. И что мы будем способствовать привлечению виновных к ответственности с целью предотвращения дальнейших актов насилия подобного рода. Словно детективы в белом, защитники жертв.

Спектр исследований судебной медицины включает большое количество смертей, (частично) вызванных медицинским вмешательством, таких как диагностические и лечебные ошибки или смерть от анестезии, а также необъяснимые случаи, такие как внезапная детская смерть и многое другое.

Судмедэксперты не всегда могут установить причину смерти. Но когда нам это удается, мы время от времени совершаем очередной прорыв в медицинской науке.

Далее мы работаем над совершенствованием методов лечения и хирургических техник, составляем рекомендации по профилактике, отслеживаем пути инфицирования и в идеальном варианте искореняем их.

Достижения в области медицины всегда сопровождались вскрытиями, начиная с самых ранних хирургических процедур, проводимых в Древнем Египте, вплоть до анатомических открытий Андреаса Везалия[10] в XVI веке и исследований умерших от коронавируса. Но очарование заключается не в одном лишь получении знаний. Диссекция позволяет лицезреть всю красоту тканей, мозга и мускулатуры, переплетения кровеносных сосудов и нервов, органов и костей. Поэтому экскурс в судебную медицину всегда напоминает о чуде человеческого тела во всех его поразительных гранях.

Вначале была загадка «Человек»

Исфахан, начало XI века. В медресе, уважаемой исламской школе, стихает людской гомон. Настало время урока анатомии. Легендарный врач и философ Ибн Сина указывает на пожелтевшую схему человеческого тела и читает лекцию: «Легкие – это большой круг, в котором находится сердце, а перед ним желудок…» Его ученик, будущий медик Роб Коул, лишь устало улыбается. Он вымотан, потому что прошлой ночью тайком вскрывал труп в катакомбах и впервые заглянул внутрь человеческого тела…

Несмотря на то что «Лекарь. Ученик Авиценны» – это исторический роман, вполне возможно, что ни вы, ни я не существовали бы, если бы у одного из наших ранних предков была неизвестная болезнь и если бы за всю впечатляющую историю медицины никогда не проводили вскрытия. Ибн Сина (980–1037) считается одаренным врачом своего времени, посвятившим свой «Канон медицины» учению о болезнях и гигиене, передовым методам лечения и науке о лекарствах. Но исламское требование неприкосновенности трупа, вероятно, мешало ему заглянуть под покров кожи, чтобы получить знания об анатомии напрямую. И не ему одному на протяжении многих веков.

Давайте отправимся в прошлое, к истокам медицины. Нам известно, что древние египтяне имели некоторое представление о внутреннем устройстве человеческого организма, поскольку перед мумификацией трупа органы извлекали через разрезы в животе и груди, а затем запечатывали в кувшины. Мозг также извлекали через нос специальными инструментами. Однако целью было не приобретение анатомических знаний, а сохранение тела для загробной жизни. Жрецы, исполнявшие обязанности врачей, уже знали о многочисленных заболеваниях, таких как водянка, и их возможных причинах. Однако в том, что касалось анатомии, они руководствовались не знаниями низшей касты бальзамировщиков, а своими собственными представлениями. Имея богатое воображение, они выдумали расположенный сбоку сосуд под названием «приемник», якобы снабжавший сердце водой, – удивительная смесь медицинских знаний о водянке, которая может быть спровоцирована сердечной недостаточностью, и чистейшей спекуляции. В то же время в их распоряжении было удивительное разнообразие лекарств: они назначали их своим пациентам наряду с сопутствующими заговорами и заклинаниями.

В древнегреческой медицине не менее важную роль играла и сила внушения. После различных омовений и молитв больных вводили в транс в так называемых храмах сна для получения исцеляющих божественных посланий.

Однако с ними говорили не боги, а жрецы-врачи – слова доходили до ушей больных через скрытые звуководы, что имело большие успехи в плане исцеления.

Гиппократ (около 460–375 гг. до нашей эры), отец медицины, заложил основы медицинской науки в своей школе врачей на острове Кос. Как основоположник гуморальной теории о четырех основных телесных жидкостях, он рассматривал болезни как нарушение баланса крови, слизи (флегмы), черной и желтой желчи. Анатомия человека играла для него второстепенную роль – вскрывали только животных.

Однако фактически слово «анатомия», обозначающее в современном мире науку об устройстве тела, восходит к греческому ανατομία (anatomίa), что означает «вскрывать, расчленять». Итак, именно греческие врачи в третьем веке до нашей эры в Александрии последовали завету Аристотеля постигать природу во всей ее полноте и стали систематически изучать человеческие трупы. Поэтому Праксагор Косский и его ученики, Эрасистрат и Герофил, считаются основоположниками анатомии. Именно им мы обязаны различением вен и артерий, открытием нервов и знанием сердечных клапанов. Они также смогли получить подробное изображение головного мозга, включая большой мозг, мозжечок, мозговые оболочки и желудочки, что стало возможным благодаря исследованию довольно свежих трупов преступников. К слову, эта