От этого зависит ваша жизнь. Как правильно общаться с врачами и принимать верные решения о здоровье - Талия Мирон-Шац Страница 45

Выбор краски отличался от описанных выше. Я никогда раньше не красила нишу. У меня не было привычки, на которую я бы могла положиться в данном случае. В каталогах не было стандартной опции, не было «самой популярной» категории, которая позволила бы мне насладиться уже отобранными образцами, не мучая себя поиском «того самого» цвета.

Герберт Саймон, основоположник ограниченной рациональности, выделил два основных стиля выбора: максимизация и разумная достаточность. Сторонники максимизации занимаются поиском наилучшего варианта (будь то сыр, предложение о работе или лекарство), даже когда этих вариантов огромное множество и их сравнение утомляет, приводит к затратам умственных усилий. Сторонники разумной достаточности довольствуются меньшим: они выбирают первый вариант, который кажется им приемлемым[238]. В результате сторонники максимизации выбирают наилучший вариант из предложенных, а сторонники разумной достаточности тратят меньше сил.

Я бы с радостью примкнула ко второй группе, но мне нужна была какая-то причина, чтобы сделать тот или иной выбор. Людям нравится, когда у них есть возможность обосновать свое решение, но обоснование требует определенных знаний. Я не была экспертом в красках, поэтому обосновать свой выбор, сравнив характеристики красок, я не имела возможности. Я не могла оценить такие характеристики краски, как блеск, насыщенность, яркость, глянец, поэтому не понимала, приемлемы ли они для меня.

Описание краски «Варсити Блюз» («Студенческая команда») гласило, что она «напоминает об оживленных спортивных соревнованиях ушедших школьных дней». Этому цвету не было равных. Хотя нет, возможно, достойным противником был оттенок «Карибская лазурь», «создающий ощущение романтики и волшебства… столь многообещающий, как прогулка под луной по тропическому пляжу». Я не знала, что выбрать: футбольную куртку чемпиона или прогулку под луной. Оба варианта имели свои достоинства. Я продолжила листать страницы, как будто это могло помочь мне сделать выбор.

Здесь не было правильного ответа, не было никаких правил, которые могли бы направить меня и подсказать, когда стоит прекратить поиски. Эта неограниченная свобода выбора действовала против меня. Барри Шварц утверждал, что слишком большая свобода без ограничений — это плохо. Без ограничений или правил, в рамках которых можно действовать, мы чувствуем себя беспомощными[239].

Я находилась под давлением страха ошибки и эмоциональных переживаний — чувства вины и сожаления. А последствия… Если я выберу «Вашингтонский синий» вместо «Прусского голубого», то может разразиться мировая война! Ладно, это маловероятно… Но все же, если бы мне захотелось изменить свое решение и перекрасить нишу в другой цвет, мне бы пришлось потратить время и деньги. А также вновь устроить беспорядок в квартире.

Возможно, я была бы счастливее, если бы мой выбор сузился до палитры базовых цветов, которые знает даже четырехлетний ребенок. Если обратиться к экспериментам, касающимся выбора в других областях, то можно сказать, что это действительно так. Я вздохнула, закрыла многочисленные вкладки с каталогами и с облегчением вернулась к изучению принятия медицинских решений. Это не значит, что я не приняла решение. Избрав стратегию избегания выбора, я приняла решение не перекрашивать нишу.

Здоровые люди принимают медицинские решения точно так же, как я выбирала краску, — не имея в этом никакого опыта. Люди делают этот выбор один раз, и они к нему не готовы. Но выбор этот влечет за собой долгосрочные последствия. В решении ключевую роль играют предпочтения самих пациентов, поэтому рекомендации могут помочь лишь отчасти. Ни один дизайнер интерьера не смог бы вручить мне банку краски и гарантировать, что она мне понравится.

В наши дни пациенты играют всё более активную роль в принятии медицинских решений. Выбор давит на них, они хотят, чтобы их кто-то направил, боятся совершить ошибку, столкнуться с последствиями этой ошибки, боятся, что им придется жить, жалея о сделанном выборе[240]. А выбор, касающийся нашего здоровья, — это не стена, которую можно перекрасить.

Когда мы чувствуем, что не в состоянии сделать выбор, происходят три вещи.

Во-первых, мы начинаем испытывать чрезмерную умственную нагрузку. Чем больше вариантов, тем труднее их сравнивать и тем больше расходуется умственных ресурсов. Варианты могут различаться по цене, качеству, могут иметь разную степень риска, быть вам знакомы или нет. Теперь нам необходимо решить, какие параметры для нас важны и какие из них значат для нас больше, а какие — меньше. В поведенческой экономике этот процесс называют формированием предпочтений: мы сами не всегда знаем, как относимся к тем или иным вариантам и параметрам.

Кроме того, необходимо оценить каждый представленный вариант по всем параметрам. Этот процесс кажется очень трудоемким, даже если я просто пытаюсь выбрать между тремя оттенками синего. Все это может привести к когнитивной перегрузке: количество получаемой информации начнет превышать тот объем, который мы в состоянии обрабатывать. Мы по своей сути являемся когнитивными скрягами, предпочитающими затрачивать как можно меньше умственных усилий. Именно поэтому в таких случаях мы упрощаем свой выбор, основываемся не на всех параметрах, а лишь на некоторых.

Во-вторых, мы испытываем эмоциональные переживания из-за сделанного выбора. Принятие решения часто сопровождается чувством вины, а ответственность за принятые решения усиливает это чувство, если результаты не соответствуют ожиданиям. Вероятно, чувство вины усиливается, потому что мы думаем, что для выбора было достаточно вариантов. Чувство вины может возникнуть даже если в момент принятия решения мы не предполагали, что оно окажется ошибочным.

Если обозначать последовательность, то сначала нужно сделать выбор, а затем, если ожидаемые результаты не оправдываются, если появляется сожаление и чувство вины, надо извлечь урок из произошедшего, чтобы не столкнуться с подобной ситуацией в будущем. Однако специалисты в области поведенческой экономики выяснили, что сожаление — преждевременная эмоция: люди — существа искушенные — знают, что могут пожалеть о своем выборе, столкнувшись с его последствиями. Именно поэтому они заранее учитывают возможность ошибки, как будто уже знают некую поучительную историю[241].

Когда мы думаем о возможных нежелательных последствиях того или иного варианта выбора, мы ощущаем преждевременное сожаление. Предварительная оценка учит нас выбирать что-то наименее рискованное. Так, мы с большей вероятностью отдадим предпочтение брендовому прибору большей стоимости, чем неизвестному дешевому устройству[242].

И наконец, в-третьих, не факт, что предпочтенный нами вариант выбора будет наиболее правильным.

Клинт — тучный, очень вспыльчивый