Биение жизни. Почему сердце – наш самый важный орган чувств - Ширли Сойль Страница 52

В последние годы воскресили и другой метод, использующий ток большой мощности, после того как он несколько десятилетий, всеми забытый, пролежал в чуланах ученых: электрошок. Прежде его применяли на преступниках и воздействовали на мозг в рамках психиатрии. Ученые надеялись придумать ему «нормальное» применение, и сегодня электрошок снова используют при тяжелых депрессиях. Метод усовершенствовали: пациенты находятся под наркозом, а мускулатура блокируется с помощью препаратов, чтобы тело не дергалось. Различные исследования свидетельствуют об успешности такого вмешательства, хотя как именно оно влияет, до конца не понятно. Ясно одно: электрошоком лечат не только сердце, но и мозг.

Матушка-природа искусно упаковала оба глобальных игрока (Global Player) нашего тела, надежно защитила и особенно удачно объединила в сеть. Мозг плавает в жидкости, а точнее, в окруженном костями баке с мозговой жидкостью. Она защищает мозг от ударов и придает ему стимул. Сердце окружено легкими и, так сказать, завернуто в пузырьковую пленку. Вода и воздух – очень проницаемые проводники для волн и частиц, которыми мы самыми разными способами связаны с окружающим миром с точки зрения квантовой физики и энергии. Ежесекундно через каждый квадратный сантиметр нашего тела проносятся 60 млрд нейтрино. Они приходят из отдаленных галактик с черными дырами, Солнцем и даже из самого Большого взрыва и пронизывают нас так, что мы этого не осознаем и не ощущаем. Долгое время считалось, что эти «призрачные частицы» не имеют массы. Однако масса у них имеется, и за это в 2015 году была вручена Нобелевская премия. Доказательство было помещено в гигантский бак с чистейшей и прозрачной, как стекло, водой. В крайне редких случаях нейтрино натыкается на ядро атома или электрон воды, и тогда возникает «синяя молния» из электромагнитного излучения [171]. Я задаюсь вопросом, что произойдет, если нейтрино натолкнется на баки с жидкостью вокруг мозга или в сердце. Отправится ли эта синяя молния блуждать дальше по нашим 800 тыс. километрам нервных путей или 100 тыс. километрам кровеносных сосудов и как это повлияет на наше самочувствие? Перед лицом чистой массы этих частиц я считаю данный вопрос закономерным и надеюсь, что однажды на него найдется ответ.

Если электрическое возбуждение в нервных клетках головного мозга участвует в трансформации сознания, то и электрическое возбуждение в пространственно образующих, кардиопластичных сетях сердечных клеток должно приводить к долям сознания. Существует множество теорий касательно того, как переживание нашей самости и мира трансформируется из клеток нашего тела. Знаменитый квантовый физик Роджер Пенроуз и канадский биолог и анестезиолог Стюарт Гамерофф исходят из того, что производительность нашего мозга основывается на процессах квантовой физики [172, 173]. В межатомной действительности, в существовании которой сегодня больше уже никто не сомневается, однако описать которую мы с нашими классическими законами природы никак не можем. В ней все возможно, имеется пространство для фантазии и творчества. Действительность, в которой лирика и логика переплетаются друг с другом так же, как сердце и мозг. С сердцем мы не можем рассчитать, что содержится в самой глубине мира. Однако мы нуждаемся в сердце, в котором живет стремление вести подобные вычисления и которое умеет воспринимать их математическую красоту. То, что мы ощущаем сердцем, осознается тоже сердцем, поскольку квантовая физика в мозгу не заканчивается.

Добро пожаловать в реальность

Сердцебиение времени остановилось. Зажав в руке мешочек с пряностями, я продолжал стоять в мясной лавке под открытым небом торговца органами в Сайгоне. Меня совершенно не беспокоили сотни мух, круживших вокруг. И уж тем более я не чувствовал миллиарды нейтрино, проходивших сквозь меня. Кстати, существует три различных «вкусовых направления» нейтрино: мюон, тау и электрон. Так физики называют их разные состояния, которые могут перетекать одно в другое. Известный квантовый физик Вольфганг Паули ничего об этом не знал, когда в 1930 году предложил идею существования нейтрино. Он слыл очень жизнелюбивым человеком, но с нейтрино у него сложилась настоящая вражда: «Я совершил что-то ужасное. Я заявил о частице, существование которой доказать нельзя» [174]. Могу себе представить, что он тогда чувствовал: разве я сам не осмелился замахнуться на нечто подобное? Но я убежден всем своим мозгом, сердцем, кардиокогнитивным сознанием и всем моим человеческим существом: сердце – это орган, обладающий разумом.

– Мистер! Мистер! – кто-то вложил в мою ладонь денежную купюру. Я и не заметил, что она выпала у меня из кармана, когда я расплачивался за пряности.

– Спасибо, – ответил я по-английски, – большое вам спасибо, – и полностью вернулся обратно в реальность вьетнамского рынка, в страну, в которой для обозначения сердца используется целых десять слов.

Встреча с сердцем

С тех пор, как я решил заняться поисками своего сердца, оно совершило бесконечное число ударов. Это путешествие меня изменило, и иногда я спрашивал себя, действительно ли хочу и впредь «только» оперировать сердца. Я не знал, как совместить свои новые знания со старой профессией кардиохирурга. В конце концов, оперировать – это моя профессия. Я не мог пациенту с глухим сердцем выписать рецепт, обозначив в нем, что ему следует быть более внимательным к себе и выложить ему всю математику сердца. Но мне становилось все больнее, когда складывалось впечатление, что больное сердце «сломалось» из-за небрежного образа жизни, как автомобиль. Чтобы избежать попадания в ремонтную мастерскую, то есть в операционную, нашему сердцу, двигателю жизни, требуется регулярный техосмотр. А еще неплохо бы обращаться с ним нежно и внимательно, с любовью. Оно бьется непрерывно и никогда не отдыхает, и в рамках техосмотра мы могли бы сами ему напоминать: отдохни от спешки! Мы могли бы перейти на пониженную передачу и прислушаться к себе.

Когда во время операции я порой гляжу на измученный лик сердца, я сожалею о том, что с этим двигателем не обращались более бережно и что его водитель так плохо прислушивался к его голосу. Однако подобные терапевтические рекомендации из уст кардиохирурга в клинике вызвали бы отчуждение. При этом с помощью медитации и дыхательных техник можно в значительной степени успокоить не только ум, но и сердце. Изменения в давлении, частоте сердечного ритма и мозговых