Сергей Рязанцев - Танатология — наука о смерти Страница 53

Какие же аргументы приводят ученые в защиту своих теорий допустимой продолжительности жизни?

Согласно расчетам биологов, продолжительность жизни любого вида животных составляет от 7 до 14 периодов времени достижения зрелости данного вида. Человек достигает зрелости между 20 и 25 годами, и ожидаемая продолжительность нашей жизни по этим расчетам может достигать 280 лет. Отдельные геронтологи (специалисты по долгожительству) поднимают эту границу еще выше.

Например: если лошади, чтобы вырасти, нужно 3–4 года, а живет она 20–30 лет; если собаке, чтобы вырасти, нужно 1,5–2 года, а живет она 15–20 лет, то человек, который растет 20 лет, должен, соответственно, жить около двухсот лет.

Как это ни парадоксально звучит, чрезвычайно редко кто-либо умирает естественной смертью, от старости. Практически всегда причиной смерти являются различные заболевания — сердечно-сосудистые, онкологические, инфекционные.

В своих «Этюдах оптимизма» И. И. Мечников указывает, что «в 1902 г. в Париже на 1000 смертных случаев между 70 и 74 годами от старости умерло всего 85 человек. Большинство стариков умирало от заразных болезней-воспаление легких и чахотки, от болезней сердца, почек и кровоизлияний в мозгу».

Даже упоминавшиеся нами знаменитые долгожители англичанин Томас Парр (152 года) и турок Заро Ага (156 лет) умерли не от возраста, а от болезней. Первый — от пневмонии, а второй — от уремической комы, вызванной гипертрофией простаты.

Итак, один из путей продления жизни очевиден — это прогресс медицины, борьба с различными заболеваниями. Именно благодаря этому столь успешно увеличивалась продолжительность жизни в развитых и капиталистических странах. Но все это — лишь до известного предела.

«Известно, что средняя продолжительность жизни человека в течение тысячелетий, в сущности, не изменилась. Меняется то, что в статистике называют предполагаемой продолжительностью жизни. Она увеличивается, поскольку человечество победило детские и другие болезни, особенно инфекционные. Дальнейшее увеличение продолжительности жизни произойдет благодаря победе над онкологическими и сердечно-сосудистыми заболеваниями, но средняя продолжительность жизни, очевидно, не изменится. Сегодняшний 80-летний человек имеет столько же шансов прожить еще несколько лет, как и его ровесник 300 лет назад. Заключения специалистов, исследовавших долгожителей, диаметрально противоположны Людей, доживших до 100 лет, можно найти в тропиках, и в Сибири. Живут заядлые 100-летние курильщики и 100-летние противники табака. До 100 лет здравствуют любители мясной пищи и вегетарианцы».

Столь необычное заключение принадлежит чешскому геронтологу (специалисту по проблемам старения) Ярославу Говорке. Как бы это ни парадоксально звучало, успехи в продлении жизни практически не повлияли на видовую продолжительность жизни Гомо сапиенс. Иными словами, при относительной стабильности материальных условий продолжительность жизни людей фактически остается неизменной на протяжении столетий, а возможно, и всей истории. Подсчитано, что средний возраст 190 знаменитых людей эпохи классической древности равнялся 71,9 года, а 489 знаменитостей, умерших в первом десятилетии XX века, прожили в среднем 71 год. Следовательно, скорость старения существенно не изменилась, смертность среди людей пожилого и старческого возраста осталась приблизительно на том же уровне, и сама по себе небольшая численность тех, кто прожил более ста лет, по уточненным данным, сегодня не выше, чем сто или двести лет назад. Выходит, что механизм старения, несмотря на все принятые до сих пор меры, остался прежним. Кстати, парадоксальность такого мнения не раз обыгрывалась в анекдотах:

Репортер: — Итак, вам сегодня исполнилось 120 лет. Чем вы объясните столь редкостное долголетие?

Долгожитель: — На этот вопрос я вам смогу ответить только завтра. Сейчас я заканчиваю переговоры с отделами рекламы фабрики витаминов, пивзавода и фирмы молочных продуктов.

А. П. Чехов в 1888 году в газете «Новое время» опубликовал небольшой фельетон «О долговечности», где обсуждаются затронутые нами проблемы: «Без сомнения, определенный тип столетнего человека трудно представить себе. „Британская медицинская ассоциация“ с этой целью делала разыскания, но 52 ответа, доставленные на ее вопросы, не могут дать понятия о столетних мужчинах и женщинах даже для одной Англии. Оказалось, что в числе столетних есть всякие субъекты — тучные и тощие, прямые и сгорбленные, сильные и слабые, курящие и некурящие, с зубами и без оных, полнокровные и малокровные, богатые и бедные. Более двух третей из этих 52 столетних были женщины… А в общем итоге эта статистика об английских стариках приводит только к тому заключению, что организм человека есть нечто такое, что дает возможность жить долго, даже независимо от сильной консистенции и образа жизни. Как прославляли, например, растительную пищу! И однако ж почти все столетние англичане питались животной пищей и иногда в большом количестве. Одна столетняя старуха имела такой славный аппетит, что дошла до съедания трех жареных цыплят за завтраком. Но зато она пила мало и вина никогда не пила. Напротив, один из мужчин в английской коллекции в 104 года пил больше, чем мог».

Каждый из факторов, которому, казалось бы, с первого взгляда можно приписать влияние на долговечность, ускользает при рассмотрении достаточного количества примеров. Умеренность, несомненно, является одной из причин долголетия, хотя, конечно же, не единственной.

Так, между столетними старцами не особенно редко встречаются пьяницы.

Хирург Политиман умер 140 лет (1685–1825); с 25 лет он имел обыкновение по окончании своих дневных занятий ежедневно напиваться. Гасконь, мясник в Трие (высоких Пиренеях), умерший в 1767 году в возрасте 120 лет, напивался 2 раза в неделю. Поразителен пример одного ирландского землевладельца Брауна, дожившего до 120 лет. Он завещал сделать ему надгробную надпись, гласящую, что «он был всегда пьян и так страшен в этом состоянии, что сама смерть боялась его».

Некоторые старики пьют много кофе. Вспомним ответ Вольтера своему врачу, который описывал ему вред кофе, действующего, как настоящий яд. «Вот скоро 80 лет, как я отравляюсь этим ядом», — сказал ему великий писатель. Старики, жившие долее Вольтера, иногда пили еще больше кофе, чем он. Савоярка Елизавета Дюриэн жила более 114 лет. Современники свидетельствуют: «Ее главную пищу составлял кофе, она пила его до 40 чашек в день. Она была веселого нрава, хорошо ела и ежедневно пила черный кофе в таком количестве, что самый ярый араб не угнался бы за ней. Кофейник всегда стоял на огне, как чайник у англичан».

Замечено, что большинство столетних старцев не курит. Но и это правило, как многие другие, не всегда приложимо. Росс, получивший премию долголетия в 102 года (в 1896 году) был неисправимый курильщик. В 1897 году в Ла-Каррьер в возрасте 104 лет умерла старая вдова Лазеннэк. Она жила в настоящей трущобе, перебивалась одним подаянием и с ранних лет курила трубку.

Американский ученый А. Лиф изучал различные факторы, влияющие на продолжительность жизни в так называемых «очагах долголетия» — обособленных, преимущественно горных, районах, где люди живут значительно дольше и остаются в старости более энергичными и жизнеспособными, чем в большинстве современных обществ. Так, в Абхазии возраст 2,58 % населения превышает 90 лет, что в 24 раза больше, чем аналогичное соотношение в США. Он обследовал горные районы Абхазии, деревушку Вилькабамба в Андах (Эквадор) и горный эмират Хунзу на хребте Каракорум в Кашмире. Выводы его необычны: поскольку условия жизни в «очагах долголетия» и окружающих их «обычных» районах очень схожи, любые выявленные различия можно с уверенностью отнести за счет наследственности. Науке не известен «ген долголетия», можно говорить лишь об отсутствии «вредных» генов — таких, которые увеличивают опасность неизбежных заболеваний. В маленьких замкнутых сообществах, подобных изолированным горным селам, некоторые индивидуумы, у которых отсутствовали такие гены, стали родоначальниками целой группы долгожителей. Обособленность этого горного поселения способствовала сохранению генетических чистых линий и препятствовала включению в генотип «вредных» генов.

Уже в XVIII веке Галлер обратил внимание на то, что столетнего возраста часто достигают члены одной и той же семьи, что подало повод считать долговечность наследственной. Сын знаменитого английского долгожителя Томаса Парра дожил до 127 лет ив 1761 году умер в Мишелстауне, вполне сохранив до конца умственные способности.

В 1654 году кардинал д'Арманьяк, проходя по улице, заметил плачущего 80-летнего старика. На вопрос кардинала старик ответил, что он плачет потому, что его побил отец. Удивленный кардинал сказал, что хочет видеть отца. Ему представили старика 113 лет, очень бодрого для его возраста. «Я побил сына, — сказал старик, — за неуважение к деду. Он прошел мимо него, не поклонившись». В доме кардинал увидел и этого деда, которому было 143 года.