Г. Богданов (составитель) - Для чего люди одурманиваются? (Сборник) Страница 7

Один умный старик сказал: «Да нам, батюшка, нельзя пить вина, ведь мы почти все извозчики, возим товары на Ирбит и в другие дальние места, а пьющему-то человеку купцы и товаров к отвозу не поверят, да и надобности нам в вине не настоит, коли в стуже озябший на ночлег приедешь, то поставят горячих щей горшок, и так согреешься, что в пот кинет; ночью же нам нельзя спать крепко, иногда раза три к лошадям сходишь, надобно сена и овса задать, либо напоить, или так посмотреть, да и на возах-то все целее, как часто посматриваешь; а кто на ночлег-то выпьет, да уснет, и все забудет, а лошадки-то, пожалуй, схилеют и пропадут, да мы также и то заметили, что пьющий человек гораздо к морозу слабее, нежели человек непьющий…»

Но может ли правительство быть хладнокровным свидетелем зловредной язвы, столь сильно распространившейся и столь глубоко укоренившейся в нравах народа? Будем надеяться, что при новом устройстве питейных сборов оно найдет способы положить преграду или некоторое ограничение домашнему употреблению водки, самого вредного рода пьянства.

Прежде нежели буду говорить о средствах к распространению в народе трезвости, почитаю нужным опровергнуть распространившееся у нас следующее, весьма ложное мнение. Некоторые мыслители уверяют нас, что с распространением в народе образованности пьянство само собою уменьшится и, может быть, исчезнет. Я вовсе не надеюсь, чтобы распространение в народе некоторого образования могло произвести такое действие, даже с истечением целого столетия, по крайней мере, мы не видим такого явления в самых просвещенных государствах…

Нельзя ожидать, чтобы в России распространение в народе образования было достаточно, чтобы не только уничтожить, но и уменьшить гибельное для народа пьянство, без употребления других средств, более действительных. Предлагаемое совету присяжных вышеприведенное, внезапное прекращение продажи крепких напитков и самого приготовления их было бы в России… думаю я, неудобоисполнимым, но всякое мудрое правительство должно идти постепенно к достижению этой благодетельной цели. Удобнейшим для того способом было бы введение, время от времени, большего ограничения средств к приобретению народом спиртных напитков как для публичного пьянства в кабаках и трактирах, так особенно к покупке навынос. Для употребления в домашнем быту, ибо такого рода домашнее пьянство, как выше показал я, наиболее для нравственности народа вредно. Стараться должно, мало-помалу, достигнуть того, чтобы водка продавалась в городах, и то не во многих местах, по высокой цене и, наконец, в одних аптеках. Вместе с тем, само законодательство должно быть, в отношении пьянства, гораздо более, нежели ныне, строгим и неупустительно наказывать всякую нетрезвость как гнусный порок, обществу вредный, хотя бы при том и не было совершено никакого другого проступка или преступления. Независимо от того, надлежало бы всевозможно споспешествовать учреждению и распространению в народе общества трезвости, то есть совершенного отречения от употребления зловредных спиртных напитков, но такое полезное действие не может быть совершаемо с успехом иначе, как при содействии… благонамеренных и просвещенных граждан… и самого правительства…

Но и вышепоказанная система должна быть рассматриваема как мера временная, долженствующая служить пособием к распространению в народе трезвости и к достижению, наконец, того, чтобы водка употреблялась только как средство врачебное, по рецептам медиков.

А. М. Коровин. Движение трезвости в России[5]. Доклад Комиссии по вопросу об алкоголизме доктора А. М. Коровина 8 декабря 1899 г

Я не имею в виду дать полной картины российского алкоголизма и борьбы с ним по той простой причине, что для этого еще не накопилось достаточного материала, так как слишком недавно этот фактор стал привлекать к себе интерес со стороны мыслящей части русского общества. Не более как лет восемь стали с ним считаться, и всего лишь в 1898 году, 7 января, состоялось первое заседание комиссии по вопросу об алкоголизме, мерах борьбы с ним и для выработки нормального устава заведений для алкоголиков при Русском обществе охранения народного здравия в г. С.-Петербурге. Мы, русские, только начинаем сознавать свое народное бедствие и предпринимать с ним борьбу. Наш опыт пока еще скромен.

Спиртные напитки в жизни русского народа играют значительную роль, являясь, так сказать, всеобщим другом. Ученый и невежа, миллионер и нищий одинаково охотно пользуются свойствами алкоголя; «целебные» действия различных растворов его имеют до сих пор неограниченный кредит не только у публики, но и у врачей.

Среди 14 государств Россия по среднему душевому потреблению занимает следующие места: по водке в 40° (0,61 ведра) девятое; по виноградному вину (0,16 ведра) восьмое; по пиву (0,29 ведра) тринадцатое место…

В 1895 году действовало для выкурки водки 2127 заводов, на которых было превращено в спиртную жидкость хлебных припасов 38 939 830 пудов и картофеля 90 292 881 пуд, в размере 78 756966 ведер водки 40 %, из этого выпито 64 885 676 ведер…

Теперь обратимся к моменту, когда спиртные изделия поступают в общедоступное обращение, неизбежно вызывая те или другие перемены в жизни отдельных лиц и хозяйств. Херсонская земская управа, делая опись крестьянским хозяйствам, нашла, что расход на водку составляет 43, 37 и 13 процентов от расхода на остальные пищевые продукты, смотря по состоянию семьи; чем зажиточнее крестьянин, тем более употребляет водки. В Богородском уезде Московской губернии крестьянство тратит из своего бюджета 32,6 % на хлебные продукты, 24,1 % на крепкие напитки, 9,1 % на сахарные продукты, 8,4 % на рыбу, 7,3 % на мясо и т. д. На основании моих личных наблюдений могу сказать, что самый заурядный рабочий тратит в год на спиртные напитки до 100 рублей. Лица же среднего достатка, как-то: врачи, учителя, купцы, священники — тратят гораздо больше, но это меньше бросается в глаза. До сих пор всякий раз, когда заходит речь о пьянстве, подразумевается обыкновенно серый народ; на самом же деле алкоголизм несравненно сильнее распространен среди среднего класса. Исследование последнего явления — дело далекого будущего. В настоящую минуту приведу некоторые данные, вообще иллюстрирующие эффект действия алкоголя. В петербургских больницах лечилось алкоголиков за период 1886–1897 годов 20 508 мужчин и 2534 женщины; причем в возрасте от 6 до 15 лет находилось 41 человек. Отчеты русских психиатрических заведений показывают, что в общем пьянство является причинным моментом— у мужчин 12 %, а у женщин — 6,3 %, а в отдельных заведениях даже 42 %. В С.-Петербурге ежедневно арестовывают за безобразное пьянство на улице в среднем 130 человек, в год — 47 450 человек.

Что касается преступности русских алкоголиков, то она выступает ярко в таблице, составленной д-ром Т. Кроль, касающейся местности, сравнительно меньше употребляющей спиртные напитки.

Наконец, смертность от отравления алкоголем среди случайных смертей представляется следующей, с 1870 по 1887 год, к Европейской России:

Заедены зверями — 1 246.

Убиты молнией — 9 009.

Сгорели — 16 280.

Отравились — 18 000.

Замерзли — 22 150.

Самоубийство — 36 000.

Убиты — 51 200.

Умерли от опоя водкой — 85 200.

Утонули — 124 000[6].

По данным медицинского департамента, за 1883–1892 годы умерло в России от отравления алкоголем 10 855 человек; лечилось от белой горячки в больницах и вне их 217 030 человек.

Таблица вскрытий в казанском судебно-медицинском кабинете за 26 лет (1870–1895 гг.) показывает:

Всего было вскрыто 852 мертвых тела.

Число лиц, умерших от опьянения — 176;

от болезней, осложненных пьянством — 74;

пьяниц-самоубийц — 84;

убитых в состоянии опьянения — 46;

случайных смертей в зависимости от опьянения — 106.

Общее число умерших в зависимости от алкоголизма 486.

Процент смертности от алкоголизма 57 %.

Если вышеприведенные цифры представляют внушительную величину, то та повседневная жизнь, которая дает их, приобретала, конечно для лиц, так или иначе непосредственно связанных с алкоголиками, характер гнетущего безнадежного существования. Однако еще далеко было до сознания необходимости и возможности изменить установившийся строй жизни. Но зло с течением времени все накапливалось, острие давало себя чувствовать в той среде, где даже небольшие нарушения правильности домашнего обихода выражаются в тяжелой форме и грозят крахом хозяйству; это, конечно, в классе рабочих и землепашцев — людей, живущих без запасного капитала, с малым вознаграждением за труд. Алкоголизм цепко и глубоко переплелся с народными обычаями, стал, так сказать, жизненным спутником благодаря условиям, в каких находится низший класс, куда принадлежит 7/в народонаселения России.