Между заботой и тревогой. Как повышенное беспокойство, ложные диагнозы и стремление соответствовать нормам развития превращают наших детей в пациентов - Регина Хаух Страница 9

Я хорошая мать?

Между тем социологи подозревают, что родителям так тяжело дается родительство, а в особенности матерям – материнство, потому что они чувствуют, что разрываются между различными моделями: между моделью хорошей матери с одной стороны и успешного работника – с другой. Об этом же свидетельствует социологическое исследование Конрада Аденауэра Штифтунга, проведенное учеными Федерального института демографических исследований в Висбадене. Ученые-социологи обнаружили, что в первую очередь женщины чувствуют себя подавленными и испытывают угрызения совести. Идеал матери, которая уделяет все внимание своему ребенку, конкурирует с моделью идеального партнера, который проводит время со своей второй половиной, что, в свою очередь, противоречит образу успешного профессионала. Согласно исследованию, выпускницы высших учебных заведений особенно страдают от чрезмерных требований. «Идеология хорошей матери» с привлечением посторонней помощи вызывает большой скептицизм.

Многие матери считают, что любой, кто не заботится о своем ребенке самостоятельно, ставит собственные потребности выше потребностей ребенка.

Чувство долга, стремление к совершенству и чрезмерные требования к качеству, по мнению исследователей, создают сегодня такую большую нагрузку на родителей, что они достигли предела своих возможностей и серьезно ограничены в своем образе жизни.

Прощание с «деревней»

Однако родителям усложняют жизнь не только практически недостижимые требования к себе. Многим также не хватает социальной среды, которая облегчила бы воспитание детей еще со времен беби-бумеров. Деревня, в которой, согласно африканской пословице, нужно растить ребенка, стала маленькой. Каждый четвертый ребенок растет без братьев и сестер. Во многих семьях нет отца. Там, где трехсторонние отношения между отцом, матерью, ребенком или отцом, матерью, детьми превращаются в двухсторонние отношения мать – ребенок, не хватает третьего человека в качестве корректора, который поддерживает отношения живыми и гибкими. Ни для матери, ни для ребенка нет отдушины в этих отношениях.

Многие молодые родители по причине смены места жительства больше не могут прибегать к помощи бабушек, дедушек и других родственников, которые, само собой разумеется, помогают им в воспитании детей. Такова цена мобильности. Друзья и соседи не обязательно будут заинтересованы в том, чтобы оказывать им помощь, если только у них самих нет детей.

Мне приходилось становиться свидетелем того, как многие родители, особенно матери-одиночки, из-за отсутствия социальных связей ограничивают свою жизнь работой и детьми.

Но небольшие изменения в повседневной жизни порой могут творить чудеса. Тем не менее нанимать няню, чтобы сходить в кино с партнером или подругой или в парикмахерскую, – это то, чего многие не хотят или не могут себе позволить: «В таком случае посещение кинотеатра обходится в 1500 рублей. Да еще и няня звонит посреди фильма, потому что мой ребенок не желает засыпать. Нет, я не подвергаю себя такому стрессу!»

Баланс и равновесие дает только йогурт

В своей практике я могу наблюдать последствия отсутствия стабильного социального устройства. Жизнь семей многих моих пациентов постоянно меняется, и им приходится постоянно быть начеку. Сомнительные и непостоянные трудовые отношения давно перестали быть феноменом, затрагивающим только малообразованных людей. Даже молодые люди с университетским образованием и хорошей профессиональной подготовкой часто работают только от двухлетнего контракта до двухлетнего контракта. Неопределенность, связанная с такими трудовыми отношениями, распространяется и на средний класс. Слово баланс можно встретить исключительно на стаканчиках с йогуртом и коробках с хлопьями, которые в этих семьях едят на завтрак, а в реальности жизнь многих семей, которые приходят ко мне на прием, наполнена перманентным напряжением. Пока родители еще рассуждают о балансе между работой и личной жизнью, но границы между работой и жизнью у них в действительности уже давно стерлись. Они сидят в песочнице с планшетом, в детской комнате со смартфоном, запираются в спальне, чтобы вести телефонные переговоры, пока дети шумят за дверью, а вечером, когда отпрыски спят, они проверяют электронную почту, вдруг начальник что-нибудь прислал. Благодаря мобильным технологиям старая культура присутствия в офисе превратилась в диктатуру присутствия в виртуальном пространстве. Именно там, где работа привлекает обещанием самореализации, в рекламе, в медиапрофессиях, во многих внештатных позициях, рабочее время часто не нормировано, сверхурочная работа и постоянная доступность даже по вечерам, в выходные и во время отпуска являются чем-то само собой разумеющимся и, как следствие, не оплачиваются.

Стресс от мобильников

Не всегда приходится быть доступным только для начальника или начальницы. Также нужно быть доступным для друзей. Если вы больше не можете видеться из-за ребенка, нужно хотя бы разговаривать друг с другом по телефону. Многие мамы приходят ко мне на прием, разговаривая по телефону. Прежде чем они достанут свою чип-карту (электронная медицинская карта), зарегистрируются и пройдут в зал ожидания, им сперва нужно закончить разговор, который, конечно, всегда очень важный: «Сейчас я у врача, перезвоню». Я по несколько раз в день становлюсь свидетелем того, как во время осмотра в сумке той или иной матери звонит мобильный телефон.

Обычно я беседую с матерью и ребенком, пока осматриваю ребенка. Я объясняю, что делаю и что вижу. В тот момент, когда начинает звонить смартфон, мать меня уже не слушает.

Она лихорадочно роется в сумочке, пока не находит телефон. Некоторые матери сбрасывают вызов после того, как с минуту изучают дисплей, чтобы узнать номер звонящего, многие отвечают на звонок.

«Да, да, я на обследовании. Что? Нет, простая предосторожность…»

Когда контакт с матерью прерывается, сосредоточенность на разговоре исчезает.

Ребенку подобная ситуация кажется по-настоящему тревожащей. Только что он удерживал зрительный контакт со своей матерью, которая, пока педиатр осматривал его, сигнализировала, что все в порядке. Ребенок был спокоен. Теперь мать с застывшим лицом говорит в маленькую коробочку у своего уха. Возможно, она все еще смотрит на ребенка, но дети чувствительны. Они понимают, что этот взгляд предназначен не для них. Связь разорвана. Он чувствует себя неуверенно и напряженно.

Сейчас большинство детей испытывают подобное по много раз за день. Мать присутствует физически, но в то же время отсутствует, потому что занята смартфоном. Поскольку смартфон постоянно у нее в руках.

Не только во время приема. На улице, пока мать одной рукой толкает коляску, другой рукой она держит смартфон у уха, на детской площадке она сидит на скамейке и разговаривает по телефону, пока ребенок печет песочные куличики. Мать здесь, но эмоционально отсутствует. Ребенок, который смотрит на мать во время игры в песочнице, или даже в коляске, или