Ирина Медведева - Ребенок и компьютер Страница 12

Корр.: И, наконец, чем грозит в будущем ценностная дезориентированность?

А. Ш.: В этом случае человек занимает разрушительную позицию уже не только и не столько по отношению к собственной жизни, сколько по отношению к жизни вообще, становится «агентом», проводником антикультуры, живёт и действует по принципу «ничего святого» – за счёт других, в ущерб другим, против других. Он становится… можно сказать по-церковнославянски?

Корр.: Пожалуйста!

А. Ш.: …окаянным, то есть каиноподобным, подобным первому человекоубийце.

Корр.: Александр Владимирович, а можно задать Вам более частный, но волнующий многих вопрос? Какие изменения Вы, практический психолог, наблюдаете у детей, увлекающихся компьютерными играми? Ведь сегодня для многих ребят это значительная часть досуга.

А. Ш.: К сожалению, для всё большего числа детей и подростков компьютерные игры становятся фактором, искажающим их развитие. Впервые мы, – я и мои сотрудники, – лет десять назад отметили почти одержимое увлечение детей игровыми телевизионными приставками. (Тогда ещё компьютеры были менее доступны.) В последние годы появились весомые основания говорить об этом как о новой форме патологической зависимости.

Корр.: А почему, собственно, увлечение компьютерными играми надо называть зависимостью? Ведь когда дети играют, скажем, в шахматы, в лото или в футбол, никому и в голову не приходит говорить о зависимости. В чём принципиальная разница?

А. Ш.: Во-первых, в том, что и шахматы, и лото, и футбол – это социальные формы досуга, они предполагают партнёра или партнёров, то есть живое общение с другим человеком. Во-вторых, увлечённость компьютерными играми проявляется, как минимум, в виде пагубной привычки, которая при попустительстве родителей быстро перерастает в болезненное психическое состояние.

Корр.: Поясните, что такое пагубная привычка и чем она отличается от хорошей?

А. Ш.: Пагубная привычка отвлекает от необходимых для нормального развития видов деятельности – учёбы, домашнего труда, общения со сверстниками…

Корр.: Но любая игра, те же шахматы или тот же футбол, отвлекают от других полезных видов деятельности, прежде всего от учёбы.

А. Ш.: Вы меня не дослушали. Дело в том, что игры, как настольные, так и дворовые, как спортивно-состязательные, так и ролевые, тоже являются совершенно необходимым условием для нормального развития ребёнка. Они ведь, кстати, неотделимы от общения со сверстниками, предполагают труд и преодоление, служат своего рода гимнастикой, как для тела, так и для ума, воли и чувств взрослеющего человека. Пагубная привычка, расширяя свои полномочия в жизни ребёнка, вытесняет в том числе и здоровые игры. Постепенно она начинает доминировать настолько, что препятствует даже жизненно необходимым потребностям ребёнка – таким, как сон, еда, прогулки на свежем воздухе. Что, в свою очередь, подтачивает здоровье.

Корр.: С пагубной привычкой мы разобрались…

А. Ш.: Я-то на самом деле уже приступил к разбору болезненных состояний. Пагубная привычка ограничивает возможности ребёнка в развитии и занимает промежуточное положение между здоровьем и болезнью. Да разве можно провести чёткую грань между пагубной привычкой и психологическим недугом?!

Корр.: Хотелось бы услышать от Вас что-то о конкретных проявлениях компьютерной зависимости в поведении детей. Каковы они?

А. Ш.: Это падение познавательных и социальных интересов, снижение учебной мотивации и, как следствие, резкий обвал школьной успеваемости, сворачивание дружеских контактов. Ребёнок готов день и ночь сидеть за компьютером и бурно протестует против любых попыток хоть как-то его в этом ограничить.

Корр.: Значит, он становится ещё и агрессивным?

А. Ш.: Точнее сказать, он становится крайне раздражительным вплоть до агрессивности. Всё это негативно сказывается на его функциональном состоянии.

Корр.: Если можно, конкретизируйте.

А. Ш.: Работоспособность – и интеллектуальная, и физическая, – резко снижается, потому что длительное сосредоточение на плоскости компьютерного экрана сильно перегружает зрительные анализаторы, а через них оказывает угнетающее воздействие на нервную систему в целом, отнимая у ребёнка ресурсы, необходимые для умственных занятий и общения, для решения задач развития. Хочу подчеркнуть, что у детей, увлечённых агрессивными играми-«стрелялками», наблюдается девальвация ценности всего живого.

Корр.: А как Вы это видите?

А. Ш.: По рисункам, по суждениям, по свидетельствам родителей. Вот свежий пример. Несколько дней назад к нам на приём пришла женщина, восьмилетний сын которой успел пристраститься к электронным играм, в том числе к игре, где предлагается уничтожать разнообразных насекомых. Мама заволновалась только сейчас, когда наступило лето, и семья переехала на дачу, потому что там, на природе, мальчик с азартом убивает насекомых – уже не виртуальных, а реальных жучков и паучков. Число такого рода примеров, увы, растёт с пугающей быстротой, и есть все основания утверждать, что «кибермания» приобретает характер своего рода эпидемии.

Корр.: Каковы наиболее распространённые ошибки родителей в подобных ситуациях?

А. Ш.: В консультативной практике мы сталкиваемся с двумя типами ситуаций. Сначала это попустительское отношение со стороны родителей, когда они не придают значения страстному увлечению ребёнка или, более того, используют компьютерные игры в качестве поощрения, например, за хорошие оценки в школе. Позднее, когда незаметно утрачивается контроль над ситуацией, растерянные родители признаются в своём бессилии перед зависимым поведением ребёнка. Надо понимать, что предупредить проблему легче, чем её преодолеть. Для этого родителям нужно своевременно проявить здравый смысл, терпение и волю. Преодоление зависимости – это болезненный кризис и испытание не только для ребёнка, но и для всей семьи.

Корр.: А существуют ли некие индикаторы или нормы, ориентируясь на которые Вы оцениваете проявления патологии у киберзависимых детей? У Вас ведь, насколько я знаю, есть исследования, посвящённые критериям психологического здоровья детей. Кажется, они основаны на представлении, что любовь – это универсальный способ реализации человеком своей сути. Правильно?

А. Ш.: Ну, в общем, да… На саму эту идею меня навели работы крупнейшего современного психолога, моего дорогого учителя Виктора Ивановича Слободчикова. Опуская научно-методологические подробности вопроса, можно утверждать, что психологию здорового ребёнка (да и взрослого!) отличают: жизнелюбие, трудолюбие, любознательность и человеколюбие (или, если более широко, миролюбие).

Оценивая состояние и поведение киберзависимого ребёнка, мы вынуждены констатировать поражённость по всем четырём параметрам.

Корр.: Пожалуйста, прокомментируйте каждый из четырёх.

А. Ш.: Так мы же только что об этом говорили! На смену четырём базовым критериям нормы приходит: обесценивание всего живого, включая себя самого вплоть до потребностей своего организма; атрофия привычки трудиться и находить в этом удовлетворение; падение познавательных интересов и саботаж учебной деятельности; замкнутость на себе, равнодушие и холодность к людям.

Если подвести итог, то ребёнок, срастаясь с компьютером, постепенно превращается в безвольную биологическую машину, по существу – в придаток к компьютеру.

Корр.: Вспомним слова апостола Иоанна Богослова «Бог есть любовь». Значит, кибермания, лишая ребёнка способности к разнообразным проявлениям любви, не только делает его психологически неполноценным, но и отчуждает от Бога? А если так, то к кому природняет?

А. Ш.: Понятное дело к кому… Не хочется называть…

Корр.: Не хочется и заканчивать беседу на такой инфернальной ноте. Поэтому задаю Вам следующий вопрос: можно ли детей, повреждённых киберзависимостью, реабилитировать? Вернее сказать – спасти?

А. Ш.: Что значит «можно»? Необходимо! Без этого наш разговор лишается смысла. Эта сложная задача требует сложения усилий. Усилий всех взрослых – родителей, педагогов, психологов, врачей. И даже… производителей и распространителей компьютерных игр.

Корр.: А что они должны делать? Не производить и не распространять?

А. Ш.: Сомневаюсь, что они прислушаются к такому призыву, но, может быть, кто-то из них призадумается. На их благосклонность нам, пожалуй, не стоит рассчитывать.