Т. Склярова - Возрастная педагогика и психология Страница 13

Кризис конца младенчества в поведении некоторых детей сопровождается неадекватным поведением, даже припадками. Ребенок валяется по полу, кричит, стучит ногами либо демонстрирует иные формы неповиновения взрослому, но при этом внимательно следит за реакцией взрослого на его поведение. Сутью таких припадков является испытание взрослого, исследование его реакции. Это форма воздействия на взрослого. Ребенок пробует новые формы и степень интенсивности, с которыми можно обратиться к взрослому. «Именно взрослый своей реакцией на „припадок“ ребенка может сделать его нормой поведения, а может буквально одним своим действием раз и навсегда избавить себя и ребенка от участия в подобной семейной драме. Опыт работы с маленькими детьми показывает, что отсутствие реакции взрослого на „припадок“ — лучшее средство для дальнейшего развития отношений с ребенком» (2, 389).

Начиная самостоятельно передвигаться, пробуя владение словом, выстраивая по — новому свои отношения с взрослыми людьми, более успешно оперируя предметами, справившись с кризисом первого года, малыш вступает в раннее детство.

Раннее детство. (От года до трех лет)

Духовное воспитание. Религиозное воспитание в этом возрасте ведется примерно так же, как до года. Очень интересно следующее высказывание Софьи Куломзиной: «В Евангелии поражает место, в котором Христос говорит о значимости доинтеллектуального переживания веры. Христос вознегодовал, когда ученики, стремясь по — взрослому перетолковать Его учение, пытались не пустить к Нему матерей с детьми. Он сказал, что Царство Божие принадлежит детям, и что тот, кто не принимает Царства Божьего как ребенок, не войдет в него (Мк. 10, 13–16). Он явил, как Бог относится к детям: обнял их и благословил, возложив на них руки. Его любовь выразилась не в проповеди, даже не в притче, а в простом физическом соприкосновении. Он дал детям почувствовать Его близость физически, а обратившись к взрослым, подчеркнул, что восприятие Бога детьми, то, как они ощутили благодать Его благословения, отнюдь не случайно и полно религиозного смысла» (9, 36).

Архиепископ Филарет Черниговский писал: «Разум дитяти слаб, но зато свободен от тумана, наводимого предрассудками и страстями. Потому в его мыслях отражаются образы веры в их чистом и целом виде: вера принимается не столько умом, сколько сердцем. Чистые сердцем зрят Господа. Сердце дитяти чисто, как зеркало, и нежно, как воск, и потому оно легко принимает наставления веры. Высший наставник людей Господь Иисус не только не считает детей неспособными к принятию веры, напротив, говорит: „Таковых есть Царство Небесное“ (18, 77).

Маленькие дети воспринимают духовный мир очень реально. Митрополит Вениамин (Федченков) приводит, например, следующий случай: „Один трехлетний ребенок, пишет мне его бабушка Ш., долго мучается коклюшем. Перед сном говорит бабушке: „Бабушка, если ты во сне увидишь ангелов, скажи им, чтобы у меня перестал кашель: я очень устал!“ (16, 22).

Более того, у детей при обращении к духовному миру присутствует чувство благочестия. Трехлетняя Леночка как — то раз летним утром сидела на кровати голенькой. Никто из окружающих, естественно, не воспринимал ее наготу как нечто неприличное. Но вот мама напомнила девочке о том, что хорошо бы помолиться. Та сразу натянула на себя одеяло — нехорошо ведь к Богу обращаться, будучи голенькой.

Новым в этом возрасте является то, что уже двухлетним детям можно говорить о Боге. Два года — это возраст „почемучек“. Они все время задают вопросы: „Мама, откуда взялось небо? Почему светит солнце?“ и т. п. И вот тут — то очень естественно ответить им, что мир сотворен Богом, что в мире все устроено так, чтобы человеку было хорошо, и т. д. При этом, как писал протоиерей Василий Зеньковский (22, 109), то, „что есть над миром Бог, как Творец и Вседержитель, от которого исходит смысловая гармоничность мира, — это ясно детям "само собой". Непосредственность и простота детской религиозности, ясность и чистота в их религиозных движениях составляют для нас, взрослых, идеал, к которому так трудно нам приблизиться. Не мыслям и образам детским — примитивным и наивным — поклоняемся мы, а той райской простоте в Богообщении, которая теряется нами при отходе от детства. Потому мы и чувствуем, что дети гораздо ближе к Богу, чем мы, — не по одной своей моральной чистоте и невинности, но по духовности своей, которую нам трудно понять и вместить, но которая неотразимо умиляет нас в детях. Здесь заключен один из аспектов евангельского учения о детской душе, зовущего нам уподобиться детям".

Как мы уже писали, главной задачей возраста до трех лет является запечатление любви. Поэтому, воспитывая религиозное чувство в детях, нужно делать акцент на любви Божией к людям. Протоиерей Василий Зеньковский пишет: «Нередко родители превращают Божество в детских глазах в какую — то карательную инстанцию; родители учат не любви к Богу, развивают не творческое устремление детской души к Тому, Кто все дал и все сохраняет, а развивают страх перед Богом. Этот момент узкого утилитаризма в религиозном влиянии среды на детскую душу необычайно вредно отзывается на ней и, между прочим, имеет своеобразное отражение и в детской религиозности. Нередко дети узко утилитарно глядят на молитву, и на этой почве рано или поздно развивается глубокий религиозный кризис» (23, 203).

Можно сказать, что возраст до трех лет — это возраст запечатления любви глубинной сущностью ребенка. Всю свою последующую жизнь он будет опираться на то, что запечатлел в этом возрасте. При этом запечатленная любовь примет форму творчества при его практической деятельности, сочувствия и понимания окружающих его людей, превратится в способность жить духовной жизнью.

До трех лет ребенок очень сильно связан с матерью, поэтому и ей, и другим членам семьи особенно в этот период нужно очень строго следить за собой, чтобы подавать хороший пример. Святитель Тихон Задонский писал: «Пример добродетельного жития подавать детям своим должно, когда хотят их к добродетели наставить. Иначе ничего не могут успеть. Более бо они смотрят на житие родителей своих, и то воображают в юных своих душах, нежели слова их слушают» (20, 17).

Психическое развитие. К началу второго года жизни меняется социальная ситуация развития. На первое место для ребенка выступает «мир вещей». Ведущей деятельностью становится предметная деятельность. Эмоциональное общение с взрослым человеком по — прежнему остается важнейшим для развития психики малыша, но после кризиса первого года оно опосредуется предметами. Важнейшая задача раннего детства — постижение сути предметного мира. Взрослый уже интересен как «пользователь предметами», тот, кто поможет овладеть человеческими способами употребления вещей. Кризис первого года заложил основы формирования воли ребенка, но ей еще предстоит долгий процесс вызревания. Потому — то ко второму году жизни малоэффективны запретительные команды. Ребенка можно испугать, и тогда он может отказаться от того, что намечал сделать. Более эффективны в этот период отвлекающие, побудительные команды со стороны взрослого, те, которые не блокируют исследовательской инициативы малыша, так как даже своих сверстников многие дети второго года жизни воспринимают как игрушку и предмет исследования — их трогают, гладят, целуют, могут толкнуть, укусить. Только к началу третьего года, когда начинает складываться осознание самого себя, тогда и к сверстнику изменяется отношение. С ним выстраивается общение как с живым существом, у которого есть собственные качества.

Выступая в качестве «преобразователя предметного мира», ребенок настаивает на своей самости. В этот период формируется личностная автономия. Управляясь с предметами, малыш словно решает проблему: «Могу ли я так же управлять самим собой?» Воспитательным ресурсом в этой ситуации является тот факт, что, абстрагируясь от взрослого, самостийно хозяйничая с окружающими вещами, ребенок делает это, подражая взрослому. Таким образом, определяющим воспитательным направлением для ребенка становится то, как сам взрослый управляется с предметным миром. Задача взрослого в этот период — быть образцом во внешнем поведении. Руководить малышом не всегда получается, а вот быть архитектором окружающей ребенка среды — более эффективно. Родители, создавшие малышу безопасное окружение, которое позволит вырабатывать исследовательские умения и навыки, даст ему возможность долгое время занимать самого себя какой — либо деятельностью, менять виды занятий, — закладывают в своем ребенке основы творчества.

Э. Эриксон пишет о том, что в этом возрасте происходит координация конфликтующих между собой образцов действия, которые проявляются в тенденциях «удержать» и «отпустить». «На этом и на многих других путях развития все еще очень зависимый ребенок начинает испытывать свою автономную волю» (курсив — цитируемого автора — ред.), (37, 117). Далее автор утверждает, что регуляция взаимоотношений взрослого и ребенка (которая включает в себя помимо прочего еще и тренировку работы кишечника и мочевого пузыря ребенка) является взаимным серьезным испытанием. Одинаково деструктивны здесь как жесточайший контроль и наказание со стороны взрослых, так и полное игнорирование столь серьезной сферы воспитания.