Т. Склярова - Возрастная педагогика и психология Страница 16

Огромную воспитательную роль играет атмосфера в семье. Софья Куломзина пишет: «Эта атмосфера сильно влияет на формирование „душевного образа“ ребенка, определяет развитие детских чувств и детского мышления. Эту общую, трудно определимую словами атмосферу можно определить „миросозерцанием семьи“. Мне кажется, что как бы ни сложились судьбы людей, выросших в одной семье, у них всегда остается что — то общее в их отношении к жизни, к людям, к самому себе, к радости и горю» (10, 5).

Хотя мир дошкольника уже достаточно широк и не ограничен домом, родители по — прежнему остаются всемогущими для ребенка. «Нет опасности, от которой взрослые, как считает ребенок, не могли бы защитить, не произойдет трагедии, если рядом стоит мама. Такое ощущение „любящего и справедливого всемогущества“ может быть весьма полезным для развития детских представлений о Боге… Характер родителей оказывает огромное влияние на религиозное сознание ребенка», — пишет Куломзина (9, 41–42).

Дети этого возраста способны удерживать внимание на чем — то одном не более 10–15 минут. Софья Куломзина считает, что им чужды понятия «праведности», «справедливости», «власти», «веры» и даже «любви», хотя они могут понять, что такое «добрый», «хороший» или «злой», «противный» человек. Понятия «хорошо» и «плохо» они отождествляют с одобрением или осуждением со стороны взрослых.

Добавим еще, что очень важно детям рассказывать о святых, а также о героях нашей истории и литературы. Пяти-, шестилетние дети, играя, любят отождествлять себя с различными героическими персонажами. Хорошо, если они отождествят себя со святым Александром Невским или с Ильей Муромцем, а не с уродливым Покемоном или Гарри Потером.

В течение всего периода дошкольного детства у ребенка формируется мировоззрение. Так как мыслительные операции опираются на наглядно доступные объекты, то и в центре мировоззрения — человек и человеческая деятельность. Потому и мировоззрение дошкольника называется специалистами артификалистским — все воспринимается по образу и подобию человека и человеческой деятельности. Воспринимая Бога как Творца и Причину всего сущего, дети вместе с тем характеризуют Его человеческими качествами, их интересуют вполне земные вопросы: «Боится ли Бог крапивы?», «Сможет ли Он победить всех в гонке?», «Как Он рисует морозные узоры на окнах?» Куломзина в книге «Наша Церковь и наши дети» предупреждает о том, что попытки объяснить маленьким детям слова Приимите, ядите; сие есть Тело Мое и …сие есть Кровь Моя…(Мк. 14, 22, 24) могут окончиться катастрофой (9, 43). Однажды случилось так, что напуганные таким сверхреалистичным для них объяснением значения Святого Причастия, дети из воскресной школы отказались причащаться.

Одним из вариантов объяснения того, что такое Святое Причастие, может быть следующий. Всякий раз, когда совершается Божественная литургия, происходит чудо: на хлеб и вино, находящиеся в чаше, сходит Дух Святой. Мы с вами, являясь грешными людьми, этого не видим, а вот некоторые святые видели это. После схождения Святого Духа в хлебе и вине чудесным образом уже присутствует Сам Иисус Христос. Когда мы принимаем во время причастия такой кусочек хлеба с вином, Христос соединяется с нами.

Соотношение символизма и реалистичности в детском восприятии настолько гибко, что полностью символичное объяснение некоторых событий может вполне удовлетворить познавательные потребности ребенка. Это связано еще и с тем, что ребенок в этом возрасте способен интуитивно постичь суть явления. Детская интуиция позволила четырехлетней Саше очень глубоко понять Евангельское повествование об искушении Христа в пустыне в мамином пересказе.

«И вот, когда взалкал Господь, приступил к Нему искуситель и сказал: „Сделай из камней хлеб и ешь“. Как ты думаешь, что ему Сын Божий ответил?

— Нет. Потому что Он пришел в пустыню поститься.

— А потом поставил диавол Иисуса Христа на самый верх храма и говорит: „Кинься вниз, тебя ангелы подхватят, и ты не разобьешься“. Что ему Христос ответил?

— Нет. Он же пришел молиться.

— И показал Ему сатана все самые красивые дворцы и все богатство мира и говорит: „Поклонись мне и все это богатство станет Твоим“. Что ему ответил Христос?

— Нет. Потому что он (сатана) злой».

Четырехлетние дети способны не только осмысливать веру, но и защищать ее. Так, маленькому Антону мама на его вопросы о том, кто сделал небо, землю и т. д., всегда отвечала: «Бог». Когда же ребенку исполнилось четыре года, папа решил внести научную ясность в этот вопрос. Он посадил перед собой сына и сказал: «Хочешь, я расскажу тебе, как образовалась Земля? Вначале были газы, газы, потом они отвердели, и образовалась Земля». Мама из другой комнаты с грустью слушала, как папа пытается разрушить у ребенка создавшееся представление о происхождении мира. Но после разговора с отцом ребенок сделал свои выводы. Мальчик подошел к маме и сказал: «Мама, хочешь, я расскажу тебе, как на самом деле все произошло?» — «Расскажи». — «Вначале были газы, газы, а потом они отвердели, и образовалась Земля. И все это сделал Бог».

А четырехлетней Лене папа, чтобы внести сомнение в ее представление о существовании единого Бога, начал говорить о том, что каждый народ придумывает своего бога: у индусов — один Бог, у русских — другой, у французов — третий. На это девочка ответила: «Но ведь истинный — то из этих богов — Один».

Символизм детского восприятия проявляется также и в рисунке. Детский рисунок во многом подобен иконе, так как выражает символ детского отношения к миру. Часто в воскресных школах детям — дошколятам позволяют изображать лики на создаваемых ими иконах, чего не дозволяют делать детям более старшего возраста, еще не достигшим определенного мастерства. Схожие моменты наблюдаются и в верующих семьях, особенно в семьях священнослужителей. Описывая детство будущих пастырей в книге «Под кровом Всевышнего» (глава «Мальчики начинают служить»), Наталия Николаевна Соколова рассказывает о том, как ее дети «служили», держа карандаш или палочку подобно свечке, «кадили» ботиночком, держа его за шнурок, фелонь им заменяла пеленка. «Эти игры продолжались у детей до семи лет, то есть до отроческого возраста, пока умишки их были еще в младенческом состоянии. Мы, родители, детям не препятствовали „служить“, но они сами понемногу прекращали, видно, слышали уже голос совести, побуждающей смотреть на вещи уже серьезно, вдумчиво» (28, 195).

Душа ребенка не свободна от зла. Протоиерей Зеньковский пишет: «Обращенность детской души к Богу, чистота и непосредственность ее свидетельствуют о том, что в детской душе изначальное раздвоение в духовной сфере еще не достигает плана сознания, что со стороны сознания еще не исходит ничего, что усиливало бы или подчеркивало возможность роста личности в противопоставлении себя, своей самости Богу. Наивный эгоцентризм в эту пору не мешает ни развитию живого интереса к окружающему миру, ни простоте и серьезности обращения души к Богу. Все это не значит, что детская душа целостна и в своей глубине, что ей чуждо разделение добра и зла. К детской душе (в раннем детстве) больше, чем к какой — либо другой поре в нашем развитии, относится притча Господня о пшенице и плевелах. Увы, растут на ниве детской души и плевелы — и в таком странном, для нас часто совершенно непонятном и загадочном соседстве с добром и правдой, что именно к раннему детству нельзя подойти правильно без учения о… первородной греховности» (22, 109).

Святитель Феофан Затворник пишет о том, что нужно воспитывать все силы ребенка, а именно — ум, волю и сердце: «Начать образование ума нужно со словом. Главное, что должно иметь в виду, это здравые понятия и суждения по началам христианским о всем встречающемся или подлежащем вниманию дитяти: что добро и зло, что хорошо и худо. Это сделать очень легко посредством обыкновенных разговоров и вопросов… Дитя многожелательно: все его занимает, все влечет к себе и рождает желания. Не умея различать доброго от злого, оно всего желает и все, что желает, готово выполнить. Дитя, предоставленное самому себе, делается неукротимо своевольным. Поэтому родители должны блюсти эту отрасль душевной деятельности. Самое простое средство к заключению ее в должные пределы состоит в том, чтобы расположить детей ничего не делать без позволения…

Самое действительное средство к воспитанию истинного вкуса в сердце есть церковность, в которой должны быть содержимы воспитываемые дети. Сочувствие ко всему священному, сладость пребывания среди его, ради тишины и теплоты, отревание от блестящего и привлекательного в мирской суете не могут лучше напечатлеться в сердце» (33, 29–32).

Психическое развитие. Период дошкольного детства называют временем символизма, так как логические мыслительные операции только еще формируются в интеллекте, опираясь на внешние объекты. Символ, как мостик от одной реальности к другой, позволяет ребенку в четырех-, пятилетнем возрасте соединять объекты и понятия. Наиболее отчетливо это проявляется в детской игре. Палка может быть символом ружья и коня, камушки — пищей, деньгами, лекарством и т. д. Многие психологи называют игровую деятельность ведущей в дошкольный период. Совместно с игрой в этом возрасте развивается изобразительная деятельность, элементарный труд, зарождаются начатки учения в форме освоения культурного наследия человечества — воспринимаются и запоминаются сказки, мифы, постигается музыка.