Росс Кэмпбелл - Как понять своего ребенка Страница 22

Возьмем, к примеру, моего сына Дейвида, который относится к «75 процентам». Это смышленый парень, не без способностей, но в возрасте от 12 до 14 лет он получал в школе только средние оценки. Я не давил на него, поскольку знал, что в один прекрасный день он поймет, что за свои оценки отвечать должен только он один. Я знал, что силой заставить его относиться к урокам ответственно невозможно.

Прекрасно понимаю, что родителям трудно принять тот факт, что насильно заставить подростка отвечать за свои действия невозможно. Но это действительно так. Единственный выход — не брать ответственность на себя, а просто быть примером, которому мог бы следовать подросток.

Вернемся к Дейвиду. Подобно большинству детей, составляющих «75 процентов», учился он в основном средне. Однажды сестра спросила его:

— Дейвид, ты решил, в какой колледж будешь поступать?

— Нет еще, — ответил он без видимого интереса.

Чуть позже друг рассказал Дейвиду, что собирается поступать в один известный крупный колледж.

— Ого, вот это да! — сказал Дейвид в ответ. — Какие оценки нужно иметь, чтобы поступить туда?

— Довольно высокие, — ответил его друг.

Дейвид задумался над этим. Через некоторое время он услышал, как его старшие друзья разговаривали о том, кто куда поступал. Дейвид начал понимать, что если он хочет в будущем заниматься тем, что ему нравится, то и поступать он должен туда, куда хочет, а для этого нужно хорошо окончить школу. Это верно! И постепенно он стал учиться все лучше. В результате был принят в колледж, который выбрал сам. Надеюсь, что и все остальное в своей жизни он будет делать достаточно успешно.

Вот пример того, как те, кто относится к «75 процентам», приобретают навык относиться к своим поступкам с ответственностью. То же самое можно сказать и в отношении духовности.

Если мы каждый день будет говорить нашим детям о том, что земля круглая, мы тем самым будем раздражать и злить их все больше и больше. Не нужно давить на них. Только в этом случае мы сможем передать им свои духовные установки. Временами нам кажется, что этого не будет никогда. Но в свое время это непременно случится.

Мы должны удовлетворять эмоциональные потребности наших детей и обогащать их жизнь с духовной точки зрения. И мы должны относиться к их вспышкам терпимо. Как уже говорилось в пятой главе, существенно важно, чтобы подростки как-то выражали свой гнев и учились делать это наиболее позитивными способами.

То, что подростки знают, как и о чем мы думаем, таит в себе определенную опасность, поскольку им передается наше негативное отношение к миру (как и позитивное тоже).

Например, как вы воспринимаете неудачу, которая постигла вас, вашего супруга, ребенка? Как правило, в современных семьях редко обсуждают неудачи.

Типичная реакция на неудачу очевидна из следующей истории.

Однажды в гости пришла тетя, и мама с гордостью начала рассказывать об оценках Райана:

— У него одна пятерка и две четверки, — сказала она тете Дженис. — Мы так гордимся его успехами.

— Но, мама, у меня также... — Райан не сумел окончить фразы, потому что мама перебила его:

— Райан, принеси еще кофе тете Дженис. Он на кухне. Райан хотел лишь сказать, что его мама не смотрела весь дневник и не заметила, что у него была еще и тройка.

В семье Райана неудачи не обсуждались. Мы светимся от гордости, разговаривая о наших личных или семейных достижениях, но стараемся умалчивать о наших промахах. Когда мы рассказываем своим детям о том времени, когда сами были детьми, мы подробно и с гордостью сообщаем о своих успехах, но как-то никогда не упоминаем об ошибках.

Помните, подростки знают, что мы думаем и чего ожидаем от них. Так почему мы не должны ожидать от них и промахов? Почему мы не ждем от них того, чтобы они учились воспринимать свои неудачи так же естественно, как и свои достижения, принимать их просто как жизненный факт?

Однажды ко мне пришел атлетически сложенный, уверенный в себе мужчина, который привел с собой четырнадцатилетнего сына, выглядевшего очень несчастным, издерганным и угнетенным. По телефону его отец сказал мне, что воспитывает сына один. — Он не пытается добиться чего-нибудь, — сказал мне отец.

При этом было видно, что к себе он относится с уважением. Мальчик стоял рядом с ним, низко опустив голову.

— Проходи и садись, — сказал я ему. — Располагайся поудобнее. Тебе нравится заниматься спортом, Дон?

— Не очень — у меня ни в одном виде спорта не получается хорошо. Какое-то время я играл в футбол, но тоже получалось неважно.

— Да он просто бросил это занятие, — вмешался отец. — Я говорил ему, что он ни в чем никогда не добьется успеха, если не будет иметь терпения.

Я взглянул на отца и сказал:

— Мне бы очень хотелось поговорить с Доном наедине. Вы не подождете его здесь? — я открыл дверь своего кабинета и проводил его в комнату ожидания.

— Скажи мне, Дон, — начал я, вернувшись на свое место, — как вы с отцом управляетесь одни?

— Не очень хорошо, доктор Кэмпбелл. Я, кажется, не могу ничего делать хорошо и правильно, как бы хотелось отцу. Может быть, он не думает об этом постоянно, но он не хочет, чтобы я ошибался. И когда я делаю что-то не так, он взмахивает руками и уходит.

— Расскажи, что тебе доставляет удовольствие? Что тебе вообще нравится — неважно, как к этому относится твой отец. Расскажи о том, что нравится именно тебе.

Какое-то время Дон сидел неподвижно, уставившись в пол. Наконец он поднял полные слез глаза и произнес:

— Мне нравится играть на пианино, но не думаю, чтобы у меня и это получалось хорошо. По крайней мере, отец никогда не тратит свое время на то, чтобы послушать меня. Он хочет, чтобы я играл в футбол, а я его ненавижу. Мне так надоело изо всех сил стараться играть получше только потому, что этого хочет отец, а потом после каждой игры слушать, как он разбирает мои ошибки.

Всхлипывая, Дон продолжал:

— Он умер бы, если бы увидел, что я реву. Он говорит, что мужчина не должен плакать, иначе это не мужчина, а неженка. Выходит, доктор Кэмпбелл, что я и мужчиной называться не могу, потому что много плачу.

— Дон, я знаю, что отец тебя очень любит. Я это говорю уверенно, потому что он не привел бы тебя ко мне, если бы не заботился о тебе по-настоящему. А сейчас я также хотел бы поговорить с ним наедине. Затем мы соберемся все вместе и попробуем спланировать ваше будущее, чтобы оно было счастливым как для тебя, так и для твоего отца.

— Не знаю, доктор Кэмпбелл. Лучше всего вам не говорить отцу, что он в чем-то не прав. Он ненавидит проигрывать — и ненавидит делать ошибки.

Печальной стороной этого дела оказалось то, что отец Дона проигрывал в главном деле своей жизни — в деле отцовства.

Прошло достаточно времени, но, в конце концов, этот одинокий отец начал сознавать, что он делал.

— Я так сильно люблю этого мальчишку, доктор Кэмпбелл, что совершенно не могу относиться равнодушно к его промахам, — сказал он мне тогда. — Я просто не хочу, чтобы ему пришлось испытывать боль и обиду.

— Но вы сами видите, Дейв, — ответил я, — что, если вы будете принимать ошибки Дона как нечто естественное и позволите ему относиться к ним точно так же, вскоре он поймет, что в жизни бывают не только победы. И, главное, не будет чувствовать себя виноватым, если сделает что-нибудь не так. В конце концов, и вы бываете не только победителем, но и побежденным. При таком подходе Дон начнет больше уважать себя и станет смелее относиться к жизни, и его отношение к ней можно будет выразить так: «Я не могу стоять и смотреть, как жизнь проходит мимо меня». Это даст ему определенную перспективу в жизни.

Я консультировал их в течение нескольких недель, и к концу этого срока депрессия Дона постепенно пошла на убыль, а отец понемногу стал иначе относиться к его ошибкам и промахам. И, кроме того, оба они взглянули на свою ситуацию с некоторым юмором.

В данном случае отец не старался помочь сыну стать цельной личностью. Он, возможно, и пытался удовлетворить физические, интеллектуальные и духовные потребности своего сына, но истощал запас его эмоциональных сил. Как мог Дон, который столько терпел от своего отца, захотеть перенять его духовные или иные моральные ценности?

Не так давно я читал об одном известном спортсмене, который вдруг почувствовал, что он неудачник. Можете вы представить себе, чтобы кто-то, добившийся столь огромного успеха, ощутил себя неудачником?

По-видимому, когда ему было лет девять-десять, его отец, вместо того чтобы хвалить его за успехи, говорил: «Если ты всего лишь...»

И когда мальчик превратился в мужчину, независимо от того, что и как он делал, к нему возвращалось чрезмерно критическое отношение к себе, взращенное его отцом.

Наш небесный Отец принимает нас такими, какие мы есть, со всеми нашими промахами, никогда не говоря нам: «Сын, если бы ты мог...» Точно так же мы должны относиться и к нашим детям. Они знают, что мы хотим, чтобы они побеждали, но они должны знать также и о нашем желании видеть их счастливыми, независимо от успехов. Они никогда не будут по-настоящему радоваться победе, если сначала не переживут несколько поражений.