Анатолий Томилин - Заклятие Фавна Страница 31

В Парижской Академии наук создали специальную комиссию по изучению гальванизма. В нее вошли самые известные ученые. «Бессмертные», как называли французы своих академиков, соорудили по описаниям вольтов столб и один за другим повторили все опыты итальянского исследователя. Так, например, погрузив один из концов «электродвигательного прибора» в воду и присоединив к другому его концу металлическую проволоку, исследователь совал руку в чашку с водой и одновременно прикладывал второй электрод к языку, к веку, к кончику носа. В момент замыкания цепи следовал такой удар, что некоторые едва не лишались речи. При наложении проволоки на веко создавалось впечатление вспышки. А когда два электрода от противоположных полюсов батареи вводили в уши, в голове раздавался шум… «Это было нечто вроде треска или лопанья, как если бы кипело какое-то масло или вязкое вещество», — писал сам Вольта. Он предполагал, что в дальнейшем его прибор сможет послужить медикам для излечения болезней. Другого применения гальваническому электричеству он не видел.

Четыре недели понадобилось ему, чтобы добраться до Парижа. Встреча с местными знаменитостями превзошла все ожидания.

После заседания академической комиссии, вернее сказать, специальной комиссии Национального института[27], на которой Вольта опять-таки читал доклад о тождестве обыкновенного электричества и гальванизма, Бонапарт увидел в библиотеке института лавровый венок с надписью «Великому Вольтеру». Первый консул стер окончание так, что получилась надпись «Великому Вольте», и протянул венок ученому.

Не было, кажется, таких наград, которые бы не получил итальянский исследователь. Наполеон оказывал ему особенное внимание, что вызвало немалую ревность со стороны французских коллег. И Вольта, умный и дальновидный, заспешил домой, на родину, в свой Павийский университет. Он упорно отказывался от всех лестных предложений. В том числе и от предложения стать членом Санкт-Петербургской императорской Академии наук.

Последние десятилетия своей жизни он провел скромно. Ничего существенно нового для науки не сделал. В 1817 году вышел в отставку и удалился на покой в родной Комо. Там и протекли его последние десять лет жизни.

Вольта был не особенно силен в области теории. Тем не менее причины, вызывающие электрический ток в вольтовом столбе, он должен был объяснить. И он выдвинул так называемую «контактную теорию», которая утверждала, что электрический ток возбуждается в результате прикосновения металлов. Достаточно одного лишь соприкосновения разнородных металлов, утверждал Вольта, чтобы родилась «электродвигательная сила», которая разделяет соединенные положительные и отрицательные электричества и гонит их в виде токов в противоположные направления…

Многие ученые видели недостаток этой слабой гипотезы и пытались доказать, что электрический ток возбуждается в результате химических процессов в вольтовом столбе. Но понадобилось более тридцати лет и приход в науку Фарадея, чтобы в этот вопрос была внесена полная ясность. Однако к тому времени итальянский исследователь уже семь лет покоился в фамильном склепе того же города, где и увидел свет.

Глава 2

Открытия Гальвани и Вольты никого не оставили равнодушным. Ведь подумать только, без всяких движущихся механических частей, на одном таинственном химическом процессе можно создать источник электрической силы! Такой простой способ получения электричества привлек к исследованиям внимание огромной армии естествоиспытателей. Это был второй бум после лейденской банки. Теперь у экспериментаторов появились в арсенале разные «сорта» электричества: небесное, рождающее огненную молнию, и тихое, «земное». Причем это последнее разделялось на получаемое от трения и в результате химических процессов. А вот были ли они все одной и той же природы?

19 июня 1761 года в городе Обояни (ныне Курская область) в семье приходского священника — отца Владимира Петрова родился сын, нареченный Василием. Обученный грамоте и счету дома, был он отдан в церковную школу, где скоро обнаружил удивительные способности и большую любознательность. По совету друзей родители определили мальчика учиться дальше — в духовную школу повышенного типа. То был так называемый Харьковский коллегиум. Однако, не закончив учебы, в 1785 году Василий переехал в Санкт-Петербург; где оказался среди казеннокоштных слушателей учительской семинарии. Ему уже шел двадцать пятый год, а он все учился. Правда, учился превосходно. Он был человеком, которому учеба доставляла удовольствие. Получать знания — может ли быть наслаждение выше этого? Пожалуй, такое свойство характера — одно из непременнейших условий для ученого. Но это в будущем, а пока…

В 1788 году комиссия по народному просвещению, отбирая среди не окончивших курс, но успевающих семинаристов кандидатов в учителя для горных училищ Урала и Алтая, предложила поехать в Барнаул и Василию Петрову. Он согласился и подписал договор на три года. Незаметно летело время в горной школе при Колыванско-Воскресенских заводах. Учитель Петров вел математику, русский и латинский языки, и наставником оказался превосходным. Аттестация его была настолько блестящей, что по окончании договорного срока, в 1791 году, В.В. Петров получает назначение в Санкт-Петербург преподавателем математики и русского языка в Инженерное училище Измайловского полка.

В Петербурге Петров не ударил лицом в грязь. Слава о нем, как о прекрасном лекторе, быстро распространяется в городе. А в 1793 году Санкт-Петербургская медицинская коллегия приглашает его преподавать физику и математику в Медико-хирургическом училище при военно-сухопутном госпитале. Петров соглашается, и тут его дарования педагога и исследователя проявляются в полную силу. Он задумывает создать физический кабинет, подобного которому не существовало в России. Доброе начинание пришлось ко времени.

В 1795 году училище преобразовывают в Медико-хирургическую академию. За заслуги в области преподавания, а также в качестве аванса за будущие успехи Василия Владимировича удостаивают звания экстраординарного профессора вновь созданной академии. Пока строится здание физического кабинета, Петров ездит в Москву, собирает по домам любителей физические приборы, вывезенные из-за границы. В промежутках между хлопотами ставит опыты, описывает их. В основном это пока опыты по химии. Энергия Петрова, его деловая хватка, радение об отечественной науке производили впечатление. Он становится заметной фигурой в научном мире столицы, представленном в ту пору в основном иностранцами. Однако до завоевания окончательного и прочного положения в науке еще далеко.

В 1801 году выходит в свет первый научный труд В.В. Петрова «Собрание физико-химических новых опытов и наблюдений». Василий Владимирович сразу и безоговорочно примкнул в химии к прогрессивной теории горения Лавуазье, выступив против флогистона. Особенное внимание в это время он уделяет явлению люминесценции. Холодное свечение тел и веществ представлялось непонятным. И тайна холодного света заинтересовала ученого.

Его книга привлекла внимание научной общественности. Он получил звание ординарного профессора и был избран членом-корреспондентом Медико-хирургической академии.

Экспериментальная физика и химия имеют ту особенность, что человек, увлекшийся опытами, уже не в состоянии их бросить. Петрову постоянно не хватало средств. Увы, эксперименты стоили дорого, а доходы профессора Медико-хирургической академии оставляли желать лучшего. И тем не менее он строит «огромную наипаче» электрическую батарею и с ее помощью получает дугу.

Петров срезает с пальцев кожу, чтобы они были более чувствительны к электрическому воздействию. И своими руками собирает экспериментальные установки для проводимых опытов.

Вот он тщательно отшлифовывает стеклянную планшайбу, пристраивает на ней электроды и, смазав жиром, ставит сверху прозрачный колпак. Затем «вытягивает» из-под колпака воздух и подводит к электродам электрическое напряжение…

Не может быть, чтобы любознательный читатель не помнил этих простых и таких впечатляющих школьных опытов, когда в затемненном физическом кабинете учитель показывал разные режимы работы газоразрядной трубки. Сама трубка — прибор наипростейший: два электрода в пробках, затыкающих концы, и разреженный газ между ними. Под влиянием приложенного напряжения электроны, вырываясь из катода, сталкиваются с частичками газа в трубке и заставляют их светиться. Помните, какой восторг охватывал, нас, когда у электродов начинало рождаться бледное сияние, охватывающее потом весь промежуток. А учитель, насладившись произведенным эффектом, объяснял, что перед нами маленькая модель полярного сияния…