Эдуард Лимонов - Последние известия Страница 10

Что нехорошо с домашним арестом – то, что он по сути своей не героичен, он не тюрьма, тюрьма безоговорочно героична. А домашний арест – помидор упал на штаны, курочка подгорела… такая обросшая бытовухой обывательщина.

Ловкая российская инквизиция смотрит на дела рук своих и посмеивается.

Совершенно неоспоримо, что 10 декабря 2011 года была революционная ситуация. У меня такое впечатление, что мелкотравчатые буржуазные вожди этого не поняли. Они были заняты обычными для них интригами и договорились с властью об уходе на Болотную привычно-рутинно, в стиле подножек и подковерной борьбы.

Надо было понять, что происходит. Раз уж вы инстинктивно привычно украли бунт московской интеллигенции себе, нужно было ломиться, делать из него Революцию. А они не поняли, что нужно совершать ее здесь и сейчас немедленно. Ведь наказание все равно будет, была революция или не была.

И вот наказание настало. Идет, как полагается, разгром побежденной стороны. Репрессии.

После восстаний рабов римляне распинали их на крестах вдоль Аппиевой дороги. После поражения восстания 1905 года восставших и всех, кто под руку попался, обильно вешали и расстреливали.

Но за последний век права человека лихо погуляли по планете, и нравы умягчились.

Вместо распятий и расстрелов – домашний арест, помидоры на штаны, курочка пригорела, камера Бутырской тюрьмы, короче говоря, современные облегченные, в сравнении с распятием и повешением, наказания.

Однако это наказания.

Их цель – стереть авторитет человека. Его невидимую, но важную ауру.

Это вот проделывают сейчас с Удальцовым. А он был ключевой фигурой протеста. Признаю.

25 февраля 2013 г.

Красный полковник

Непонятно, жив ли Чавес сегодня или нет.

Бывший посол Республики Панама в Организации американских государств Гильермо Кочес утверждает, что Чавес мертв уже четыре дня.

Может быть, и так, однако следует вспомнить, что Кочес – идеологический противник Чавеса, поскольку Панама – фактически марионеточное государство, созданное когда-то для обслуживания Панамского канала, стратегически важного для западных государств, и в первую очередь для Соединенных Штатов Америки. В 1970-х годах в Республике Панама было появился свой Чавес, генерал и президент Омар Торрихос, но он быстро погиб в таинственной авиакатастрофе. С тех пор Республика Панама не сбивается с курса Соединенных Штатов. В Латинской Америке многие считают, что Торрихоса ликвидировали люди ЦРУ. Так что нормально, что Кочес уже похоронил Уго Чавеса – основного врага Соединенных Штатов в Латинской Америке, Кастро-то ведь уже стар, поэтому не основной.

Как бы там ни было, так или иначе, переживший уже четыре операции по удалению раковых опухолей Чавес вряд ли выживет.

Самое время оглянуться на его жизненный путь.

Как-то я назвал его «хитрым индейцем», и это конечно же несправедливо.

Просто я имел в виду, что он из второго поколения латиноамериканских левых вождей, пришедших к власти не в результате революции или, на худой конец, государственного переворота, но в результате победы на выборах. Потому «хитрых». Вместе с Чавесом к этому поколению принадлежат Эво Моралес, президент Боливии, Даниэль Ортега, президент Никарагуа (этот все-таки успел побыть партизанским вождем), Рафаэль Корреа – президент Республики Эквадор. Чавес гордо поименовал себя и этих друзей своих, левых президентов, «осью добра» (помните, янки назвали социалистические режимы «осью зла»)?

Первое поколение – героическое и представлено одной героической Кубой. Это Фидель Кастро и его «барбудос» – бородачи, совершившие теперь уже навсегда бессмертную кубинскую революцию, среди которых поразительный Эрнесто Че Гевара.

Это первое поколение латиноамериканских революционеров подготовило Латинскую Америку к грядущей замене правых военных режимов – левыми, социалистическими по сути своей режимами.

Поколение Фиделя и Че, миф кубинской революции взрыхлили почву и обронили в нее революционные семена, чтоб всходы появились лет через сорок.

Другая модель для Чавеса, помимо Фиделя и Че, – это Муамар Каддафи, тоже полковник, сторонник социализма, поклонник национал-социалиста Гамаля Насера, в 1969 году свергнувший старого короля Ливии.

Красный полковник Чавес, ставший президентом в Венесуэле, – это результат революционного влияния Кубы на Латиноамериканский континент. Без сомнения. Уже полсотни лет Куба служит примером, освещает собой путь.

Можно все это увидеть на примере личной судьбы Чавеса.

Поначалу офицер «красных беретов» Чавес пошел было по стопам Фиделя.

Его неудачная попытка государственного переворота (у Фиделя был штурм казармы Монкада, после которого тот оказался в тюрьме) случилась 4 февраля 1992 года. Чавес вывел на улицы столицы Каракаса восставшую армию.

Сто тридцать три офицера и свыше тысячи солдат попытались захватить город с требованием создания Учредительной ассамблеи, куда вошли бы представители всех классов страны.

Попытка переворота окончилась поражением.

Чавес сдался и взял на себя ответственность за этот вооруженный мятеж.

Его бросили в тюрьму. В тюрьме он провел два года. В 1994 году был помилован.

Выйдя из тюрьмы, Чавес занялся легальной политической деятельностью. В 1998 году возглавляемая им коалиция «Патриотический полюс» взяла на выборах 34 % голосов избирателей.

В том же году Уго Чавес выиграл свои первые президентские выборы.

За прошедшие годы Чавес изгнал из страны иностранные корпорации.

Он национализировал все месторождения нефти в стране.

Он национализировал энергетику и телекоммуникации.

Национализировал цементную промышленность.

Он сделал из Венесуэлы фактически социалистическую республику.

Он был все эти годы невероятно популярен.

По-народному остроумный, он произносил речи до семи часов длиной, и никому не было скучно.

Ну конечно же красный полковник – популист, однако что дурного в потакании желаниям народа?

Поживи еще, Уго, позли янки! Ну, постарайся, а?

28 февраля 2013 г.

Бог не изобрел даже мобильного телефона, коллега Пелевин!

У меня есть ясное и трезвое впечатление, что писатель Виктор Пелевин намеренно воткнул в свой текст мое громкое имя, чтобы сделать пиар своему роману. Я понимаю, надо. Люди охотно читают об известных им современниках.

Но вот контекст, в который Пелевин вбросил мое имя, сам по себе удручающе банален, и его никак не спасает цитирование позеленелого от веков Григория Нисского о том, что человек есть «скоропреходящее зловоние».

Оказалось, что вовсе не скоропреходящее, вот уж нет. За века, прошедшие по планете после Григория Нисского, человек могуче увеличился. Он поработил планету. Изуродовал ее в угоду своему виду.

Человек научился врачеванию и живет долго и держится крепко. Человечество размножилось до 7 млрд особей. У нас по-прежнему нет индивидуального бессмертия, но фактически бессмертен вид человеческий.

Вид человеческий полностью колонизировал планету и измышляет свои проекты проникновения на другие планеты.

Это скорее Господь-Создатель съежился и вообще незаметен на планете.

Бог не изобрел даже мобильного телефона.

Человек изобрел летательные аппараты, ядерную энергию, электричество и противозачаточные таблетки, а еще виагру.

Пелевин стал в устарелую позу человекоуничижения, абсолютно устарелую в современные нам времена Апофеоза Человечества. Вид человеческий лихорадочно ищет своего Создателя, и я уверен, найдет его.

В моей книге Illuminationes я писал, что цель человечества – найти Создателя, победить его, выпытать у него страшную тайну тайн нашего предназначения и затем, может быть, убить его. Чтобы самим стать Создателями. Я высказал твердую уверенность в том, что человек был создан Создателем, дабы употреблять в пищу души человеческие. Что души, о спасении которых так пекутся мировые религии, на самом деле – энергетическая пища сверхсуществ.

А вот писатель Пелевин, оказывается, стал в старую добрую позу покашливающего старичка первых веков христианства и напоминает нам о нашей ничтожности. О бренности, суетности, о бессмысленности всякой активности.

Этим же занимаются уже тысячелетиями все мировые религии и нерелигия буддизм, проповедующая самостирание в нирване. Тысячелетиями они уничтожают человека.

Вопреки им мы становимся все могучее и значительнее.

Мы вовсе не ничтожны. Мы сильные и опасные существа, сумевшие придумать язык, и письменность, и Интернет, научившиеся передавать накопленные знания последующим поколениям. Мы построили все же нашу Вавилонскую башню знания и тянемся к богам с недобрыми намерениями.

Мы велики, коллега Пелевин, хватит игнорировать этот очевидный факт!

Бог значительно уступает нынче человеку в силе и могуществе.