Сергей Кара-Мурза - Оппозиция: выбор есть Страница 10

И на этом фоне образ большевика, который не собирается играть по правилам, навязанным новой номенклатурой, приобрел Жириновский. Если создание такого образа было лишь предвыборным маневром – и от него отхлынут. Игры кончились.

Почему же КПРФ отказалась от образа партии борьбы именно тогда, когда люди готовы поддержать любого, кто действительно будет бороться с гибельной «реформой»? Ведь само слово «борьба» вычеркнуто из лексикона, хотя на самом знамени общества рыночной экономики написано: «борьба всех против всех»! А ведь и речи нет о динамите, о нелегальщине – начни хоть теоретическую борьбу, борьбу идей и концепций, предложи методы легальной экономической борьбы. Нет, о борьбе и слышать не хотят.

Было бы понятно, если бы в КПРФ собрались люди, мечтающие о симбиозе с режимом в качестве удобной «оппозиционной» партии. Дескать, мы тебя будем прикрывать, занимая политическую нишу коммунистов, безвредно обругивать – а ты уж нас не обижай, а еще лучше, субсидируй. Такая позиция, хоть и попахивает нехорошо, объяснима – так ведь устроились почти все западные компартии. Но ведь нет этого! В КПРФ пришли люди, готовые на личные жертвы ради общего дела. Помню, Че Гевара поражался кубинским коммунистам нашего замеса: погибнуть, как герои, в застенках Батисты – это они готовы, но бороться за свержение этого режима – ни в коем случае. В книжке написано, что нет революционной ситуации.

Думаю, причина в том, что КПРФ еще не изжила духовную генетическую связь с горбачевской КПСС. А она прежде всего в привычке избегать четких, «последних» вопросов и оценок. Нужен был бы явный отказ от этой «традиции», а вместо этого все время слышали: «КПСС не виновата». Как же так? КПСС как организация породила всю эту когорту разрушителей социализма – и не виновата? Уже когда все было ясно, в 1991 г., с согласия КПСС и РКП была демонтирована основа социального строя – приняты законы о приватизации. А, если не ошибаюсь, четкой оценки тех политических решений КПСС и РКП нынешние коммунисты так и не дали. Как же без такой оценки? Или за такую оценку мы должны принять тот факт, что героем-коммунистом представлен А.И.Лукьянов? Он, конечно, жертва, чуть ли не политкаторжанин, я снимаю перед ним шляпу. Но разве не он так умело проводил в ВС СССР линию Горбачева (тот же закон о приватизации)? Не он горд письмом от Ельцина – смотрите, меня Сам уважает, так и написал: «уважаемый Анатолий Иванович»? Другое дело, если бы он, с его опытом, объяснил механику всего проекта по уничтожению СССР и причину своего бессилия (или своего затмения) – но ведь этого нет.

С другой стороны, КПРФ явно стесняется своей родословной, пытается всех убедить, что и она «за реформы» и против сталинизма (а Ельцин и Жириновский на том и держатся, что представляют себя новыми Сталиными). А на деле КПРФ ушла от анализа своих корней, ничего не сказала о сталинизме как важнейшем явлении нашей истории и о причинах вырождения сталинского проекта. А если бы вскрыли причину глубокой болезни брежневского социализма, то и стесняться было бы нечего. А так – и от социализма вроде отказались, и Гайдара не принимают. Он, мол, обещал США, а ведет нас в Бангла Деш. А если бы в США, то КПРФ – с удовольствием? Фактически, в предвыборной кампании выступающие от КПРФ приняли концептуальный аппарат и язык противника и содержательно не отличались от любого другого критика реформы.

Заявив как девиз «труд, справедливость и народовластие», КПРФ на первом же выступлении сделала главным козырем идею «законности». Но ведь режим Ельцина только и делает, что штампует законы антирабочие, несправедливые и отрицающие народовластие. Эту законность КПРФ берется защищать? Или какую-то иную, которая уже вне закона? Телезритель так и остается с открытым ртом, а потом идет голосовать за Жириновского.

Почему же молчат о важнейшем? Думаю, что еще не прошел шок от краха идеологии «марксизма-ленинизма». Она вся уже иссохла изнутри, как пустой орех. Попытки объяснить и происходящее, и дефекты прошлого в терминах марксистской социологии бесплодны. Но сил нет ее преодолеть, в уме обрывки старых фраз. Осталась КПРФ не только без теории, но даже без языка. Ищет новые слова, но получаются снова штампы – державность да народность. Потому что ищет опять-таки в сфере идеологии, уже чуть ли не на языке антикоммуниста Ивана Ильина говорит. А углубиться на уровень фундаментальных понятий – единственный слой, где можно найти слова, а потом искать ответы на вызов глобального кризиса, нет ни времени, ни сноровки.

Если эта болезнь не будет преодолена, КПРФ не выполнит той миссии, которую вроде бы она и должна была взять – разработку новой концепции, открывающей выход из общего кризиса индустриальной цивилизации без скатывания к глобальному фашизму. Сегодня, когда история России как модели человечества озарена пожарищем перестройки, нам приоткрыты истины всеобщего значения. Надолго их история не приоткрывает – свет погаснет, наш духовный порыв на исходе. Однако креста познания лидеры КПРФ, похоже, взять на себя не хотят.

Но есть ключевые вопросы, для ответа на которые даже освоения новой, «постиндустриальной» картины мира не требуется – хватит логики и здравого смысла. Но и их избегают. А первый вопрос такой: возможна ли в принципе ликвидация России как особой цивилизации, особой страны и народа? Ведь если окажется, что возможна, то это совершенно меняет дело, так как в современной западной цивилизации сформулировано «железное» правило: то, что технически возможно – реализуется. Как же можно избегать ответа на такой вопрос или отвечать уклончиво?

Патриоты-романтики отвечают: этого не может быть, потому что этого не может быть никогда. Но с них и спрос небольшой – у них есть вера. А что же КПРФ? Пока что ответы туманные: «народ не согласится…», «народ этого не примет…». Да кто его будет спрашивать. И как именно он «не примет»? Какие варианты ответа «народа» предвидит КПРФ? Народ умрет (самый простой способ неприятия)? Народ поднимется на борьбу? Кто ее организует? Чем ответит режим? Что сделает в этом случае КПРФ – будет в Думе ратовать за законность (к тому времени уже репрессивную)?

Уважаемый лидер РОС заявляет: мы будем действовать строго легальными методами (по сути, ограничивая их парламентскими, что не одно и то же). Если же будет установлена полномасштабная диктатура, то тогда каждый и решит, как быть дальше – согласно своему темпераменту и совести. Таким образом, выбор методов определяется не реальностью страны, а взаимоотношением «власть—оппозиция». Будет нас власть обижать – назовем ее диктатурой, и оставляем за собой право отомстить. А потом окажется, что по «темпераменту» оппозиция станет такой терпимой, что полстраны уморили, а она все не обижается. Ведь что считается диктатурой не сказано. Сегодня легальные рамки устанавливает исключительно команда Ельцина – она это право завоевала кровью (о том, что она свои же нормы нарушает, и говорить нечего, это действительно мелочи). Сделать эти рамки такими, что оппозиция никак не сможет помешать демонтажу страны, несложно. Можно даже министрами сделать – пусть сидят и рассылают циркуляры. Умерить свой норов и не обижать депутатов трудно, но тоже можно – ради дела. Значит, заявление лидера РОС надо понимать так: мы обещаем режиму реально не мешать даже уничтожить Россию, при условии, что он будет вести себя по-джентльменски хотя бы с нами.

А в присказке «народ не допустит» видна общая слабость пророчеств оппозиции – они не имеют продолжений в виде практических следствий. Так, летом говорилось, что «если Ельцин осмелится разогнать Верховный Совет, регионы не позволят». Спрашиваешь: каким образом? – «Прекратят поставку энергоносителей». Но это же утопия! Ведь советская власть в регионах устранена уже тем, что не имеет контроля даже над минимумом вооруженной силы. Кто же пойдет закрывать задвижки, если пять милиционеров, подчиняющихся администрации, этому воспрепятствуют?

А сегодня в оппозиции все сильнее звучит оптимистическая нота. «Режим перерождается…», «Черномырдин жмет…», «русская стихия переварит режим». Надо, дескать, только не мешать, не спугнуть – прямо Кутузов в изображении Толстого (впрочем, Кутузов на Останкино безоружных людей не послал бы).

Может быть, это и так – вот было бы счастье! Гайдар стал патриотом России! А может, и не так – что тогда? Оправдан ли риск? Простейший анализ показывает, что при наличии политической и экономической власти, контроля над телевидением и поддержки Запада разрушить наше хрупкое общество можно. И никогда «русская стихия» от таких попыток не спасала – спасали рациональные организованные действия с четкой программой. То-то «приручили» бы мы тевтонов без Александра Невского.

Поле для маневра у режима широкое, и его еще можно расширять. Ослабляя удавку «реформы», можно временами радовать непритязательных людей. Вчера попил чаю с сахарком – спасибо Ельцину! А там и небольшой войной можно сплотить. Тем временем связать Россию по рукам и ногам внешним долгом, расплачиваться за него землей и скважинами. А главное, за два-три поколения можно необратимо подорвать корень русского этноса – и вся структура России рассыпется. Кто из лидеров оппозиции интересовался демографией русских по поколениям? Утешают: нас 125 миллионов! А сколько детей? И сколько женщин ждут ребенка?