Сергей Кургинян - Суть Времени 2013 № 20 (20 марта 2013) Страница 11

Надо сказать, что результаты этой креаклиной (креакловой?) деятельности по идеологическому обеспечению легитимации-отмежевания превзошли все ожидания. По сути, произошел «сеанс черной магии с последующим разоблачением». Но все по порядку.

Даже поверхностный обзор плодов этой бурной деятельности немедленно убеждает в том, что главное, от чего хотели отделить себя граждане, называющие себя креативным классом, — это от интеллигенции. Или, точнее, им очень хотелось стать такой особой «новой интеллигенцией», которая бы получила преимущества «старой»: авторитет в обществе, уважение народа, право определять «единственно верную» картину мира и т. д., но при этом — без всяких на то оснований и без какой бы то ни было ответственности за свои действия.

Для начала они объявили, что интеллигенция никому не нужна и поэтому она умерла, что ее нет. Да и (если подумать) не было никогда. Газеты и интернет запестрели заголовками типа «Интеллигенция — фантомная боль России», «Россияне считают, что интеллигенция исчезла», «Нашим соотечественникам совсем не нужна интеллигенция». Было обнародовано соответствующее социологическое исследование «Левада-центра», довольно противоречивые результаты которого трактовались однозначно в пользу идеи, что интеллигенции нет, не было и не будет. А если она когда-то и существовала, то теперь ее точно нет, и, главное, она никому не нужна. Социолог Б. Дубин так прокомментировал результаты опроса: «К нынешнему времени весь этот круг довольно туманных, внутренне плохо согласованных и противоречивых значений, вызываемых понятием «интеллигенция», стал еще более неопределенным. Может быть, даже неопределимым, поскольку совершенно не ясно, кому его нужно определять и зачем».

Но, несмотря на то, что интеллигенции нет и она не нужна, социолог почему-то (вне всякой связи с результатами комментируемого опроса) особенно подчеркивал, что те, кто выходили на Болотную и Сахарова, интеллигенцией точно не были: «Насколько мои коллеги и я можем судить, на площади и проспекты выходила не интеллигенция. Это было (возможно, еще будет) соединение разных социальных сил, культурных запросов, осей недовольства — без определенной программы, но с явным ощущением противостояния… Их альтернатива наверняка не пугает. Они выросли в обстановке конкуренции, желания выдвинуться, добиться успеха. И многие из них, судя по всему, определенного успеха добились. Так что и по самоопределению, и по обстановке, в которой они росли, и по тому, как они относятся друг к другу, что ценят, какими каналами коммуникации пользуются, это не интеллигенция».

И вот уже журналисты «все поняли» и другому социологу — Жану Тощенко — задают вопрос следующим образом: «Как вы сами определяете новую интеллигенцию? Чем еще она отличается от старой?» То есть на Болоте была не интеллигенция… а кто? Креативный класс? — но это название вызывает какие-то сомнительные эмоции и оценки… А, придумали: «новая интеллигенция». Однако Тощенко — человек старой закалки, его на мякине не проведешь, и вот что он отвечает: «Старая интеллигенция была в большей степени готова на служение обществу. И… она охотнее контактировала с другими слоями населения. Интеллигенция нового поколения инкапсулируется в своих профессиональных и социальных группах… Что касается интеллигенции в общем понимании, она всегда была связана какими-то нравственными обязательствами. Например, Вавилов говорил, что она несет ответственность за полученные знания. Образованные люди должны выступать перед людьми с лекциями, с разъяснениями, ретранслировать знания народу. Когда мы спросили студентов, должна ли интеллигенция служить народу, 40% сказали, что должна… остальные уверены, что никому интеллигенция ничего не должна. Потому что никакой интеллигенции и вовсе нет, а есть интеллектуалы. Как мне сказал один молодой коллега: «образованный человек должен выполнять свои профессиональные обязанности, а сопли разводить я не собираюсь». Но лично я исповедую правило, что человек, имеющий образование, должен нести моральную ответственность за свое знание, свои поступки, свои решения». То есть, с точки зрения Ж. Тощенко, те, кто не хочет нести моральную ответственность за свои действия и состояние общества, интеллигенцией называться не могут. Ну, разве что «новой интеллигенцией», да и то с натяжкой.

И вот уже эту «новую интеллигенцию» начинают как-то описывать. Вот, например, что пишет один из идеологов отечественного «креативного класса» А. Архангельский (обратите внимание, что в описании не только отсутствует всякое упоминание об ответственности интеллигенции, но и декларируется отсутствие народа — то есть того, в отношении которого эта ответственность, теоретически, могла бы быть). «После декабрьских выплесков протеста, зимних стояний, майских столкновений и летних выходов на улицу стало ясно, что неправы все. И те, кто говорил о гибели интеллигенции. И те, кто считал явление живым, но маргинальным. И те, кто приписывал ей невероятные возможности. Сложилась группа горожан, значительная, но не колоссальная, которая не хочет революции, но и не потерпит диктатуру, не способная на резкий разворот политики, но готовая, как сеть, оплетать гражданскую жизнь… Имеющая своих неформальных лидеров, как правило, из мира культуры. От Улицкой до Акунина. А что это, как не самые типичные признаки интеллигенции?

…У нас сейчас не классовое общество, а сословное; значит, нет и не может быть народа как явления и как метафоры; невозможно опереться на народнический миф и противопоставить себя гегемону, чем занималась прежняя интеллигенция. Зато приходится со вкусом делать то, что прежде презиралось, — зарабатывать деньги и обустраивать быт…

Так что оформилась новая социальная группа. Ее называют то креативным классом, то новой интеллигенцией — так называется премия, которую 11 декабря будет вручать газета «Московские новости».

И, кстати, о премии. Конкурс «Новая интеллигенция» проводился газетой «Московские новости» и явно был задуман как масштабный проект той самой легитимации креативного класса, о которой мы говорили. Идея конкурса состояла в том, чтобы внедрить в общественное сознание мысль о существовании «новой интеллигенции» — креативной, «болотной» и востребованной, в отличие от «старой интеллигенции» — несуществующей и никому не нужной. Об этом, собственно, заявили сами «Московские новости», представляя проект: «Новому социальному слою (имеются в виду люди, выходившие на Болотную — Авт.) срочно необходим положительный идентификатор, который дал бы всем возможность почувствовать себя чем-то единым — общностью, способной формулировать внутри себя общую повестку дня, влиять на политику и политиков, выдвигать из своей среды новых общественных лидеров, изменять жизнь вокруг, наконец.

Что же объединяет людей, многие из которых в декабре прошлого и в феврале этого года вышли на улицу, выразив недовольство ходом и результатами выборов в Госдуму? Объединяет их наличие чувства собственного достоинства… Эти люди в первую очередь требуют к себе уважения… Они хотят жить в «нормальной стране». И многие уже что-то делают сами, чтобы Россия стала «нормальной»… Все эти люди — новая версия российской интеллигенции. «Интеллигенция 2.0». Или проще — «новая интеллигенция».

На практике проект действительно вскрыл сущность с таким трудом сколачиваемого «креативного класса» и показал, насколько не похож этот «класс» на интеллигенцию — прежде всего, по той общественной функции, которую креаклы для себя считают главной.

Судите сами.

Победительницей в номинации «Поступок года» стала учительница Татьяна Иванова из Санкт-Петербурга, «не побоявшаяся рассказать в прессе о попытках фальсификаций на выборах в Госдуму» — кстати, это единственный победитель, хоть каким-то боком связанный с белоленточными протестами; все остальные прямо говорили, что никакая политика их не интересует. Суть «новой интеллигентности» Т. Ивановой состоит в том, что она, будучи на думских выборах 2011 г. председателем участковой избирательной комиссии, в январе 2012 года она рассказала журналистам, как их инструктировали перед парламентскими выборами сотрудники РОНО: «Должна победить «Единая Россия». Вы все должны для этого сделать». Вскоре после этого своего интервью Т. Иванова была уволена из школы, где работала завучем. Это, конечно, печально, однако какую роль сыграл «поступок года» в эпохальной борьбе белоленточников «за честные выборы» почему-то не сообщается. И это — еще печальнее.

В номинации «Власть с человеческим лицом» победу одержал Николай Переслегин — советник руководителя департамента культурного наследия Москвы. «Новая интеллигентность» советника «с человеческим лицом» — в том, что он «внедрил революционную систему, позволяющую восстановить большую часть культурных памятников Москвы — инвесторы могут арендовать здание за 1 рубль за квадратный метр в год на 49 лет, при условии, что проведут качественную реставрацию здания». Ну, что сказать? Возможно, мы сильно испорчены, но нам представляется, что… как бы сказать помягче… эта «революционная система» выглядит очень-очень коррупциогенной. Причем в этом сомнений нет, а вот в том, что она как-то сможет помочь реставрации культурных памятников Москвы, — сомнения есть. То есть «бизнес» тут хорошо виден, а вот «интеллигентность» как-то в тени оказывается…