Юрий Жуков - Сталин: тайны власти. Страница 12

Совмещение трех столь значительных постов в одних руках Вознесенским, молодым выдвиженцем, всего год работавшим на ответственной должности, только на XVIII съезде ставшим членом ЦК (всего лишь!), не могло не насторожить недавно сложившееся узкое руководство. В Вознесенском, которому явно покровительствовал Сталин, безошибочно увидели очередного, и притом весьма опасного соперника: Кагановича он уже обошел на иерархической лестнице; с Микояном сравнялся; Молотову угрожал. И, чтобы восстановить нарушенное появлением Вознесенского равновесие, только что установившуюся расстановку сил, члены узкого руководства пошли на серьезную меру. 26 июня в ЭкоСо, дабы для начала нейтрализовать самостоятельность Микояна и ограничить его усилившуюся позицию, были введены А.А. Андреев, А.А. Жданов и Г.М. Маленков[26]. Сделали это, не обеспокоившись тем, что из троих лишь Андреев имел на то формальное право, являясь зампредом СНК СССР, да вдобавок куратором по ЦК ВКП(б) всех трех сельскохозяйственных наркоматов — земледелия, совхозов и заготовок.

Однако на деле подобная «аппаратная игра» ни к чему не привела. Жданов, даже если бы и захотел, просто физически не мог исполнять предписание ПБ — «аккуратно посещать заседания и принимать активное участие в работе» ЭкоСо. В те самые дни он как начальник УПиА был загружен до предела созданием, прежде всего, системы обучения молодых и наиболее перспективных членов партии. Ведь буквально в тот же день ПБ санкционировало учреждение, в дополнение к уже действовавшей Высшей школе парторганизаторов, где повышали свои знания те, кто не имел среднего образования, еще и Высшей партийной школы при ЦК ВКП(б). А именно в ней, рассчитанной на обучение в течение 2,5 лет 500 человек в возрасте от 22 до 28 лет с законченным средним образованием[27], и предстояло готовить те кадры, которые вскоре должны были оказаться на всех уровнях власти всех ее структур — и партийной, и хозяйственной, и советской. Кроме того, не менее важной для Жданова и его управления являлась задача формирования новых творческих союзов, образованных по решениям ПБ: от 3 мая — советских композиторов и от 21 июня — советских художников[28]. Столь же, если не более, был загружен и Маленков. Через его УК, через него лично в то время проходило чуть ли не полное обновление руководства и наркоматов, и местных партийных организаций, в которых началось избрание новых бюро — обкомов, крайкомов, ЦК компартий союзных республик.

Именно это и предопределило дальнейшую утрату Молотовым прежних властных полномочий, положения второго лица в стране. Начиная с августа А.И. Микоян уже не только повседневно руководил деятельностью ЭкоСо, но и официально с 10 сентября, по постановлению ПБ, возглавлял его[29]. Тем самым он заменил Молотова как главу правительства, правда, с весьма ограниченными теперь полномочиями, значительная часть которых перешла к КО. С 10 сентября 1939 г. в соответствии с постановлением СНК СССР и ЦК ВКП(б) «Об Экономсовете и Комитете обороны» КО получил принципиально новые функции и стал с этого момента единственным посредником между двумя значительными группами наркоматов. С одной стороны — оборонной промышленности, путей сообщения, морского и речного флота, а с другой - НКО, НКВМФ, НКВД. КО должен был устанавливать и удовлетворять все нужды армии и флота в вооружении, технике, автотранспорте, обеспечивать их потребности в перевозках, а значит, планировать работу соответствующих отраслей народного хозяйства и наблюдать за их деятельностью. И хотя тем же постановлением состав КО существенно расширили, дополнив его наркомами Военно-Морского Флота Н.Г. Кузнецовым, внутренних дел Л.П. Берия, заместителями наркома обороны начальниками Генштаба Б.М. Шапошниковым, Разведывательного управления И.И. Проскуриным, Г.И. Куликом, а также, для равновесия, А.И. Микояном и А.А. Ждановым, Вознесенский сохранил в нем господствующее положение[30].

Обозначившееся в результате таких кадровых перестановок сращивание партийного и государственного аппаратов при явном превалировании последнего неизбежно привело к попытке со стороны консервативной части ПБ вернуть себе прежние господствующие позиции. Облегчались же подобные устремления тем, что ни Микоян, ни Вознесенский явно не хотели брать на себя в столь сложных, чрезвычайных обстоятельствах всю полноту ответственности за обороноспособность страны и готовность ее экономики к войне. Они согласны были разделить такую ответственность с кем угодно, но при одном условии — незыблемости обретенного ими положения. Потому-то так легко началась откровенная ревизия решений XVIII съезда, постепенное возвращение партийным структурам прежнего контроля за народным хозяйством.

Уже в сентябре стали восстанавливать, хотя поначалу и в отдельных регионах, промышленные отделы: 27 сентября — отделов нефтяной промышленности в ЦК компартии Азербайджана и Бакинском горкоме; 14 ноября — отделов угольно-рудной промышленности в Сталинском и Ворошиловградском обкомах; 21 ноября — угольной в Новосибирском обкоме, нефтяной — в Чечено-Ингушском обкоме и Грозненском горкоме[31]. Выглядело же подобное отступление от выработанных только что правил вроде бы вполне обоснованно — заботой о росте добычи стратегического сырья в связи с обострением международного положения. Серьезно повлияло на такого рода действия и другое — признание «ошибок и недостатков» при проведении частичной мобилизации, о чем открыто сообщил Молотов в речи по радио 17 сентября.

Все это в совокупности и привело к тому, что 29 ноября 1939 г. ПБ одобрило постановление о воссоздании промышленных отделов в дополнение к пяти существовавшим в местных парторганах — кадров, пропаганды и агитации, организационно-инструкторского, сельскохозяйственною и военного.

Постановление гласило: «1. В целях усиления партийного руководства(здесь и далее выделено мною. — Ю.Ж.) промышленностью и транспортом, создать в ЦК компартий союзных республик, крайкомах, обкомах и горкомах партии промышленные отделы соответственно основным отраслям промышленности республики, края, области, города. Возложить на промышленные отделы практическую работу по осуществлению партийных директив в области промышленности и транспорта, контроль за выполнением предприятиями промышленности и транспорта производственных планов,проверку работы партийных и хозяйственных организаций в области развертывания социалистического соревнования и стахановского движения, проверку первичных парторганизаций по осуществлению ими права контроля деятельности администрации предприятий». Далее документ предусматривал образование, в частности, на Украине, помимо уже действовавших угольно-рудных, отделов металлургии, машиностроения, транспорта и промышленности, в Московском обкоме — машиностроения, оборонной, топливной и энергетической, текстильной и легкой промышленности, транспорта, промышленности[32]. Но так как новые структуры образовывались лишь на местах и не предусматривались на уровне аппарата ЦК ВКП(б), контроль и координация их деятельности, логически должны были оказаться в компетенции КО и ЭкоСо.

Все это время Молотов, невольно оказавшийся «задвигаемым», ничего не мог предпринять. Он вынужден был мириться с таким положением и заниматься другими проблемами: подготовкой и заключением пактов о взаимопомощи с Эстонией (подписан 28 сентября), Латвией (5 октября), Литвой (10 октября), передачей последней Виленской области, от которой литовское правительство юридически отказалось 19 марта 1938 г., пактов, в соответствии с которыми Советский Союз получил возможность укрепить свою обороноспособность, создавая в Прибалтийских республиках военные, военно-морские и авиационные базы. Занимался Молотов и подготовкой аналогичного пакта с Финляндией, которой предлагалось передать СССР в долгосрочную аренду Петсамо и Ханко, а также обменяться территориями: за счет сдвига к северу границы на Карельском перешейке получить значительно больший участок в Карелии.

Отказ финской стороны 13 ноября согласиться с этими предложениями, как известно, привел к более чем трехмесячной войне, к усилению враждебности и даже открытого противостояния с Великобританией и Францией, которые продолжали бездействовать на германском фронте, но зато приступили к подготовке нападения на СССР с севера — через Норвегию и Финляндию и с юга — через Турцию и Иран.

Только начавшиеся 7 марта 1940 г. мирные переговоры с финским правительством позволили Молотову решительно вмешаться в положение, сложившееся в правительстве, где он оказался как бы не у дел, изложить свой вариант перестройки системы управления народным хозяйством, одобренный уже 28 марта на пленуме ЦК. В соответствии с его предложением и появилось постановление — только от имени СНК СССР, что лишний раз означало восстановление прав Молотова, — резко ослабившее позицию Вознесенского, ибо содержало скрытую критику его деятельности.