Сергей Бунтовский - Независимая Украина. Крах проекта Страница 12

После Хмеля

До 1648 года казачество было явлением посторонним для Малороссии. Казаки жили в «диком поле» на окраине, вся же остальная часть земель управлялась польской администрацией. После ее изгнания казаки воспользовались ситуацией, и их система управления была перенесена на огромные территории, занятые восставшими. Поскольку повстанческая армия создавалась по казачьим образцам и управлялась казаками, то казачьи полковники управляли и всеми людьми на территории, которую занимали их отряды. Пока существовала возможность того, что Малороссия останется под властью Польши, гетман и старшина рассматривали свою власть над ней как временное явление. Зборовский и Белоцерковский договоры не оставляли места ни для какой гетманской власти на Малороссии после ее замирения и возвращения под руку короля. Казачество, по этим договорам, увеличивалось в числе, получало больше прав и материальных средств, но по-прежнему считалось лишь особым видом войска польского. Гетман – его предводитель, но никак не правитель территорий. Это положение сохранялось и после перехода под власть Москвы. Считалось само собой разумеющимся, что московские воеводы должны были занять место польских. Но царь так и не послал достаточного числа своих чиновников в Малороссию, де-факто доверив создание местной администрации Хмельницкому. Казаки стали управлять и собирать налоги. В результате, когда в 1657 году московское правительство послало воевод в крупнейшие города Малороссии, Иван Выговский, сменивший Хмельницкого на посту гетмана, стал решительно противодействовать введению царской администрации. Зато мещане и крестьяне многократно просили заменить казачью администрацию царской. Если бы Московское правительство лучше разбиралось в ситуации, то оно бы могло вообще игнорировать гетмана и старшину, опираясь исключительно на народные массы. Но Москва не проявила решительности, и русская администрация, так и не укоренившись на новых землях, была форменным образом вытеснена оттуда. Русские войска получили указ стать гарнизонами для защиты края от поляков и татар, но никоим образом не вмешиваться в дела Малороссии.

Вскоре Выговский пошел на открытую измену. Причины были сугубо материальные. Как мы помним, все налоги, собранные в Малороссии, оставлялись гетману, чтобы он из этих сумм содержал казачество и возрождал край, разоренный войной. Однако это решение было утаено старшиной от казачества, и четыре года практически все деньги оседали в гетманской сокровищнице. Казакам же объявлялось, что Москва жалование не присылает. И вдруг воевода В.Б. Шереметев по всем городам велел объявить о том, куда идут деньги. Практически сразу Выговский начал подготовку к мятежу. Не доверяя казакам, он создал отряды наемных войск из немцев, а кроме того, вступил в тайные переговоры с татарами и Польшей.

Его приготовления не остались незамеченными сторонниками воссоединения с Россией. Полтавский полковник Мартын Пушкарь и запорожский кошевой атаман Барабаш неоднократно доносили в Москву о подозрительных действиях Выговского, но Москва не предприняла никаких мер и по-прежнему верила в лояльность Выговского. Летом 1568 года Выговский, имея уже твердое обещание помощи от Польши и татар, двинулся на Полтаву. При помощи наемников (немцев и татар) ему удалось разбить отряд Пушкаря и пришедших к нему на помощь запорожцев. В награду за помощь Выговский дал татарам разрешение увести в рабство население нескольких городов.

Расправа над Пушкарем была в то же время открытым разрывом с Россией и началом активных действий Выговского против Москвы. В Варшаву для переговоров о возвращении Малороссии под власть польского короля он послал Павла Тетерю, а своему брату с крупным отрядом поручил захватить Киев и изгнать оттуда московский гарнизон. Под Киевом ждал полный конфуз: русские ратники и верные казаки разгромили изменников. На помощь брату бросился сам Выговский, но был взят воеводой Шереметевым в плен. Гетман второй раз присягнул на верность России, обязуясь не воевать больше с царскими войсками, распустить свою армию и отправить татар в Крым. С сообщением о своей повинной Выговский отправил в Москву белоцерковского полковника Ивана Кравченко. Шереметев поверил лживым словам и отпустил Выговского с миром.

Если в открытом бою Выговскому не повезло, то переговоры с Польшей пошли гладко, и уже в сентябре 1658 г. был заключен так называемый «Гадячский договор», по которому Малороссия возвращалась в состав Польши под именем «Русское княжество», состоящее из воеводств: Брацлавского, Киевского и Черниговского. Численность войска «Русского княжества» определялась в 30 тысяч казаков и 10 тысяч наемного войска. Социальный порядок в основном восстанавливался такой же, как был до восстания 1648 года. Польские помещики получали обратно свои имения и крепостных; католики и униаты – свои права. Выговский и его окружение получили жалованные грамоты от короля на большие имения и крепостных.

Но провести в жизнь статьи «Гадячского договора» оказалось гораздо труднее, чем их составить и написать. Во-первых, Москва, конечно, его не признала и объявила Выговского изменником, а во-вторых, нетрудно представить реакцию населения, узнавшего о том, что гетман продал его Польше. В начале 1659 г. Выговский попытался с помощью польских войск подчинить себе Левобережье, сильно тяготевшее к Московской Руси, но, встретив ожесточенное сопротивление казаков и русских отрядов, вернулся на правый берег Днепра. Одновременно и русские войска начали движение в Малороссию. В апреле эта армия, вобравшая в себя и верных Москве казаков, под командованием Алексея Трубецкого подошла к Конотопу, где закрепился сторонник Выговского Гуляницкий. Сам гетман с немногочисленным, оставшимся ему верным войском ушел на юг, дожидаясь подкрепления от татар и поляков. Князь Трубецкой не хотел лишнего кровопролития и потому пытался уговорами заставить мятежников сдаться. Но наемники Выговского сдаваться не собирались, и московское войско начало осаду, надеясь, что голод образумит выговцев.

В конце июня ситуация заметно изменилась. В пределы Малороссии вошла огромная армия крымского хана Мухаммед-Гирея. Хан потребовал, чтобы Выговский и его старшина присягнули на верность татарам и поклялись, что будут сражаться с русскими. Разумеется, Выговский присягнул и хану, как до этого присягал царю и королю. В общем, история политического предательства на Украине началась задолго до нашего смутного времени.

Огромная ханская армия двинулась на Конотоп, в ее обозе плелись и части Выговского. В устах современных украинских историков эта армия почему-то называется казацко-татарской, хотя силы Выговского составляли едва ли десятую часть от татарской орды. Помню даже, что в учебнике, по которому в школе учился автор данных строк, на полстраницы была напечатана картина «Разгром русских войск под Конотопом». Национально-свидомые очень любят к месту и не к месту упоминать об этом поражении русской армии и дико гордятся этими событиями. Хотя понять причину этой иррациональной гордости мне лично очень трудно. Судите сами.

По приказу хана Выговский утром 29 июня 1659 года атакует русский лагерь возле Сосновской переправы под Конотопом. После короткого боя русская дворянская конница опрокидывает нападавших, и они начинают беспорядочно отступать к реке. Русские ратники под командованием князя Семена Пожарского бросаются следом, безжалостно рубя бегущего противника. Конотопские поля покрываются телами людей Выговского. В азарте погони русские кавалеристы отрываются от своих основных сил и буквально налетают на всю мощь крымско-татарского войска. Была ли это специально организованная засада или хану просто повезло – неизвестно, но русская дворянская конница оказалась окруженной ордынцами и геройски погибла в неравном бою. Различные источники называют разные цифры русских потерь: от пяти до двадцати тысяч человек. Скорее всего, истина где-то посередине, во всяком случае, значительная часть кавалерии сумела пробиться обратно. Сам князь Пожарский был ранен и попал в плен. Представ перед торжествующим Выговским и Мухаммед-Гиреем, Пожарский бросил в лицо первому обвинение в измене, а второму – в вероломстве. Когда хан стал бахвалиться победой, князь плюнул ему в лицо. Взбешенный хан приказал отрубить русскому военачальнику голову.

Затем ордынцы кинулись на основные силы армии князя Трубецкого. Из укрепленного русского лагеря картечью ударили пушки, пешие солдатские полки открыли огонь из пищалей. Татарская атака захлебнулась. Русский лагерь под Конотопом был фактически окружен татарской ордой и наемниками Выговского. Трубецкой отдал приказ готовиться к прорыву. До московской границы предстояло двигаться по открытой равнине, очень удобной для татарских налетов. Поэтому русская армия двинулась «табором», «гуляй-городом»: войска шли в кольце обозных телег, которые, сомкнувшись, образовали своего рода передвижную крепость.