Андрей Франц - Беспредел и тирания. Историко-политические очерки о преступлении и наказании Страница 12

Но вот как это происходило, как господство городского олигархата привело к исчерпанию жизненных основ зрелого уже греческого республиканизма, как республиканская олигархия сумела отпилить сук, на котором сидела, как в большинстве народа была сформирована потребность в единоличном тираническом правлении, – об этом не было написано ни слова. А ведь это важно, не правда ли?

Так вот, история Римской республики является, пожалуй, наиболее подробным и классически строгим ответом на все эти «как?». Фактически история Рима – это лучшая в мире иллюстрация того, как господствующий республиканский олигархат своими собственными руками подрывает и уничтожает сами основания республиканской формы правления, исчерпывает их, создает абсолютно неразрешимый в рамках республики кризис и приводит к неизбежности монархического правления, где этот кризис только и может быть разрешен.

Итак, Римская республика, ее триумф и падение. Ну, а нашим проводником по римской истории станет, конечно же, Теодор Моммзен49 – самый лучший рассказчик, какого только можно себе пожелать.

1. Реформы Сервия Туллия. Опять, как и везде, винтовка рождает власть

Если мы вспомним содержание реформ Солона, то без сомнения увидим четкое деление их на две части: гражданские реформы и экономические реформы. Первые определяли условия гражданства в полисе, обозначали политические права граждан и прописывали алгоритмы участия граждан в управлении государством. Экономическая часть реформ отменила долговое рабство афинян и заблокировала возможность концентрации земель в руках немногих крупных землевладельцев.

В Риме гражданская часть реформ была осуществлена еще в эпоху царей. Так называемая реформа Сервия Туллия50 фактически повторила солоновы преобразования в области гражданского устройства. Как мы помним, до Солона афинское гражданство определялось принадлежностью к родам – основателям города. Солон же вводит новый формат гражданства – в зависимости от участия в городском ополчении, в соответствии с одним из четырех имущественных классов.

Аналогичные преобразования осуществляет и Сервий Туллий. К его времени в Риме уже сформировалось как бы две общины – граждане и «неграждане». Первые – это те, кто принадлежал к родам, населявшим когда-то Палатинский и Квиринский холмы и считавшимся основателями города. Вторые – «приблудные» и «понаехавшие». То есть люди, считавшиеся «под покровительством» одного из «коренных» родов. Эти люди находились в экономической зависимости от старых родов и оказывали им те или иные услуги. Эти-то вот клиенты старых римских родов и составляли плебс. Тогда как принадлежащие к палатинским и квиритским родам считались «отцами» – патрициями.

Изначально именно принадлежащие к патрицианским родам являлись гражданами и несли гражданские обязанности, главной из которых была обязанность с оружием в руках выступать на защиту города и на завоевание новых земель. Именно патриции осуществляли всю политическую власть в Риме эпохи архаики. Они собирались на куриальные51 сходки – комиции52 – и решали на них государственные дела. Главными из которых были выборы царей и интеррексов, объявление войны и заключение мира, вступление в политические союзы и распределение государственных земель. Однако, очень быстро выяснилось, что одни лишь патрицианские рода не в состоянии в одиночку нести обязанности по обороне города и расширению его власти на окрестные территории.

Привлечение неграждан, – пишет Теодор Моммзен, – началось, вероятно, вследствие экономических тягот: последние рано были распространены на людей зажиточных (locupletes) или «податных» (adsidui), и освобождены от них были только совершенно неимущие, «производители детей» (proletarii, capite censi). Затем последовало политически более важное привлечение неграждан к воинской повинности. Отныне эта последняя возлагалась уже не на граждан как таковых, а на землевладельцев (tribules), все равно были ли они гражданами или нет: воинская повинность превратилась из личной в имущественную53.

Итак, воинская повинность превратилась из личной – в имущественную. Не важно, принадлежишь ли ты к «старым» родам, или нет, но если у тебя есть земля – будь добр на доходы от земли справить себе оружие, доспехи – и марш в строй! Но при этом простые землевладельцы, «неграждане» не имели никаких политических прав, оставаясь политически зависимыми от патрициев.

В отличие от Афин, римские источники не доносят до нас информацию о глубоких политических кризисах на этой вот стадии перехода от родовых структур гражданства к имущественным. Весьма вероятно, что царская власть оказалась более чуткой к нарастающим противоречиям, нежели это было в республиканских Афинах, и осуществила политически реформы, не дожидаясь социального взрыва.

Во всяком случае, Сервий Туллий ввел плебеев в состав римской общины, то есть, дал им гражданство. А далее он в гражданской области сделал ровно то, что осуществил незадолго до него Солон. А именно, разделил все население Рима на пять имущественных разрядов – в зависимости от размера земельного надела. И каждый из них нес определенную, твердо установленную воинскую повинность.

Принадлежавшие к первому разряду, или владевшие полным наделом, должны были являться вполне вооруженными и потому преимущественно составляли боевое войско (classis). Граждане следующих четырех разрядов, принадлежавшие к числу более мелких землевладельцев, а именно владевшие тремя четвертями, половиной, четвертью и восьмой долей полного крестьянского участка, хотя также были обязаны служить, но от них не требовалось полного вооружения, и потому они стояли в военном отношении ниже.

Ну, и наконец, сам алгоритм участия в политической жизни Рима теперь был привязан участию в войске. Каждый класс выставлял теперь определённое количество войсковых единиц – центурий. И – самое главное – он получал такое же количество голосов в центуриальных комициях – по количеству выставляемых на поле битвы центурий.

Иначе говоря, куриальные комиции были заменены центуриальными комициями. В переводе на русский язык это означает следующее. Если раньше народные собрания собирались по родам (куриям), то теперь – по воинским подразделениям, центуриям. Буквально, «по ротам». Ну, все в полном соответствии с принципами военной демократии: воюешь – имеешь политические права, не воюешь – извини!

Собственно, для государств античности это были стандартные реформы при переходе от архаического периода, где главенствовал род, к классическому периоду, где гражданство ставилось в зависимость от имущественной способности участвовать в войске54.

Итак, реформами Сервия Туллия основные проблемы с гражданством в римской общине на долгие годы вперед были решены. Последующее через какое-то время превращение монархии в республику не несло для римского общества кардинальных изменений, ибо все политические структуры будущего республиканского строя уже давно созрели внутри монархии55, и им осталось лишь заявить о себе каким-то громких политическим жестом. Изгнание Тарквиния Гордого – последнего царя Рима – и стало таким жестом.

При этом собственно царская власть – как совокупность властных полномочий – никуда не делась. Она просто была поделена на двоих человек – консулов, избираемых на центуриальных комициях сроком на один год. Каждый из консулов мог заблокировать решение своего коллеги, что давало некоторые гарантии от злоупотребления властными полномочиями.

Отныне главным двигателем римской истории стали внутренние экономические противоречия между гражданами, которые превратили жизнь республики фактически в гражданскую войну, то затихающую, то разгорающуюся с новой силой и в конечном итоге – все же погубившую Республику.

2. Римская республика – есть республика рабоч…, виноват, товарищи – пока только крестьян!

Что же это за противоречия? Попробуем разобраться в них более детально.

Подводя итоги реформам Сервия Туллия, мы видим, что отныне и на долгие годы вперед основой основ римского государства становится земледелец, крестьянин, с мечом в руках отвоевывавший для себя все новые и новые земли, а затем – уже плугом – закреплявший их за растущей державой. «Как государственное устройство, так и вся римская военная и завоевательная политика, пишет в этой связи Моммзен, – были основаны на оседлости; так как в государстве имел значение только оседлый житель, то и война имела целью увеличить число таких оседлых членов общины.