Кризис и Власть. Том I. Лестница в небо - Хазин Михаил Леонидович Страница 12

Текущие профессиональные и командные рейтинги прусского короля (в правившей тогда Пруссией властной группировке) были невелики, но Бисмарк ориентировался на его потенциальный рейтинг. Депутаты парламента и министры меняются, король остается; в долгосрочном плане он — наиболее важная фигура. Выбирать следует того сюзерена, который останется в игре при любом раскладе и которому еще долго будут нужны преданные вассалы.

Другой молодой человек, уже в конце XX века, действовал еще более основательно. Подобравшись к подножию Власти, он завел знакомства сразу с несколькими потенциальными сюзеренами:

Интеллектуальным наставником Обамы в Гарварде стал блестящий либерал — конституционалист Лоуренс Трайб… Трайб страстно желал занять место в Верховном суде и надеялся, что следующий президент-демократ выдвинет его кандидатуру, но после слушаний по кандидатуре Борка злопамятные «слоны» поклялись, что никогда не простят Трайба…

Майноу… была наставником Обамы в Гарварде. Между ними завязались дружеские отношения, которые сыграли огромную роль как в профессиональной, так и в личной жизни Обамы. Майноу выросла в Чикаго. Ее отец Ньютон Майноу был председателем Федеральной комиссии по связи при Кеннеди…

Абнер Миква, бывший конгрессмен из Чикаго, теперь заседавший в апелляционном суде федерального округа Колумбия, предложил Обаме пойти к нему в помощники, но молодой человек ответил отказом. Миква был поражен. Его суд — второй по важности в стране, и оттуда верная дорога к должности помощника члена Верховного суда. Обама что, метит прямо в Верховный Суд?.. [Ремник, 2011, с. 207, 220–221, 224, 249].

Кого в конце концов Обама выбрал в сюзерены, мы не знаем[43], но, судя по его дальнейшей карьере, это был безукоризненно точный выбор. Абнер Миква не ошибся: Обама действительно метил куда выше, чем на должность помощника члена Верховного Суда.

Практик. Ну, тут есть тонкость. Не исключено, что те, кто реально стоял за Обамой, просто велели ему набраться ума-разума. Теоретически такое может быть, во всяком случае биография Обамы позволяет предполагать, что его «вели».

Теоретик. Берите пример с великих: не торопитесь. Учитесь Власти за пределами Власти, выстраивая личную агентуру; знакомьтесь с высокопоставленными людьми и производите на них благоприятное впечатление; подобно Обаме, планируйте изучение системы, частью которой вы собираетесь стать. И тогда рано или поздно вы встретите подходящего сюзерена — не с самого верха, чтобы ему еще нужны были собственные вассалы, но достаточно перспективного, чтобы вскарабкаться на этот верх или подсадить вас[44].

Теперь Власть от вас на расстоянии вытянутой руки. Осталось заинтересовать будущего сюзерена.

Читатель. А как его заинтересовать?

Практик. Один из самых тонких моментов аппаратной жизни, который приводит к созданию головоломных и почти гениальных комбинаций, — желание конкретных лиц сделать так, чтобы некий персонаж обратил на них внимание. Для подготовки таких комбинаций необходимо как можно больше узнать о потенциальном сюзерене, подмечая при этом его слабые места. Помните пример с Магом и Латиноамериканцем? Маг пообещал (только пообещал!) закрыть слабое место Латиноамериканца — плохое знание бизнеса в интернете — и сразу же попал в его команду.

Сюзерен — человек и, как все люди, обязательно имеет какие-то слабости. Кому-то лень возиться с юридическими формулировками, кому-то — составлять публичные речи, а кто-то просто любит шашлыки под водочку в живописных местах, но не имеет времени их разыскивать. Человек, который пообещает (не на словах, конечно, а продемонстрировав свои способности на деле) решить подобную проблему, сразу приобретет в глазах сюзерена определенный статус. А если он еще и на самом деле «закроет» проблему, позволив сюзерену чувствовать себя в этом отношении как за каменной стеной, то такой вассал станет непотопляемым!

Запомните: Власть, в отличие от Управления, строится на личных отношениях. А они, в свою очередь, возникают из элементарного впечатления: «С этим человеком мне лучше, чем без него». Но чтобы сюзерену с вами действительно стало лучше, нужно компенсировать его слабости, о которых сначала следует разузнать.

И да, конечно, истории тех, кто выбрал сюзерена неправильно, никогда не будут обсуждаться в книгах! А вот если сюзерен выбран правильно, то в биографии очередной исторической фигуры может появиться фраза: «Определенное влияние на начало карьеры Х оказал Y…»

Теоретик. Все мы читали слова Булгакова: «Никогда и ничего не просите! Никогда и ничего, и в особенности у тех, кто сильнее вас. Сами предложат и сами всё дадут». Но мало кто понимает их истинный смысл. А смысл очень простой: хочешь чего-то получить от сильного — сделай так, чтобы он сам захотел тебе что-то дать. Булгаков — любимый писатель Сталина — прекрасно разбирался в законах Власти[45]. Ничуть не хуже разбирался во Власти гениальный ученый и политик Галилео Галилей. Оказавшись к 1609 году в затруднительном финансовом положении (огромные долги после выданья сестер замуж), он успешно использовал свое открытие спутников Юпитера, назвав их медичийскими звездами:

Вместо того чтобы разделить открытие между своими покровителями — подарить одному телескоп, которым пользовался, посвятить другому книгу и т. д., — как делал прежде, он решил сфокусировать усилия на Медичи. Медичи были избраны им по одной причине: вскоре после того как в 1540 году Козимо I основал династию Медичи, он выбрал Юпитера, самого могущественного из богов, символом дома Медичи — символом власти, которая простиралась выше политики и денег, власти, восходящей к Древнему Риму и его божествам.

Галилей представил открытие им спутников Юпитера как событие космического масштаба, воспевающее величие Медичи. Вскоре после открытия он объявил, что «яркие звезды (спутники Юпитера) объявились в небесах» перед его телескопом в момент коронации Козимо II. Он заявил, что количество лун — четыре — совпадает с числом членов дома Медичи (у Козимо II было три брата) и что луны вращаются вокруг Юпитера, как четыре сына обращаются вокруг Козимо I, основателя династии. Это было больше, чем простое совпадение, это указывало, что само небо отражает восхождение династии Медичи. После того как он посвятил открытие Медичи, Галилей подготовил эмблему, изображающую Юпитера, сидящего на облаке в окружении четырех звезд, и представил ее Козимо II как символ его связи со звездами.

В 1610 году Козимо II официально назначил Галилея придворным философом и математиком, на полном жалованье. Для ученого это было жизненно важной удачей. Время, когда он, подобно нищему, выпрашивал подачки, было позади [Грин, 2003, с. 33–34].

Добиться выдающегося результата, после чего преподнести его потенциальному сюзерену — испытанный способ знакомства, за которым с высокой вероятностью последует приглашение в команду. Вот современный американский вариант того, что в далеком прошлом сделал Галилей. Стивен Кови[46] пишет про менеджера среднего звена, вынужденного (а может быть, и сознательно решившего) работать на отличавшегося редкостным самодурством президента компании:

Но один из сотрудников был проактивным[47]. Он руководствовался не эмоциями, а принципами и целями. И он проявил инициативу: ждал, сочувствовал, вникал в ситуацию. Он не остался слеп к недостаткам президента, но вместо того, чтобы критиковать, стал искать, чем бы их компенсировать[48]. Когда президент вел себя неправильно… этот человек служил буфером между ним и остальными сотрудниками, стараясь свести отрицательные последствия к минимуму… С ним тоже обращались как с марионеткой, но он был выше этого и старался делать больше, чем от него требовалось. Вникал в невысказанные заботы президента и, предоставляя информацию, сопровождал ее толковым анализом и своими рекомендациями[49].

Однажды я сидел в кабинете президента, к которому был приглашен в качестве консультанта, и он вдруг сказал:

— Стивен, я просто поражен тем, что сделал этот человек! Он не просто снабдил меня информацией, которую я просил, но раздобыл дополнительные сведения, оказавшиеся бесценными… Ему цены нет! [Кови, 1996, с. 105–106]