Анатолий Уткин - Мировая холодная война Страница 13

Второго декабря 1942 г. физики лаборатории Чикагского университета осуществили первую в мире управляемую ядерную реакцию. Центр тяжести в американских исследованиях начинает смещаться с теоретических и лабораторных исследований к опытно-конструкторским работам. Президент Рузвельт очертил совокупность специальных мер, направленных на сохранение секретности расширяющихся работ. В США создавалась сложная система прикрытия крупного научно-промышленного проекта. Руководитель проекта — генерал Гроувз предпринял необычные даже для военного времени меры безопасности.

Рузвельт и его окружение не были уверены, сможет ли атомное оружие быть использованным в ходе текущей войны. Но они полагали, что получают, могущественный инструмент воздействия на послевоенный мир, получают новый фактор международных отношений. Будущую ядерную дипломатию Рузвельт обсуждал, собственно, не с американцами, а с англичанином Черчиллем. Складывается впечатление, что, в ответ на согласие Черчилля быть младшим партнером коалиции, Рузвельт согласился на первых порах приобщать английского союзника к атомным секретам.

Но Черчилль сомневался: что будет, если первым в атомной гонке окажется СССР? Вермахт еще контролировал две трети Европы, а Черчилль уже поставил вопрос: «Что мы желаем иметь между белыми снегами России и белыми скалами Дувра?» Западные союзники все более склонялись к мысли, что лишь ядерное оружие может дать надежный ответ. Посмотрим, от кого хранились секреты. Цитируем генерала Гроувза: «Через две недели после того, как я взял на себя руководство проектом, у меня навсегда исчезли иллюзии в отношении того, что Россия является нашим врагом, и проект осуществлялся именно на этой основе». В ходе осуществленного позже сенатского расследования генерал Гроувз рассказал о том, что президент Рузвельт был полностью осведомлен об информационной блокаде своего главного военного союзника.

Гроувз не знал, что и Россия следит за проектом «Манхэттен». В феврале 1943 г. Курчатов сидел у Молотова в Кремле, поглощенный обзором английских исследований в урановом проекте. От руки Курчатов пишет, что прочитанное имеет «громадное значение для нашего государства и науки… Эти материалы позволили определить основные направления собственных исследований, обойти многие трудоемкие фазы разработки проблемы». Две памятные записки, написанные И.В. Курчатовым в марте 1943 г. сыграли ключевую роль в советском атомном проекте. Он еще не знал об успехе Ферми в Чикаго. В записках отсутствует злорадство, в них скорее восхищение западным продвижением, это спокойная оценка ситуации. Курчатов и не дает место горечи замедлению советских работ в связи с войной.

Открылась перспективность газовой диффузии и цепной реакции в смеси урана и тяжелой воды. Повторить английский опыт Курчатов пока не мог, в СССР пока было около трех килограммов тяжелой воды. Ядерный реактор Курчатов еще называет «котлом». Общий вывод Курчатова: наиболее перспективный путь к атомной бомбе — плутониевый. Это — поворотный момент. Первые советские циклотроны намечены на 1944 г. Курчатов приводит список лабораторий в Соединенных Штатах, список начинается с лаборатории в Беркли. Государственный комитет обороны приступил к советскому атомному проекту 12 апреля 1943 г. — создается в рамках Академии наук т.н. «лаборатория № 2». В гостинице «Москва» (столь бездумно разрушенной в 2004 г.) впервые встретились те, кому предстоит реализовать указанный проект. Правительство дало Наркомату цветной металлургии задание как можно скорее получить 100 тонн чистого урана. Советское правительство послало в вашингтонское управление по ленд-лизу запрос на 10 килограммов металлического урана. Генерал Гроувз удовлетворил запрос из опасения, что отказ привлек бы внимание СССР к американскому проекту.

В сентябре 1943 г. И.В. Курчатов был избран академиком — Молотов «выбил» дополнительное место. Всех обрадовала находка на заводе «Электросила» 75-тонного электромагнита — всего в трех километрах от линии фронта.

Трудно отделаться от впечатления, что американская помощь на этом этапе ликвидировала бы многие элементы, ведшие к «холодной войне».

В декабре 1943 г. в Соединенные Штаты в качестве члена английской группы специалистов прибыл иммигрант из Германии Клаус Фукс и в течение девяти месяцев участвовал в разработке теории процесса газодиффузионного разделения изотопов, одновременно находясь в контакте с НКГБ. Теперь Курчатов знал, что в США для выделения плутония поставили на метод газовой диффузии. Именно в 1943 г. Курчатов собрал группу физиков и инженеров для работы непосредственно над конструкцией бомбы. Возглавил эту группу Ю. Харитон. По воспоминаниям Харитона Курчатов сказал ему: «Нельзя упускать время, победа будет за нами, а мы должны заботиться и о будущей безопасности страны». 39-девятилетний Харитон был всего на год моложе Курчатова.

Рузвельт размышляет

В выработке своей дипломатической линии по отношению к СССР Рузвельт в 1943 году немало советовался с прежним послом США в СССР У. Буллитом. Тот убеждал президента, что Сталин постарается воспользоваться занятостью Америки Японией и приложит усилия, чтобы получить доминирующие позиции в Европе после поражения Германии. Чтобы предотвратить такой ход событий. Буллит рекомендовал президенту встретиться со Сталиным в июне 1943 года в Вашингтоне или на Аляске и предупредить Сталина, что если СССР не даст обещание начать войну против Японии сразу же после поражения Германии и воздержится от аннексий европейских стран, не распустит Коминтерн, то Соединенные Штаты должны будут сместить фокус своего внимания с Европы и, оставив СССР в практически единоличном противоборстве с Германией, обратиться к Тихому океану. В этом случае следует уменьшить помощь Советскому Союзу и не упоминать о займах на восстановление. Как запасной Буллит рассматривал вариант вторжения на Балканы, чтобы преградить русским путь в Центральную Европу.

Рузвельт 5 мая 1943 г. направил в Москву бывшего посла Дж. Дэвиса, который привез в Москву личное письмо президента с предложением о встрече ради более близкого знакомства двух руководителей. Лучшее время — лето 1943 г., место — где-нибудь посредине между Москвой и Вашингтоном. В Хартуме летом жарко, а в Рейкьявик не пригласить Черчилля было бы неудобно. Наиболее подходящим местом виделись окрестности Берингова пролива, причем Рузвельт был согласен и на Аляску, и на Чукотку. Встреча должна подготовить (сообщал Дэвис Сталину) союзников к возможному кризису Германии предстоящей зимой. Она предполагает «характер простого визита, она будет неформальной». Рузвельт возьмет с собой лишь Гарри Гопкинса, переводчика и стенографиста. Это будет то, что американцы называют «встречей умов». Ее участники не имеют обязательств выработать какой-либо итоговый документ.

Позже Рузвельт объяснял Черчиллю, что хотел таким образом избежать «коллизий» по поводу отложенного в критической обстановке «второго фронта», хотел добиться обязательств СССР вступить в войну с Японией, выяснить характер советско-китайских отношений, советские планы относительно Польши, Финляндии и Балкан. Рузвельт надеялся узнать планы Сталина «о послевоенном будущем, его надежды и амбиции настолько полно, насколько это возможно». Разумеется, самой тяжелой психологической задачей для Рузвельта было бы сообщить Сталину о том, что высадка в Европе откладывалась на неопределенное время. Для дискуссий по этому и многим другим вопросам Рузвельту на данный момент хотелось видеть не англичан, а именно советское руководство.

ГЛАВА ВТОРАЯ

ПЕРВЫЙ ПОВЕРЖЕННЫЙ ПРОТИВНИК

В октябре 1943 г. Москву посетил министр финансов США Дональд Нильсон. Принимали его Сталин и Молотов. Нильсон сказал, что маховик американской экономики раскручивается неимоверно, создавая дополнительные мощности. После окончания войны Америка выйдет в мирный период, владея первой экономикой мира, экономикой на подъеме. В то же время Россия чрезвычайно нуждается в индустриальной и сельскохозяйственной продукции. Оба советских руководителя закивали головами и Сталин достал список первостепенно необходимых товаров. Оба они видели сложность в кредитовании — найдутся ли свободные средства для помощи союзнику военных лет. Нельсон предложил американские кредиты. Пусть совместная комиссия определит необходимую сумму. Сталин не только согласился, но поразил американцев, сидевших за столом «исключительным интересом к американским предложениям». Если бы события пошли таким путем, то о «холодной войне» не было бы и речи.

Италия: первый опыт оккупации

Размышляя над будущим союзнических отношений, генерал Эйзенхауэр в феврале 1943 г. предсказал особую значимость взаимодействия антигитлеровской коалиции в Италии: «Здесь неизбежно будет создан прецедент далекоидущего по объему и важности взаимодействия, которое послужит примером для дальнейшего сотрудничества в Европе». Время испытания союзнической лояльности наступило 25 июля 1943 г. Большой фашистский совет сместил Муссолини и поставил во главе правительства «победителя Абиссинии» — маршала Пьетро Бадольо, который немедленно послал своих представителей к западным союзникам.