Альберт Беляев - Вся чернильная рать... Страница 13

Близорукость Г. Смита носит вполне определенный политический характер. Для Смита демократ только тот, кто безоглядно верит буржуазной пропаганде, безоговорочно восхищается порядками в Америке и в пылу раболепия готов оплевать и предать самые справедливые и демократичные нормы жизни в своей собственной стране.

А поскольку в СССР Смит обнаружил лишь считанные единицы отщепенцев, то в пылу озлобления он не останавливается перед охаиванием всего советского народа. Смит изображает советских людей циничными, ни во что не верящими, обуреваемыми одной только жаждой наживы и приобретательства на фоне общей деградации морали и нравственности общества, низкого жизненного уровня, явившихся следствием закоснелых, со времен царизма доставшихся в наследство форм управления жизнью страны.

Охотно ссылаясь на суждения многих американских советологов, Смит проявляет в своей книге крайнюю односторонность — у советологов его привлекают только откровенно антисоветские суждения. Иных он не замечает и не принимает во внимание. Добавим к тому же — не замечает совершенно сознательно. Иначе при рассуждениях о том, что нового принесла с собой Октябрьская социалистическая революция и Советская власть для жизни народов СССР, Смит не мог бы пройти мимо знаменательных выводов известного американского профессора — специалиста в области международных отношений Фр. Шумана, который в своей книге «Холодная война. Взгляд на прошлое и будущее» настойчиво подчеркивал: «Современная Россия — сильная, преуспевающая держава, с хорошо развитой промышленностью и высоким уровнем урбанизации, с чрезвычайно высокообразованным населением», что все эти достижения явились результатом «радикальных преобразований внутри русского общества» после победы Октябрьской социалистической революции.

Фр. Шуман призывал своих коллег к объективности в оценках положения дел в Советском Союзе, в том числе в оценке жизненного уровня. Он писал: «Говоря о жизненном уровне советских людей, важно… принять во внимание ряд весьма существенных обстоятельств, которые не отражаются в зарплате и уровне цен». Он называл эти обстоятельства: бесплатная медицинская помощь, отпуска за счет государства от двух до четырех недель, низкая квартплата, бесплатное образование, в том числе высшее…

Г. Смит игнорировал резонные призывы Шумана.

Кстати, далеко не один Фр. Шуман высказывает здравые суждения об уровне жизни советских людей. Известный американский ученый-экономист Ганс Апель опубликовал в 1976 году свои впечатления о Советском Союзе после 30-дневной поездки по СССР. Он опросил свыше 200 человек в РСФСР, Белоруссии, Эстонии, на Украине. На основе бесед и личных наблюдений Ганс Апель пришел к выводу о том, что на Западе оперируют устаревшими сравнительными данными об уровне жизни советских людей. Сопоставляя реальную стоимость товаров и услуг с учетом низкого уровня квартплаты и значительных общественных фондов потребления в СССР, ученый пишет, что покупательная способность одного рубля ныне равна 2,6 американского доллара, а среднемесячная зарплата советского гражданина в 156 рублей эквивалентна среднегодовому доходу американца в пять тысяч долларов. Американский ученый заявил, что общественное мнение на Западе обманывают, когда за основу сравнения берут номинальную зарплату в обеих странах. Ганс Апель пришел к выводу о том, что «нет смысла прятать голову в песок и убеждать себя в том, что социалистический общественный строй не в состоянии создать или обеспечить населению общий уровень благосостояния, сходный с западным стандартом». Он призвал «окончательно похоронить красивый, но устаревший миф о несостоятельности социалистической плановой экономики»[77].

И Смит и Кайзер в своих книгах затронули почти все сферы жизни советского человека, коснулись положения в обществе всех категорий трудящихся.

Вот, к примеру, как освещается в их книгах положение женщины в советском обществе. Г. Смит описывает свое посещение рыбокомбината в городе Мурманске. Директором этого огромного современного предприятия, на котором трудятся тысячи рабочих, работала Мария Федоровна Макшеева. Судя по всему, Мария Федоровна произвела на Г. Смита большое впечатление своим умом, компетентностью, воспитанностью и женственностью. Смит скупо признает: «…в СССР женщины добились наибольшего равноправия в мире»[78].

Но… и тут уж Смит размахивается во всю ширь своей отравленной антикоммунизмом американской души. Все равно, мол, несмотря на все достижения, советская женщина, утверждает Смит, остается «второстепенной личностью» в обществе. Он обрушивается с бранью на тех своих соотечественников и соотечественниц, которые, побывав в Советском Союзе, с восхищением оценивали высокое положение женщин в СССР и даже «говорили об этом с завистью»[79].

Восхищение американок легко понять — ведь в их родной стране женщина лишена многих политических, социальных и материальных прав. Зарплата женщин в США в среднем составляет лишь 57 процентов той, что получают мужчины за ту же работу. О каком равноправии можно говорить, если женщин стремятся не допускать в выборные органы страны (женщин в них лишь 5 процентов), в научные учреждения, на государственную службу?

Смит тщится противопоставить позитивным суждениям своих соотечественников собственные свидетельства, а точнее, лжесвидетельства.

Делается это по весьма примитивной схеме, апробированной еще сорок с лишним лет назад его коллегой Юджином Лайонсом: некая неизвестная, «одна русская женщина», жаловалась, мол, «одной американской женщине» (где? когда?), с которой Смит, естественно, «случайно» оказался знаком, на тяжесть женской доли в советском обществе. Горько жаловалась. И всесторонне. Как по заказу.

Или вот еще образчик аргументации. И Смит и Кайзер пересказывают в своих книгах один весьма известный и популярный скетч, остроумно исполняемый Театром миниатюр. Помните? На сцене за столом сидят женщины, играют в преферанс, пьют водку, курят, а бедный, затюканный муж очумело бегает на кухню, поднося загулявшим «игрокам» закуски, покорно перенося при этом бесчисленные насмешки со стороны захмелевших «дам»…

Эта блестящая пародия всегда встречается зрителями неистовым хохотом. Гиперболизированная сатирическая сценка разила беспощадным смехом элементы семейно-бытового иждивенчества, свойственные еще некоторым мужчинам.

Смит и Кайзер превратили эту сатирическую сценку в «неопровержимое» доказательство своих предвзятых политических выводов о бесправном положении женщины в советском обществе и в семье. Впрочем, Р. Кайзер так и пишет: «В жизни советской семьи все еще очевидны следы домостроя»[80].

Похоже, что на время пребывания в СССР оба журналиста начисто лишились чувства юмора. А если это у них от рождения? Тогда это очень надолго, и можно лишь по-человечески посочувствовать людям, которых природа обделила чувством юмора.

А может, это профессиональное заболевание? Александр Кривицкий, делясь своими многолетними наблюдениями за поведением и психологией антикоммунистов, пришел к очень определенному выводу. «Я давно подозревал, — писал он однажды, — что большинство антисоветчиков лишено чувства юмора. Злоба действует на юмор, как уксус на жемчужину, — растворяет без остатка»[81].

Важное место в книгах Смита и Кайзера занимают рассуждения о политической разрядке в отношениях между США и СССР. В этом вопросе, который, бесспорно, является главным для судеб мира, у американских журналистов обнаруживаются весьма заметные различия как в оценках исторического прошлого в отношениях СССР — США, так и в определении перспектив.

Р. Кайзер констатирует, что «Запад систематически переоценивал угрозу советской военной мощи»[82] и весьма впечатляюще сетует на многочисленные пропагандистские кампании, умело развязываемые военно-промышленным комплексом США для того, чтобы добиться все новых и новых миллиардов на вооружение, а следовательно, и на новое обогащение монополий и трестов, связанных с производством оружия.

«Я не думаю, — пишет Р. Кайзер, — что слова «агрессивный» и «экспансионистский» верно применялись при описании поведения Советского Союза в международных делах после второй мировой войны… Будущие историки, я думаю, неминуемо придут к заключению, что в этот период не Советский Союз, а именно Соединенные Штаты были более всего склонны… идти на сомнительный риск применения военной силы в спорных международных вопросах»[83].

У Р. Кайзера не хватило, как говорится, духу, чтобы расшифровать туманную фразу «спорные международные вопросы». А можно было бы задать вопрос: в чем была «спорность», да еще и «международная», в Гватемале, где американская военщина предприняла откровенную и грубую вооруженную интервенцию, совершила подлую агрессию и свергла законное правительство Арбенса? Что было «спорного» в законном правительстве Ирана во главе с Моссадыком, который был свергнут благодаря заговору ЦРУ? А циничная многолетняя агрессия США во Вьетнаме? В Лаосе? Известна достаточно хорошо и зловещая роль США в свержении законного Народного правительства Альенде в Чили…