Александр Соловьев - Как стать вождем. Страсти во власти Страница 14

Даже такие досадные случайности не могли охладить любовь Запада к Мобуту. Он крал – миллион за миллионом, миллиард за миллиардом, – а денег поступало все больше и больше.

Впрочем, даже при отсутствии щедрой иностранной помощи Заир теоретически имел все шансы быть богатой страной. Так, по добыче алмазов это государство занимает первое место в мире. Кроме того, из полезных ископаемых в стране присутствуют в больших количествах: медь, кобальт, цинк, олово, германий, марганцевые руды, золото. Прибыли от экспорта за время правления Мобуту можно примерно оценить в $11–20 млрд.

Все предприятия по добыче и обработке полезных ископаемых являются в Заире государственной собственностью. Соответственно, вся прибыль от этой отрасли должна была поступать в государственный бюджет. Однако в действительности все выглядело не так. Еще в конце семидесятых годов африканский отдел Международного валютного фонда получил информацию о том, что заметная часть доходов Заира от внешней торговли в страну не возвращается, а оседает на специальных счетах в коммерческих банках Европы и США. В 1978 году на такой счет были переведены все валютные резервы Gecamines – крупнейшей компании страны, занимающейся добычей и торговлей медью и никелем (в конце ХХ века на этом счету лежит более $1 млрд). Снимать деньги с этих счетов можно было только с личного разрешения Мобуту или же ему самому.

Но и к тем деньгам, которые все же дошли до территории Заира, президент имел некоторое отношение. В соответствии с решением парламента от 30 % до 50 % бюджетных средств, предназначенных на инвестиции в экономику, передавались в специальные президентские фонды, о деятельности которых президент не отчитывался ни перед кем. Это примерно $65 млн в год. Главным объектом инвестиций глава Заира считал себя самого. Кроме того, из госбюджета полностью финансировалась деятельность «Народного движения революции» и благотворительного фонда «Мама Мобуту» (обеими структурами опять же руководил Мобуту). Это еще $172 млн в год. Небольшие средства ($15 млн ежегодно) выделялись на личные нужды президента. И наконец, в бюджете присутствовала такая строка, как «расходы на другие товары и услуги» – $209 млн в год. Получателем этих денег был опять же Мобуту. Итого $461 млн ежегодно.

Ради сравнения еще одна цифра. Ежегодно на нужды здравоохранения в Заире при Мобуту расходовалось $1,2 млн, то есть примерно четыре американских цента на душу населения.

Украденное господин Мобуту удачно размещал. В основном в недвижимость в разных уголках мира.

В окрестностях Брюсселя ему принадлежало восемь домов для жилья и один небоскреб, в котором местные бизнесмены снимают офисные площади. В Брюсселе же расположен знаменитый Музей Африки, построенный в честь короля Леопольда II, создателя Бельгийского Конго. Напротив музея и стоит один из восьми домов. Обошелся он когда-то, кстати, в $5 млн.

Если бы не противные люди из МИД Швейцарии, никто не помешал бы Мобуту пожить и в шале неподалеку от Лозанны, за которое было уплачено пять с половиной миллионов долларов. Но швейцарский МИД отказал Мобуту в продлении въездной визы, которая у него была на протяжении нескольких десятилетий, и, кроме того, швейцарские власти заявили о намерении пересмотреть право его собственности на дом.

В Испании на имя его свекрови были записаны роскошная вилла, дом в Мадриде и несколько отелей в Марбелье. Ну, разумеется, нельзя забывать и про Париж. Дом № 20 на авеню Фош, первый этаж. Адрес этой скромной (800 кв. м общей площади) квартирки на первом этаже хорошо знаком французским политикам, кутюрье и дорогим проституткам. К тому же во Франции прекрасные онкологи, помогавшие Мобуту справляться с болезнью. А в теплые дни можно было выезжать на свою виллу на Лазурном берегу, отгороженную от любопытных взглядов высоким железным забором с предупреждающими надписями о том, что по другую сторону забора бегают без присмотра злые собаки.

Были еще отель и несколько домов в Йоханнесбурге (ЮАР), дом в Дакаре (Сенегал), дома в Абиджане (Кот д`Ивуар). Фазенда в Бразилии с видом на собственную кофейную плантацию…

Бывший президент Габона Омар Бонго уступал, конечно, Мобуту размерами личного капитала, но вряд ли намного. Точные данные о его состоянии неизвестны, однако, по оценкам экспертов, он был, пожалуй, самым богатым диктатором Африки. В свое время конгресс США выяснил, что только в одном из американских банков на счетах Бонго находилось $190 млн. Против Бонго и его коллеги и тестя Дени Сассу-Нгесо во Франции были официально выдвинуты обвинения в коррупции. Однако даже французские следователи затрудняются назвать хотя бы приблизительную сумму, которой владел Бонго и его семья. Сам Бонго, разумеется, отвергал все обвинения в коррупции. Во время интервью одному из французских журналов он произнес знаменитое: «Не смейте мне говорить о коррупции. Это не африканское слово».

Пролетарское происхождение и коммунистические убеждения нисколько не мешали Николае Чаушеску. Помимо дворцов с сантехникой из драгоценных металлов и коллекции автомобилей, подаренных мировыми лидерами, Чаушеску позволял себе некоторые чудачества. Лидер британской либеральной партии Дэвид Стил однажды подарил Чаушеску щенка лабрадора, которому вождь румынского народа дал имя Корбу. Вскоре на улицах Бухареста можно было видеть несущийся правительственный лимузин с мотоциклетным кортежем – личный транспорт «товарища Корбу», как стали называть пса в народе. Лабрадор жил на отдельной вилле, где к его услугам были телевизор и телефон, но на ночь его доставляли к Чаушеску, который клал своего любимца с собой в постель. В довершение всего вождь, занимавший пост верховного главнокомандующего, присвоил «товарищу Корбу» звание полковника румынской армии. Впрочем, довольствие «полковник» получал не от министерства обороны, а по линии МИДа – румынский посол в Лондоне был обязан каждую неделю ходить в супермаркет Sainsbury`s, чтобы лично закупать для Корбу собачий корм, который затем отправлялся в Бухарест с диппочтой.

Впрочем, идеология все-таки накладывала некий отпечаток на стремление к роскоши. Известно, что супруга Николае, Елена, во время шоп-туров по заграничным ювелирным магазинам посылала свою свиту торговаться о цене скупаемых бриллиантов, поскольку, по ее словам, «не следовало обогащать капиталистов коммунистическими деньгами».

Западные коллеги ничем не отличались от восточных, азиатских или африканских. Один из самых ярких политиков современности – Сильвио Берлускони – и политикой-то занялся для того, чтобы обезопасить свои капиталы.

Делать деньги Сильвио Берлускони научился еще в школе – писал контрольные и домашние работы за своих менее талантливых одноклассников. Этим он подрабатывал и в Миланском университете, куда поступил на юридический факультет. А потом без отрыва от учебы Берлускони сколотил вокально-инструментальный ансамбль. С ансамблем пел на судах, совершавших круизы по Средиземному морю, но не брезговал и выступлениями в ресторане или на свадьбе. Денег это приносило немного, зато записная книжка Берлускони постепенно пополнялась именами и телефонами важных и влиятельных людей.

К 27 годам Берлускони счел, что его связей вполне достаточно, чтобы заняться серьезным бизнесом. Италия в начале 60-х годов переживала настоящий строительный бум, и молодой выпускник Миланского университета решил в нем поучаствовать. В 1963 году он создал строительную компанию Edilnord. Затея Берлускони построить в пригороде Милана два роскошных района для богатых миланцев поначалу вызвала смех его коллег по строительному бизнесу. Под строительство он скупил участки земли, у которых было только одно достоинство – они были необычайно дешевы: непосредственно над ними проходили трассы самолетов, взлетавших и приземлявшихся в миланском аэропорту Линате. Ни один нормальный человек, говорили скептики, не станет покупать дорогой дом, над которым постоянно грохочут самолеты.

Тем не менее строительство началось, а самолеты самым необъяснимым образом принялись взлетать и приземляться в Линате, старательно облетая район застройки. Стоимость земли мгновенно выросла. Конкуренты молодого бизнесмена-строителя попытались было начать расследование столь странного обстоятельства, а заодно выяснить происхождение денег, которые Берлускони вложил в строительство. Следствие, которое вела финансовая полиция, однако, не вскрыло никаких нарушений, о чем следователь Массимо Берутти не преминул сообщить публично. Вскоре синьор Берутти покинул государственную службу и стал адвокатом Сильвио Берлускони.

Вслед за строительством Берлускони занялся медиабизнесом, где тоже преуспел, несмотря на все возрастающий поток обвинений в коррупции. Ему принадлежали сеть супермаркетов Standa, огромное количество строительных компаний, а также футбольный клуб AC Milan. Он был богатейшим человеком Италии и тщательно следил за сохранением этого статуса. Например, в 1986 году он, как считают следователи, подкупил нескольких судей для того, чтобы не дать своему конкуренту Карло де Бенедетти установить контроль над пищевой корпорацией SME.