Николай Стариков - Геополитика: Как это делается Страница 15

Немецкий Генеральный штаб, который вообще-то для того и создан, чтобы планировать будущие потенциальные военные конфликты, лишь в конце лета (!) 1939 года «убедился в необходимости использования современных бомбардировщиков для нанесения ударов по вражескому флоту… и по британским военным кораблям на собственных якорных стоянках».[117] То есть война с Польшей начнется через несколько дней – и тут главы германской военной машины вспомнили, что у Англии, которая заявила, что будет Польшу защищать, есть, оказывается, еще и флот! Поэтому практически одновременно с объявлением войны Германии англичанами немецкие летчики начинают учиться нанесению ударов по морским судам.[118] Еще смешнее была ситуация с торпедным оружием, которое тогда являлось основным оружием поражения судов. В начале 1939 года испытания, когда торпеды сбрасывались с самолетов, показали, что вероятность неудачного сброса была… 49 %.[119] Поясняю: речь шла не о том, попадет или нет летчик в цель, а о том, поплывет ли торпеда и взорвется ли в итоге при попадании в корабль. В половине случаев толку от «новейших германских торпед» было не больше, чем если бы в море бросали чугунные болванки. Других торпед у немцев в тот момент не было.[120] «С начала войны и до осени 1941 года в составе морской авиации существовало два подразделения общей численностью около 24 машин, время от времени применявших торпеды против кораблей у побережья Шотландии и торговых судов на Западных подходах. Однако результаты были весьма удручающие…»[121]

Но мы немного отвлеклись. Из пылающего Тулона 1793 года вернемся в охваченную смутой Россию 1920 года – и увидим ту же картину. Англичане и французы «приходят на помощь» белым, чтобы побыстрее утопить русские боевые корабли. В середине ноября 1918 года в Черное море вошла армада кораблей Антанты. Официальная версия – помогать белым. Что союзники делают в первую очередь? «С приходом в Севастополь союзники подняли на наших судах свои флаги и заняли их своими командами», – указывает Деникин в «Очерках русской смуты».[122] Поясняю: англичане и французы потребовали спустить Андреевские флаги на русских боевых кораблях, после чего их захватили. Но просто присвоить суда без потери лица было невозможно, это напоминало бы воровство. Корабли берутся под контроль по двум причинам: во-первых, чтобы не отдать их белым, во-вторых, чтобы потом их было удобнее уничтожить.[123] В апреле 1919 года весь французский контингент неожиданно эвакуируется из Одессы. Причем так быстро, что ставит белых в чрезвычайно сложное положение. Официальная версия – французы опасаются наступления сильной Красной армии. На деле в оставленную Одессу входят… 3000 человек из банды атамана Григорьева – плохо вооруженные оборванцы. Зачем весь этот цирк, почему регулярная армия, только что выигравшая мировую войну, бежит от банды разбойников? Чтобы утопить русские корабли. Помните Тулон? Уходя, англичане пытались уничтожить там склады с флотским имуществом и жгли корабли. Рядом с Одессой, в Тирасполе, Николаеве и на острове Березань находятся огромные склады имущества и вооружения старой русской армии. Ими можно годами снабжать всю Белую армию. Но ведь тогда у нее появится шанс выиграть Гражданскую войну. И возможность поставить вопросы о возвращении России всех утраченных территорий, о незаконности всех декретов, которые выпустили большевики, уже признавшие отделение окраин от России. Поэтому, покидая российскую территорию, французы взрывают все склады. И уводят с собой 22 гражданских парохода, которые потом Деникин будет выпрашивать у союзников.[124]

Но главная трагедия, аналогичная тулонской, разыгралась в Севастополе. Чтобы быстро утопить русские боевые корабли, англичане и французы и здесь устраивают гонки. Не имея никаких причин для быстрого бегства из Одессы, они проводили эвакуацию оттуда за 48 часов. Для эвакуации из Севастополя союзники отводят только 12 часов. Чтобы никто не успел воспротивиться и чтобы создать повод для уничтожения кораблей. Англичане с линкора «Император Индии» с помощью буксирного парохода вывели одиннадцать русских подводных лодок («Орлан», «Гагара», «Кит», «Кашалот», «Нарвал», «АГ-21», «Краб», «Скат», «Судак», «Лосось» и «Налим») на внешний рейд Севастополя и потопили подрывными патронами на большой глубине. Двенадцатая подлодка, «Карп», была затоплена в Северной бухте. Потом начался погром портовых сооружений: подрывные команды английских матросов взорвали пушки севастопольской крепости и сожгли в погребах крепости и военно-морского склада порох. Ими были уничтожены цилиндры паровых машин на крейсере «Память Меркурия», эскадренных миноносцах «Быстрый», «Жуткий», «Заветный» и даже на старых номерных миноносцах, а также на служившем казармой транспорте «Березань». Нашими британскими «партнерами» были потоплены броненосцы «Евстафий», «Иоанн Златоуст» и «Борец за свободу». «…Союзники, при общем паническом настроении, топили лучшие наши подводные лодки, взрывали цилиндры машин на оставляемых в Севастополе судах, топили и увозили запасы. Было невыразимо больно видеть, как рос синодик остатков русского флота, избегнувших гибели от рук немцев, большевиков и матросской опричнины».[125]

А теперь для самого наивного читателя, который все еще верит, что вышеуказанное было досадной случайностью, стечением несчастливых обстоятельств и т.п. Затопив все, что было возможно, разгромив порт и крепость, моряки Антанты Севастополь… не покинули. После срочной эвакуации русских войск и кораблей в течение 12 часов англичане и французы преспокойно оставались в Севастополе еще 12 дней. Все это время красные терпеливо ждали, пока «союзники» закончат разгром, и в город не входили.

Все это произошло весной 1919 года. Спустя год все повторилось. С тем отличием, что на этот раз топить у белых было почти нечего и поэтому «топили» англичане уже само белое движение. При эвакуации деникинской армии из Одессы в конце зимы 1920 года случилась полная катастрофа, которая поставила белых на грань поражения в Гражданской войне.[126] Причина – обещания союзников дать транспорт для эвакуации, который так и не пришел. Английские миноносцы вывели в результате весьма дерзкой операции из порта практически достроенные русские подводные лодки «Лебедь» и «Пеликан». Но вместо того чтобы их спасти, англичане под предлогом закупорки порта затопили их в южном фарватере. Причем сделано это все было, когда город уже захватили красные. То есть, уведя субмарины от красных, британцы не передали их белым, которым они якобы помогали, а затопили. После второй эвакуации Одессы была еще одна эвакуация. «Эвакуация Новороссийска превосходила своей кошмарностью оставление Одессы. Стихийно катясь к морю, войска совершенно забили город. Противник, идя по пятам, настиг не успевшие погрузиться части, расстреливая артиллерией и пулеметами сбившихся в кучу на пристани и молу людей. Прижатые к морю наседавшей толпой, люди падали в воду и тонули. Стон и плач стояли над городом», – пишет в мемуарах барон Врангель.[127] Он, пожалуй, единственный, кто из руководителей Белого движения поймет, что Англия не помогает, а просто «исправляет» свои недоработки 200-летней давности, когда, увязнув в Войне за испанское наследство, она «проспала» возникновение Российской империи, активно строившей флот…

Во время революции, которая является не просто «взрывом гнева народа», а самым настоящим крушением государственности, почти всегда происходит «корректировка» границ страны. И всегда в сторону уменьшения. Окраины отпадают от центра, идет перекройка внутреннего устройства, и этот процесс обязательно сопровождается кровопролитием. Наилучший момент, чтобы прибрать к рукам самые лакомые куски. Если в ХХ веке прямого присоединения отпавших территорий практически нет, то на пару веков раньше действия геополитических соперников были куда более откровенными. В частности, во время Французской революции отделиться от Франции «вдруг» решила родина Наполеона. Остров Корсика является одним из стратегических плацдармов на Средиземноморье. Свидетельство тому – частый переход острова из рук в руки. Франция забрала Корсику у Генуи в 1769 году. В 1940 году при разгроме французов Гитлером Муссолини присоединил Корсику к Италии. Дуче, который «помогал» своему союзнику целых десять дней (!), до этого в войну против Англии и Франции не вступая, решил тем самым восстановить историческую справедливость. Но в 1945 году Корсику вернули французы, и по сей день она принадлежит Франции. Сегодня на Корсике есть сепаратистское движение, которое выступает за независимость острова. Так вот в период революционных потрясений сепаратисты тоже появились на Корсике, только какие-то уж очень особенные.