Юрий Жуков - Алекс и другие (полемические заметки о мире насилия) Страница 16

Через несколько месяцев они рассорились окончательно. Но перед тем, как расстаться со Шмидом, Гретхен Фриц на всякий случай выкрала у него дневник, в котором он вел записи о своих приключениях и преступлениях. Шмид, обнаружив пропажу дневника, начал нервничать. В сердцах он сказал приятелям:

— Я убью эту суку, но дневник верну…

Через день после этого, 16 августа 1965 года, в его «секс-клубе» шла очередная грязная оргия. Вдруг туда позвонила по телефону Гретхен Фриц и начала угрожать Шмиду, что выдаст его полиции. Шмид сказал друзьям: «Я займусь ею», — и приказал им разойтись.

В эту ночь Гретхен Фриц и ее младшая сестра исчезли. Отец их заявил об этом полиции. Расследование, как обычно, было коротким и формальным, и заключение гласило: «Девчонки сбежали». (Тем временем Шмид сказал Брансу, которому он доверял как самому себе: «Я убил их в моем бунгало, потом засунул трупы в багажник автомобиля и отвез в пустыню»). Но доктор Фриц не успокоился. Видя, что полиция бессильна, он обратился за помощью к местным деятелям мафии — Батталья и Боннано.

Мафия действовала более решительно. Бандиты ночью похитили Шмида и Бранса и начали их пытать, требуя, чтобы они сказали, что случилось с Гретхен и ее сестрой. Шмид поклялся, что они бежали в Калифорнию. Предусмотрительные бандиты обязали его полететь вместе с ними в Сан-Диего, где якобы находились сестры, и там их выдать. Шмид дал согласие — в голове у него созрел новый коварный план…

Когда бандиты отпустили его и Бранса, он тут же укатил со своим приятелем в пустыню, чтобы закопать брошенные там трупы сестер Фриц; они легко нашли их по запаху. Полуразложившееся тело Гретхен закопали в яме, тело ее сестры засыпали песком. Вернувшись домой, Шмид тут же позвонил в Вашингтон, в штаб-квартиру Федерального бюро расследований:

— Меня преследует мафия. Она требует, чтобы я отправился в Калифорнию в сопровождении двух гангстеров и выдал им двух девчонок, которые сбежали из дому и, по слухам, находятся в Сан-Диего…

Федеральное бюро расследований поспешило на помощь сыну владельца клиники для миллионеров. Когда он и два его грозных спутника прилетели в Сан-Диего, их уже ждала полиция. Гангстеров схватили, а Чарльз Шмид как ни в чем не бывало вернулся в Тусон. Его преступления так и остались бы нераскрытыми, если не непредвиденное обстоятельство: самый верный друг Шмида, Бранс, приревновавший его к Кэти Мораф, выдал его полиции, и не только выдал, но и помог полицейским найти останки жертв убийцы…

После долгих судебных проволочек в октябре 1966 года суд приговорил «Смитти», как фамильярно именовали судебные репортеры преступника Шмида, к смертной казни. Но был ли этот приговор приведен в исполнение, я не знаю. Скорее всего, жизнь ему все же сохранили.

А месяц спустя после окончания процесса Шмида там же, в Аризоне, в городе Меса, было раскрыто новое сенсационное преступление, столь же бесстыдное, бессмысленно жестокое и беспричинное. Героем очередного скандала, вновь потрясшего Америку, был еще более молодой человек — восемнадцатилетний учащийся колледжа Роберт Бенджамин Смит. 12 ноября 1966 года он, действуя подобно чикагскому матросу Спеку, студенту из Остина Уайтмену и недоучке Шмиду из Тусона, застрелил ни в чем не повинных трех девушек, молодую женщину, девочку и ранил еще одну девочку и младенца. Кстати, на судебном процессе он развязно заявил, что мысль об этой страшной бойне пришла ему на ум, когда он прочел в газетах об убийстве восьмерых студенток в Чикаго и о бойне в университете штата Техас в Остине.

— Эта мысль, — уточнил он, — окончательно созрела у меня, когда родители подарили мне пистолет 32-го калибра. Я убил их потому, что мне хотелось, чтоб обо мне узнали. Мне хотелось доказать, что я тоже выдающийся человек.

Обстоятельства этого преступления действительно весьма схожи с кровавым «случаем в Чикаго». Смит скопировал повадку Спека, который сначала приказал своим жертвам держаться тихо, пока он их свяжет, а потом убил одну за другой. Он не зря читал газетные отчеты о суде над Спеком!

Дело было так. Смит вошел в класс женского училища «Роз Мари», готовящего специалисток по косметике. В одном из классов в ожидании начала занятий сидели двадцативосьмилетняя Джойс Семлерс со своей трехлетней дочерью Деборой и трехмесячным младенцем и девушки Мари Маргарет Ольсен, Гленди Картер, Кэрол Фармер. Здесь же находилась сотрудница училища Бонита Сюе Гаррис.

Оглядевшись по сторонам, Смит спокойно предложил всем присутствующим лечь на пол в круг, головами к нему, ногами — к стенам. Сам он встал в центре. Вытащил револьвер и стал стрелять — каждой по пуле в голову.

Женщины во дворе услышали выстрелы и вызвали полицию. Полицейские застали Смита среди трупов в классе, залитом кровью. Он смеялся. Увидев полицейских, Смит сказал: «Да, убийца — я», — и протянул руки, чтобы на них надели наручники. И добавил: «Теперь обо мне узнает вся Америка».

На следствии он рассказал, что вначале собирался поехать в свой родной город Хьюстон в штате Техас, чтобы там сотворить то, что сделал Уайтмен в Остине. Но потом сообразил, что этот план можно осуществить в Месе. Свой выбор он остановил на косметической школе, — там, пояснил он, всегда найдется достаточное число жертв. Между прочим, выяснилась такая деталь. Когда Смит приказал женщинам лечь на пол и они покорно выполнили его приказ, одна из них сказала, видимо пытаясь его смутить: «Через несколько минут сюда войдут сорок человек». Смит улыбнулся и сказал: «Жаль, но у меня не хватит пуль на всех».

Следователь спросил его: «Что бы вы сделали, если бы в момент этой бойни в класс вошли ваша мать и сестра?» Смит, не задумываясь, ответил: «Думаю, что я их тоже застрелил бы. Мне хотелось убить как можно больше людей, чтобы составить себе имя. Я хочу, чтобы все знали, что я за человек»…

Вот какая «золотая молодежь» растет в солнечном штате Аризона, который так расхваливают американские туристские проспекты!

Смерть Шарон Тейт и ее друзей

Теперь давайте перенесемся в другой солнечный штат — Калифорнию, в город, прославленный во всем мире как местопребывание крупнейшей «фабрики снов», — Голливуд. Вы, вероятно, помните, что именно там в августе 1969 года совершилось одно из страшных преступлений в американском стиле — кровавая расправа с известной актрисой Шарон Тейт, беременной на девятом месяце, женой кинорежиссера Романа Полански, и ее друзьями, находившимися у нее в гостях (сам Полански в это время был в Европе). Об этой истории в свое время довольно много писали наши газеты.

Мне хочется напомнить о ней по двум причинам.

Во-первых, организатор убийства Шарон Тейт и ее приятелей пресловутый Мэнсон, присвоивший себе имя «Иисус-сатана» и претендовавший на роль основателя новой религии и философии, является весьма колоритной фигурой среди американских двойников кубриковского Алекса, причем это преступление по своей бессмысленности и жестокости весьма близко к уже описанным трагедиям в Чикаго, Остине, Тусоне и Месе.

Во-вторых, история эта в какой-то мере символична — она как бы отражает установившееся в Соединенных Штатах страшное взаимовлияние: кинематограф, щедро и красочно, как говорится, «со смаком» рисующий преступления, толкает неуравновешенную, сбитую с толку американскую молодежь на свершение тех самых зверств, которые показывают на экране, а сами работники кинематографа, повинные в этом растлении умов, становятся жертвами тех, кого они воспитали.

Дело в том, что Роман Полански, как и многие его коллеги, специализировался на постановке кровавых «фильмов ужасов», а его жена Шарон Тейт неизменно играла главные роли в этих фильмах. Ее нагое тело, щедро вымазанное красной краской, имитирующей кровь, очень часто мелькало на экранах. Теперь Шарон Тейт снова появилась на бесчисленных фотографиях, заполнивших экраны телевизоров и страницы газет и журналов, но на ее теле была уже не краска, а самая настоящая кровь…

Как же развивались события?

Поздно вечером 8 августа 1969 года в роскошном особняке на Сьело Драйв в квартале Бель Эйр Лос-Анджелеса (названия-то какие: Дорога неба, квартал Красивых видов, город Ангелов!) шла к концу обычная для круга людей, живущих здесь, вечеринка: беременная хозяйка и ее гости изрядно выпили, накурились наркотиков, посплетничали и теперь готовились отойти ко сну.

Нравы в этом доме, как, впрочем, и в обителях многих других кинозвезд, были весьма вольные: Шарон Тейт славилась как жрица «сексуального культа». Однажды она весьма откровенно заявила репортеру журнала «Парэйд»: «Я одна из тех иррациональных натур, которые просто любят мужчин. Я люблю их, потому что они мужчины». Ее муж Роман

Полански не уступал своей супруге в «свободе поведения». Те, кто бывали у них, рассказывали, что там гости курили марихуану и вели себя как «настоящие хиппи».