Александр Беззубцев-Кондаков - Деньги, девки, криминал. Как компромат управляет Россией Страница 17

Выяснилось, что еще в бытность вице-спикером Ковалев зарегистрировал Фонд общественной защиты гражданских прав, президентом которого Валентин Алексеевич остался и уже будучи министром юстиции. Подразумевалось, что фонд существует за счет благотворительных взносов. И отчасти это было именно так… Но, как замечает экс-генпрокурор Юрий Скуратов, фонд «в основном помогал Ковалеву, Максимову (генеральному директору фонда. — А.Б.-К.) и еще некоторым приближенным к “телу” людям. На деньги фонда были куплены пять автомашин — для обслуживания самих себя, естественно, и еще — ковалевской жены. На деньги фонда Ковалев издал книгу. Ездил на них вместе с помощником за границу — но, скажем, не в Таджикистан, где русские загибаются, и не в Латвию, в которой из каждого русского стараются сделать латыша, — а в Таиланд, в Индонезию, в другие страны, где есть море и солнце… Надо добавить, что при обыске у Ковалева был найден пистолет — незарегистрированный, вроде бы ничейный, но с отпечатками пальцев бывшего министра. По слухам, подарил этот пистолет то ли некий шейх, то ли видный восточный лидер…»[83]

Юрий Скуратов свидетельствует: «…став министром, Ковалев неплохо нажился. Держал он свои деньги в восьми коммерческих банках. Суммы там крутились немалые. У следствия есть доказательства того, что Ковалев снял с депозитных счетов этих банков около двух миллионов долларов».[84] Несколько лет возглавляемый Ковалевым фонд привлекал спонсоров к участию в разного рода благотворительных акциях, например, по помощи гражданам, находящимся в СИЗО, а затем деньги, по информации следствия, переводились на счета фиктивных фирм, якобы оказывавших фонду информационные или консалтинговые услуги.

Огромную роль в печальной судьбе Валентина Ковалева сыграла история, к которой он, как первоначально казалось, был совершенно непричастен. Сотрудник КГБ СССР Дмитрий Бурейченко в 1991 году ушел из «конторы» в бизнес, стал сначала председателем правления «Прагмабанка», а затем банка «Единство». В 1994 году с одобрения бывшего чекиста Бурейченко банк выдал кредит более чем в пять миллионов долларов неоднократно судимому предпринимателю Виктору Моснову — близкому другу Бурейченко. Деньги Моснову были нужны для заключения контрактов со скандально известным Национальным фондом спорта, который с разрешения Бориса Ельцина беспошлинно ввозил в Россию табак и водку. Этот кредит так и не был возвращен, и в итоге правоохранительные органы заподозрили, что афера была затеяна с целью вывода активов банка. Выяснилось, что Бурейченко неоднократно выдавал заведомо невозвратные крупные ссуды. В 1995 году было возбуждено уголовное дело, а внезапно исчезнувшего Бурейченко объявили в международный розыск. Следствие установило также еще одну немаловажную деталь — Бурейченко заключил договор цессии с «Монтажспецбанком», возглавляемым Аркадием Ангелевичем, и по этому договору банки обменялись должниками: банк «Единство» отдал кредитоспособных, а получил взамен совершенно безнадежных.[85] Получается, что банкир Ангелевич добровольно согласился понести колоссальные убытки. Так потянулась веревочка и за банкиром Ангелевичем… Тем временем в мае 1996 года Центральный банк России отозвал у «Единства» банковскую лицензию, а вскоре финансовое учреждение было признано банкротом. Один из клиентов «Единства» обратился в милицию с заявлением, обвинив Ангелевича в сговоре с Бурейченко. Скандал с банкротством банка «Единство» вскоре докатился до Валентина Алексеевича Ковалева. Дело в том, что при аресте у руководителя «Монтажспецбанка» Аркадия Ангелевича изъяли удостоверение советника министра юстиции Российской Федерации. Проверка документации банка Ангелевича неожиданно выявила платеж в двести тысяч долларов, адресованный банком Фонду общественной защиты гражданских прав, возглавляемому министром Ковалевым. Связь между министром и банкиром была установлена, но самым главным стало то обстоятельство, что именно при обыске у Ангелевича и была обнаружена скандальная пленка с «банными похождениями» министра. Очевидно, Ангелевич заготовил кассету с записью для того, чтобы в определенный момент начать шантажировать Ковалева. Однако пустить запись в ход банкир не успел.

6 февраля 1998 года судья Тверского межмуниципального суда Москвы И. Лукьянов рассмотрел иск Валентина Ковалева к редакции газеты «Совершенно секретно». К этому заседанию ответчики приготовили сюрприз, которого не ожидали ни Валентин Ковалев, ни его адвокат Анатолий Кучерена. В зале суда появился неожиданный свидетель — некий Валерий Калыгин, который якобы по распоряжению своего шефа — банкира Аркадия Ангелевича — должен был «организовать досуг» министра Ковалева и его помощника Максимова. Калыгин заявил: «События, изображенные на видеопленке, мне знакомы, поскольку я сам был их участником. Они происходили в бане ночного клуба “Карусель”».[86]

Валентин Алексеевич Ковалев утверждает, что компромат был обнародован за несколько дней до его несостоявшегося выступления на заседании Совета безопасности, на котором он должен был выступить с разоблачительным докладом. Если бы не этот сексуальный скандал, то «страна узнала бы совсем иную историю — не об обнаженных женщинах в бане, а о крупнейших должностных и финансовых злоупотреблениях в руководстве правоохранительных органов».[87] Звучит убедительно: якобы руководители силовых ведомств знали, что министр юстиции располагает компроматом на них, и решили своевременно его нейтрализовать таким жестким и циничным способом. Причем в своих воспоминаниях Ковалев рассказывает, что министр внутренних дел Анатолий Куликов якобы даже пытался с ним торговаться, намекая, что при определенных условиях компромат на министра юстиции будет уничтожен… А Ковалев, по его словам, не поддался на провокацию, решил продолжить свою борьбу во имя справедливости. Но почему-то Валентин Алексеевич Ковалев не рассказывает, почему он так и не обнародовал громкие факты о коррупции и финансовых преступлениях. Если боялся за свою жизнь, тогда вообще нелогично было упоминать об этом компромате. Потеряв пост министра юстиции, он смог бы с еще большей легкостью разоблачать высокопоставленных коррупционеров, но почему-то не стал этого делать. Страна так и не узнала «совсем иную историю», обещанную министром юстиции. Или компромат Ковалева — это то же самое, что и «чемоданы Руцкого», — просто блеф?..

С санкции заместителя генерального прокурора М.Б. Катышева на даче Ковалева провели обыск. «В поселок, где я проживаю с семьей, подразделения ОМОНа ворвались быстро и решительно, по всем правилам спецоперации по захвату вооруженных преступников. Охрана поселка была разоружена, изолирована и обездвижена… Еще через мгновение несколько автомашин резко затормозили у нашего дома. Из них высочили вооруженные люди с автоматами наготове и быстро оцепили участок».[88] В числе изъятого на даче Ковалева во время обыска был и незарегистрированный пистолет Макарова.

До сих пор Валентин Алексеевич утверждает, что пленка, где он запечатлен в обществе обнаженных женщин, — это фальшивка. Плох ли, хорош ли Валентин Ковалев, честный он человек или не очень, — необходимо признать, что в отношении него было совершено преступление! Впоследствии Валентин Ковалев скажет в интервью на радиостанции «Эхо Москвы»: «Против меня совершено преступление с целью сокрытия собственных преступных проявлений. Я указывал конкретные факты расхищения государственной собственности и настаивал на их расследовании. Но я потерпел поражение. Вместо того, чтобы расследовать эти факты по существу, я был дискредитирован при помощи этой кассеты, выведен из состава правительства и Совета безопасности. Свое слово в Совете безопасности мне не дали сказать».[89] В исковом заявлении Ковалев написал: «Публикацией фотоматериалов с неосновательной привязкой к моей личности без предусмотренной законом проверки достоверности информации мне причинен крупный моральный вред, опорочены мои честь, достоинство, доброе имя и деловая репутация».[90]

Ковалева арестовали 3 февраля 1999 года, предъявив обвинения в растрате государственных средств и незаконном хранении боеприпасов. Как рассказывает Валентин Алексеевич в своих мемуарах, в тот злополучный день его вызвали в Следственный комитет МВД на улице Огарева, дом 6, где бывшему министру сказали следующее: «Достоверно установлено, что вы распоряжались наличными средствами Фонда общественной защиты гражданских прав. Мы не допускаем мысли, что вы их присвоили. Существуют данные о том, что деньги Фонда направлялись на оплату расходов по президентской избирательной кампании».[91] Последний момент особенно примечателен. Валентин Ковалев здесь пытается обосновать свою версию ареста: итак, МВД во главе с Анатолием Куликовым якобы «копало» под Бориса Ельцина, стремясь доказать, что «черный нал» из возглавляемого Ковалевым фонда шел на финансирование избирательной кампании президента. Получается, что арест Ковалева — явление из той же серии, что и скандал с коробкой из-под ксерокса, еще один бунт силовиков против команды реформаторов во главе с Анатолием Чубайсом, с которым у Куликова, как известно, были враждебные отношения. Но Валентин Алексеевич проявил мужество и Ельцина не сдал, а потому сам оказался под арестом. Неудивительно, что Ковалев испытывает сильную неприязнь к министру внутренних дел Анатолию Куликову, которого считает одним из главных виновников своей опалы. В описании Валентина Алексеевича глава МВД Куликов оказывается заговорщиком, возможно, готовившим антиельцинский переворот. Раскалывая Ковалева, Куликов якобы пытался добыть компромат на Ельцина. Когда же Ковалев ответил, что виновным себя не считает, ему тут же предъявили два постановления: одно — о привлечении его в качестве обвиняемого, а второе — о заключении под стражу. Требования Ковалева вызвать адвоката остались неудовлетворенными. «Пытаюсь вскочить — мощные руки твердо бьют по плечам, снова бросают на стул. Это уже походило на разбойное нападение».[92] Также, по словам Валентина Алексеевича, в момент ареста он был избит. Следователи, как пишет Ковалев, «знали, чем можно раздавать волю. Угроза бросить на растерзание в общеуголовную среду — тяжкий удар по психике».[93] Уже на второй день пребывания в Бутырке, куда первоначально доставили бывшего министра, Ковалев объявил голодовку, требуя допустить к нему адвоката и перевести в «Лефортово». Требование заключенного было отчасти удовлетворено — адвокату Анатолию Кучерене разрешили встретиться со своим подзащитным, после чего Валентина Алексеевича перевели в «Матросскую тишину».