Юрий Власов - Временщики. (Судьба национальной России: Ее друзья и враги) Страница 17

В своей книге "В сетях шпионажа" Ладислав Фараго, бывший сотрудник одной из секретных служб США, называет его брата – Аллена Даллеса, директора ЦРУ в 1950-1960-х годах, – "международным адвокатом с сомнительным прошлым" (С. 128).

Пожалуй, после Франклина Рузвельта среди других президентов США редкостная опытность выделяла четырёхзвёздного генерала Эйзенхауэра (генерал армии высший чин в американских вооружённых силах) – Верховного главнокомандующего союзными войсками в Европе на последнем отрезке второй мировой войны. Его отличали и житейская, и государственная опытность, а также мудрость уже старого государственного деятеля. Он работал с Рузвельтом, Черчиллем, де Голлем, встречался с нашим Жуковым. Он не опозорил себя участием в шабаше, развязанном сенатором Маккарти и прочими реакционными деятелями во главе с президентом Трумэном. Ведь именно Эйзенхауэр ещё в обстановке противорусской истерии в США, "шпионских процессов", поджигательских выступлений Маккарти, Уолта Диснея, Рейгана и прочих отважился на прекращение войны в Корее.

Президент Эйзенхауэр знал большую войну, знал цену жизни и с искренним уважением относился к русским – чувство обычно ослабленное или вовсе отсутствующее у высших американских должностных лиц. У большинства его заменяет неприязнь или ненависть. "Классовая" ненависть ко всему советскому обычно сочеталась или переходила в такую же ненависть ко всему русскому.

Обаятельный и умный Джон Кеннеди не успел проявить себя. Он только заявил о себе, как его убрали… Сильным президентом являлся и Ричард Никсон; кстати, вице-президент при Эйзенхауэре. Надо признать, американские президенты действуют всё более в интересах заокеанского шестизвёздного нахлебника США, чем собственного народа (особенно это относится к войнам США на Ближнем Востоке). Средства массовой информации, находящиеся в основном под шестизвёздным контролем соплеменников заокеанского нахлебника, оказывают тут неоценимую услугу. Они чётко управляют настроением среднего американца.

Самым непримиримым "ястребом", который "приидоша" на смену политики сотрудничества с СССР, был прежде всего отпрыск бывшего польского консула в Киеве в 30-х годах "канадоамериканополяк" Збигнев Бжезинский – один из самых ярых ненавистников РУССКОЙ РОССИИ. Родитель Збигнева в 1938 году получил назначение в Канаду, откуда после окончания второй мировой войны возвращаться раздумал. Его отпрыск сделал карьеру на наследственной ненависти к России и нужности своего отца за океаном, как якобы знатока политики Москвы. Таким там всегда столбовая дорога. В 1953 году Збигнев защитил в Гарварде диссертацию по советологии. В 1958 году получил американское гражданство. Он не бережёт себя, очень тужится, неустанно занимаясь "советско-русскими делами", на том и продолжает строиться его карьера, В 1977-1981 годах – помощник 39-го президента США Джимми Картера (в 1999 году Картеру исполнилось 75 лет) по вопросам национальной безопасности. Был и остается врагом России. В 1999 году не то мистеру, не то пану Бжезинскому исполнился 71 год.

В напутствие сим господам отрывок из оды 1747 года Михайло Васильевича Ломоносова, кстати, убеждённейшего монархиста:

Обширность наших стран измерьте,Прочтите книги славных дел,И чувствам собственным поверьте,Не вам подвергнуть наш предел…

И ещё русские говорят: "Не хвались, едучи на рать, а хвались, едучи с рати". Очень люблю я эту поговорку. Ещё всё, всё впереди…

Гаврила Романович Державин писал в стихотворении "На взятие Измаила" в 1790 году:

А слава тех не умирает,Кто за Отечество умрёт…Потомство тех увидит тени,Которых мужествен был дух…

Кто ж те враги, что устраивали жуткие катастрофы?

У нас нет ответа. Факт в том, что им позволили это делать. Их не накрыли, не наказали, а стране не сообщили правду – это не меньшее преступление.

К слову, я слышал своими ушами от человека из самого близкого окружения Андропова о горьких признаниях "шефа" в том, что КГБ основательно засорён американской агентурой.

Всё это не лезет ни в какие ворота, даже высотой до облаков…

А репортажи Невзорова о продуктах, грузовиками выброшенных за город: остро нужные тогда колбасы, мясо и т.п.? Людей прожигало возмущение. "Разве это власть?" – думал каждый о КПСС.

Я так пишу, потому что Россия составляла сердцевину Советского Союза. Били именно по сердцевине, то есть в нас.

И слишком стремительная кончина Андропова тоже наводит на размышления. Да, он был опасно болен, о том убедительно рассказывает в своей книге мной искренне уважаемый Евгений Иванович Чазов, пациентом которого являлся будущий генеральный секретарь КПСС [32]. Однако всё как-то странно складывалось одно к одному. Доселе почти в одно время умирают военные министры СССР, Венгрии, ГДР, Чехословакии… – тоже люди немолодые. Но откуда такая дружность в смерти у всех? Ведь каждый из них при той обеспеченности и бытовых удобствах мог бы без натяжки прожить ещё пять – десять и даже пятнадцать лет, а они вдруг все отошли в мир иной, ровно по команде… [33]

Весьма кстати будет извлечение из воспоминаний Чазова и такого толка:

"Моя жена совсем молодой девушкой работала в медицинском управлении Кремля. Однажды её попросили проводить И.В. Сталина к руководителю одной из зарубежных коммунистических партий, находившемуся на обследовании в больнице. Поднимаясь в лифте, она увидела, что рукав шинели, в которой был Сталин, заштопан. Надо было знать, что тогда Сталин значил для любого советского человека… Вот и парадокс: убийца миллионов, тиран и в то же время – человек, не думающий о собственном благе, лишённый стяжательства, аскет" (с. 6).

Напомню то, о чём я уже писал: страна всё время ощущала присутствие вождя. В стране был хозяин – другими словами, то настроение людей не передать.

Нет, тут всё далеко не просто. ЦРУ держало в своих руках вожжи событий. Прославленный КГБ, меч и щит народа, не сработал в самые ответственные дни для государства, может быть, в дни, которые и являлись смыслом существования самой службы вообще. Самые важные дни, единственные, не только для КГБ и не только для России. В эти дни была решена СУДЬБА МИРА.

В стране уже готовы были кадры "преобразователей". Они разинули рты – и почти все средства информации услужливо выстлались перед ними.

Вот особо о средствах массовых информации. Изучение поведения сих "средств" наводит на мысль, что главная агентура Запада была внедрена в печать. Это и понятно, через печать закладываются людям определённые мысли. Печать управляет поведением людей. Печатью же в Советском Союзе, как и в последние полста лет царской России, в значительной мере распоряжались нерусские люди, хотя почти сплошь носили славянские фамилии. Они и сыграли роль ударной силы.

Печать была использована тараном для сокрушения сознания русского народа в феврале 1917-го и в секретарство Горбачёва – в 1985-1991-е годы.

Не возражаю. Возможно что-то истолковывается и не так. Но узловой, корневой процесс развивался по такой именно схеме. И первым здесь было раздувание тревоги, страха, острейшего недовольства властью. Свою роль здесь сыграли враждебные радиостанции Запада, которые буквально придавили людей к земле своей осведомлённостью и тонкой, умелой подтасовкой фактов, их бесконечной подтасовкой, бесконечным раздражением сознания людей.

Власть качалась. Следовало подключить к опрокидыванию её большую часть народа. В дни глупого и неумелого до анекдотичности ГКЧП сие и было достигнуто.

А уж что пожаловало на смену кремлёвским старцам, даже крахом назвать нельзя. Это непостижимое самоуничтожение Русского государства, падение целого народа в преисподню.

Подвели руку народу к своему виску – и нажали на спусковой крючок.

В 1991 году "дострелили-таки" Россию. Дострелили, сучьи дети…

Нет, не дострелили. Пробита грудь, крови натекло… но живы мы. Правда, американец глумится над Югославией и вот-вот приспеет наш черёд… Но жива ещё Россия!

Завещал нам Серафим Саровский, величайший русский святой:

"Нет нам дороги унывать, ибо господь всё победил!"

Да и впрямь, с Господом-то кого нам бояться? За свет свой русский боремся. Пусть нас совсем мало осталось, русских-то, но головы не склоним, души свои не продадим и не опоганим…

И чуток о большом спорте (за этим словом в СССР прятали профессиональный спорт).

Первыми среди великанов-атлетов XX столетия для меня среди немалого количества достойнейших были: боксёр тяжёлого веса, партизан из особой бригады, награждённый орденом Ленина – Николай Королёв, которого я любил и почитал; мы были хорошо знакомы (уже будучи пожилым человеком, он рассказывал мне, как мечтает встретиться на ринге с грозным Мохаммедом Али; кстати, Али прислал мне свою фотографию с признанием своего уважения ко мне – я был знаком с ним с римской Олимпиады 1960 года); большой, крепкий (без жира) с открытым русским лицом, Королёв боксировал благородно – по сути, в открытой стойке; удары его были сокрушительны – кроме А. Шоцикаса (да и то не всегда), их никто не выдерживал…