Владимир Якунин - Актуальные проблемы государственной политики Страница 18

В античной Греции в одно время государство проявляло к гражданам удивительное великодушие: во время гражданской войны каждому гражданину было дано право выбрать, за какую сторону он будет воевать, – но не дало права уклониться. Плутарх отмечает этот момент в законах Солона: «Из остальных его законов особенно своеобразным и странным является тот закон, который повелевает, чтобы был лишен гражданской чести человек, не примкнувший во время смуты ни к той, ни к другой партии. Но он хочет, как кажется, чтобы никто не относился равнодушно и безучастно к общим интересам, оградив от опасности личное достояние и отговариваясь тем, что не разделяет горя и страданий своей родины; он хочет, чтобы всякий немедленно примкнул к тем, которые преследуют лучшие и более справедливые цели, делил с ними опасности и помогал им, а не выжидал в безопасности того, что предпишут победители».

Лишение гражданской чести в античной Греции было тяжким наказанием, равносильным лишению гражданских прав.

§ 2. Отношение государства и индивида в стабильном периоде

Рассмотрим некоторые стороны функций государства, при которых власть непосредственно входит в контакт с конкретным индивидом, минуя общность, к которой он принадлежит. В этом контексте необходимо проводить сравнение принципов и практики отношений государства и индивида (личности) в разных социальных и культурных системах. Начнем с элементарного уровня.

М. Фуко настоятельно обращал внимание на те воздействия, которые власть оказывает непосредственно на тело индивида. Эти воздействия он обобщил в понятии «биовласть». С биовластью связаны проблемы рождаемости и смертности, лечения и эвтаназии. Здесь частица власти делегируется врачу. Важным шагом Просвещения был постулат, что тело есть частная собственность каждого индивида, которую он получает при рождении и из которой вытекают его права. Произошло отчуждение тела от личности и его превращение в собственность. До этого понятие «Я» включало в себя и дух, и тело как неразрывное целое. Теперь стали говорить «мое тело» – это словосочетание появилось в языке недавно. Превращение тела в собственность обосновало возможность свободного контракта и эквивалентного обмена на рынке труда путем превращения рабочей силы в особый товар. Каждый индивид имеет эту частную собственность – собственное тело, и в этом смысле все индивиды равны. И поскольку теперь он собственник этого тела (а раньше его тело частично принадлежало семье, общине, государству), постольку теперь он может уступать его по контракту другому как рабочую силу. Так возник миф о человеке экономическом – Homo eсonomiсus.

Из истории политической науки

Мишель Фуко (1926—1984)

Французский философ-постмодернист, создатель первой во Франции кафедры психоанализа, заведующий кафедрой истории систем мышления Колеж де Франс.

Основные сочинения: «Слова и вещи. Археология гуманитарных наук» (1966), «Археология знания» (1969), «Надзирать и наказывать. Рождения тюрьмы» (1975), «История сексуальности» (1976 – 1984)

И хотя наука конца ХХ в. преодолела редукционизм и детерминизм, присущие концепции индивида как неделимого, индивидуализм остается философской основой либеральной экономики и обоснованием «естественного» характера частной собственности.

Цитата

Под огромным влиянием «отцов-основателей» методологического индивидуализма, Хайека и Поппера, современные экономические и социальные теории исходят из квазиестественной природы действующих индивидуумов. Эти теории предписывают редукцию любого коллективного феномена к целенаправленным действиям индивидуальных личностей. Аналогичным образом редукция социальных макроявлений к характеристикам индивидуумов является квазиаксиоматичной для социологии поведения. И для теорий права в традициях веберовской объяснительной социологии фундаментальным предположением является деятельность индивидуумов («в конце концов, действия индивидуумов создают общество»). Даже те социальные теоретики, которые развивают структуралистский и системный подходы, чувствуют себя обязанными скорректировать их добавлением порции индивидуализма.

М. Билл. Современный и постсовременный либерализм

М.М. Пришвин записал в дневнике 30 октября 1919 г.: «Был митинг, и некоторые наши рабочие прониклись мыслью, что нельзя быть посередине. Я сказал одному, что это легче – быть с теми или другими. "А как же, – сказал он, – быть ни с теми, ни с другими, как?" – "С самим собою". – "Так это вне общественности!" – ответил таким тоном, что о существовании вне общественности он не хочет ничего и слышать».

Но и через почти век в российской культуре трудно сменить представление о человеке как солидарной (общинной, соборной) личности на самосознание индивида. Это очень удручает либеральное крыло реформаторов (как, например, известного в 1990-е годы экономиста Л. Пияшеву).

Цитата

Я социализм рассматриваю просто как архаику, как недоразвитость общества, нецивилизованность общества, неразвитость, если в высших категориях там личности, человека. Неразвитый человек, несамостоятельный, неответственный – не берет и не хочет. Ему нужно коллективно, ему нужно, чтобы был над ним царь, либо генсек. Это очень довлеет над сознанием людей, которые здесь живут. И поэтому он ищет как бы, все это называют “третьим” путем, на самом деле никаких третьих путей нет. И социалистического пути, как пути, тоже нет, и ХХ век это доказал… Какой вариант наиболее реален? На мой взгляд, самый реальный вариант – это попытка стабилизации, т.е. это возврат к принципам социалистического управления экономикой.

Л. Пияшева. Из интервью Институту социологии РАН, 1994 г.

Из истории политической науки

Л.И. Пияшева (1947—2003)

Российский экономист, доктор экономических наук.

Основное сочинение: «Экономический неоконсерватизм: теория и международная практика» (1988 – в соавт. с Б.С. Пинскером)

А в другой культуре народ может быть прочно собран из расчетливых индивидов. Вот два разных подхода биовласти к охране здоровья индивида. Одним из социальных прав как в СССР, так и в некоторых буржуазных странах его основания в СССР и в Швеции были различны. Индивид в Швеции рождается вместе со своими личными правами, они входят в его естественное право. Но бесплатное медицинское обслуживание не входит в естественное право, его надо было завоевать как социальное право.

Важно!

В советском обществе человек был членом общины, он рождался не только с некоторыми личными, но и с неотчуждаемыми общественными, социальными правами. Поскольку он был личностью («делим»), его здоровье было национальным достоянием, и бесплатное здравоохранение было (уже бессознательно) естественным правом. Оберегать здоровье человека было обязанностью государства как распорядителя национальным достоянием и гражданским долгом человека.

Примечательно, что в ходе реформы 1990-х годов не было не только протестов, но и общественных дебатов в связи с планами отмены бесплатного здравоохранения. Люди почувствовали себя свободными от обязанности беречь свое здоровье как национальное достояние, но еще не осознали свое тело как частную собственность. Наблюдался неожиданный эффект: еще до перехода к платному здравоохранению резко снизилась обращаемость к врачам, несмотря на рост числа заболеваний. Сейчас поэтапная коммерциализация здравоохранения вызывает глухой протест.

Важно!

Современное государство Запада обязалось охранять от посягательств тело индивида как его частную собственность, но оно изначально не брало на себя обязанность охранять право на жизнь.

Это ясно сказал заведующий первой в истории кафедрой политэкономии Мальтус: «Человек, пришедший в занятый уже мир, если общество не в состоянии воспользоваться его трудом, не имеет ни малейшего права требовать какого бы то ни было пропитания, и в действительности он лишний на земле. Природа повелевает ему удалиться и не замедлит сама привести в исполнение свой приговор».

Е.Т. Гайдар так представлял эту проблему: «Либеральные идеи в том виде, в котором они сформировались к концу ХVIII в., предполагали акцент на свободу, равенство, самостоятельную ответственность за свою судьбу. Либеральное видение мира отвергало право человека на получение общественной помощи.

В свободной стране каждый сам выбирает свое будущее, несет ответственность за свои успехи и неудачи»5. Так оно и было даже в ХХ в. (политологам полезно прочесть роман Кнута Гамсуна «Голод»). Позже государство посчитало, что бедных дешевле подкармливать, чем воевать с ними на улице. Но мы говорим о разных моделях.

В Англии на этапе становления капитализма отправляли бедняков в работные дома, благотворительность запрещалась. А в старой России. «Домострой» учил: «И нищих, и малоимущих, и бедных, и страдающих приглашай в дом свой и как можешь накорми, напои, согрей, милостыню дай». Модернизация лишь придала этому порядку слабый европейский оттенок: Александр I в Указе 1809 г. повелел бродяг отправлять к их месту жительства «безо всякого стеснения и огорчения».