Алексей Клаус - БРИКС против диктатуры доллара Страница 18

Кроме того, в ноябре Газпром объявил о рамочном соглашении на поставку еще 30 млрд кубометров газа в китайскую провинцию Синьцзян из Западной Сибири в течение 30 лет, при помощи еще одного нового трубопровода. Если «восточные» и «западные» трубопроводы будут завершены, как и планировалось, 68 млрд кубометров, которые они поставляют в Китай ежегодно, сделают карликовыми те 40 миллиардов кубометров газа, которые Россия экспортирует своему нынешнему крупнейшему покупателю, Германии.

Может показаться, что это предвещает углубление двусторонних отношений. Но есть заминка: газовые предложения усиливают значительный двусторонний торговый дисбаланс с Россией, поставляющей сырье в Китай и импортирующей китайские изделия. И газовые сделки не наверстают упущенный доступ России к западным технологиям, которой необходимо развивать пограничные арктические месторождения и стать энергетической сверхдержавой, а не только АЗС Китая.

На самом деле проблемы с китайско-российским союзом уходят значительно дальше. Своим экономическим, военным и демографическим ростом Китай вызывает значительную тревогу в России. Рассмотрим демографическую ситуацию в Восточной Сибири, где шесть миллионов россиян живут на границе с почти 120 миллионами китайцев.

Кроме того, экономическая и военная мощь России была в упадке, в то время как в Китае их рост просто взорвался. Беспокойство по сравнению с обычным военным превосходством Китая, вероятно, частично мотивированно объявлением Россией в 2009 году новой военной доктрины, которая явно оставляла за собой право на использование ядерного оружия; это напоминает силовую позицию Америки во время холодной войны, направленную на сдерживание превосходящих советских войск в Европе. Эти дисбалансы предполагают, что Россия будет противостоять тесному военному союзу с Китаем, даже когда две страны развивают тактически взаимовыгодные дипломатические отношения.

Готовность Китая к сотрудничеству с Россией также имеет свои пределы. В конце концов, стратегия развития Китая зависит от его дальнейшей интеграции в мировую экономику – и, в частности, надежного доступа к американским рынкам и технологиям. Легитимность коммунистической партии Китая зависит от сильного экономического роста, и он не будет рисковать этой стратегией ради какого-то «авторитарного союза» с Россией.

Даже в рамках многосторонних форумов отношения между Россией и Китаем далеко не гармоничны. Учитывая, что экономика Китая больше, чем экономики остальных четырех стран БРИКС, вместе взятых, инициативы группы – в том числе ее нового банка развития – по-видимому, отражают непропорциональное китайское влияние. И хотя Шанхайская Организация Сотрудничества способствовала некоторым дипломатическим согласованиям, Китай и Россия остаются заблокированными в своей борьбе за влияние в Центральной Азии.

Китайско-российский союз в ХХ веке был продуктом слабости Китая после второй мировой войны и в начале холодной войны – и даже тогда это продолжалось чуть больше десяти лет. Сегодняшний Китай является сильным, и вряд ли подойдет слишком близко к России, чей упадок был ускорен недальновидностью своего лидера.

Проще говоря, когда дело доходит до китайско-российского союза, бросившего вызов Западу, история обычно не повторяется. Вопреки надеждам Путина, 2014 год не войдет в историю, как год успешной российской внешней политики.

Россия и Бразилия вылетают из БРИК?

Керем Алкин, «Yeni Safak», Турция

В отличие от политиков, которые спустя шесть-семь лет после окончания холодной войны с оптимизмом смотрели в будущее, в опубликованных в период с 1997 по 1999 годы докладах ведущие мозговые центры выражали опасения по поводу того, что в XXI веке мир будет иметь дело с весьма сложными, комплексными проблемами. Как подчеркивалось в большинстве этих докладов, всемирная борьба с бедностью ведется недостаточно эффективно, а средний уровень жизни населения земного шара не растет ожидаемыми и приемлемыми темпами. По всему миру бедность лишь углубляется, что подрывает усилия многих стран стать демократическими правовыми государствами, в то время как отсутствие возможности получить адекватное образование вынуждает сотни тысяч человек искать альтернативы в тысячах километров от родных мест.

Более того, если в конце 1990-х годов вопрос миграции измерялся сотнями тысяч переселенцев, то в наше время он превратился в гигантскую проблему «нелегальной миграции», которую создают миллионы рискующих собственной жизнью людей. Эти оторвавшиеся или оторванные от своих домов и стран люди, которым не разрешено иметь собственное государство, ведут борьбу за выживание в лагерях беженцев, в жалких условиях, которые нельзя принять ни разумом, ни сердцем. Доклады, о которых идет речь, предупреждали, что такое положение указывает, что в XXI веке сложились все условия для подпитки и эскалации международного терроризма. И хотя внимание на данном факте было заострено еще на закате прошлого столетия, ведущим странам и политикам, как видно, не удалось предотвратить этот риск.

Когда клубок вызовов, обозначенных ведущими исследовательскими центрами, сделал очевидным то обстоятельство, что семь крупнейших экономик мира («группа семи») не способны адекватно бороться с распространением эпидемических заболеваний, а также возникновением местных, региональных конфликтов и войн, экологических катастроф, США в 1999 году предложили проект создания «группы двадцати». В эту организацию влились 11 наиболее интенсивно развивающихся стран (в том числе и Турция) – как влиятельные силы, потенциально способные изменить экономическую и политическую судьбу мира в XXI веке.

В число этих 11 избранных развивающихся стран вошли Китай, Индия, Южная Корея, Индонезия в Азиатско-Тихоокеанском регионе, Бразилия, Аргентина, Мексика на американском континенте, Саудовская Аравия, Африка в ближневосточном и африканском регионах и, наконец, Турция и Россия в евразийском регионе. Десять лет назад Джим О’Нил (Jim O’Neill), ведущий экономист одного из американских финансовых учреждений, выделил группу из четырех развивающихся стран, предложив термин «БРИК». Среди всех интенсивно развивающихся экономик в последние десять лет этот квартет, название которого происходит от начальных звуков англоязычных наименований таких стран, как Бразилия, Россия, Индия и Китай, привлек, пожалуй, наибольшее внимание всего мира, попав буквально во все доклады международных экономических структур.

Теперь же автор термина «БРИК» О’Нил утверждает, что в скором времени эта четверка претерпит распад. Уже сегодня обрушилась экономика Бразилии, хотя в период правления своего легендарного президента Лулы да Силвы (Lula da Silva) страна сделала настоящий прорыв в экономике, выйдя на профицит текущего счета и став флагманом стран Латинской Америки. Однако на состоявшемся минувшим летом чемпионате мира по футболу в Бразилии трибуны освистывали своего нынешнего президента – Дилму Руссеф (Dilma Roussef) из партии Лулы да Силвы, а ее победа во втором туре недавних президентских выборов была истолкована как негативное для бразильской экономики событие. Неблагоприятная экономическая ситуация складывается на сегодняшний день и в России.

Полагая, что отныне Россия и Бразилия не подходят группе БРИК, О’Нил подчеркивает: больше эти страны нельзя рассматривать в рамках одной категории, и даже если они останутся в БРИК, их дни сочтены. Между тем, из всех стран этой группы в центре внимания находится Индия. Кроме того, Китай, несмотря на некоторое замедление своей экономики, не перестает впечатлять своим по-прежнему внушительным ростом. Но у России и Бразилии – серьезные экономические проблемы. По мнению О’Нила, в скором времени эти страны могут и вовсе перестать входить в группу наиболее интенсивно развивающихся стран. В то же время отмечается, что китайская экономика вдвое обгонит США, а Индия по показателю экономического роста в два раза обойдет Великобританию.

Говоря о вероятности распада БРИК, Джим О’Нил в начале 2014 года заметил, что в связи с утратой БРИК своей былой привлекательности центром притяжения игроков мировой экономики в ближайшие 25–30 лет станет новая четверка экономик. Ее название также можно представить в виде акронима, состоящего из начальных звуков англоязычных наименований государств, о которых идет речь. Эта группа, носящая название «МИНТ», включает Мексику, Индонезию, Нигерию и Турцию, считает О’Нил. Как отмечает экономист, благодаря усилиям, которые эти страны прилагают для увеличения трудоспособного населения, они будут удовлетворять потребности мира в промышленных товарах, энергетике, добыче, поэтому сегодня, на фоне ожиданий, что эти экономики станут новым привлекательным рынком, они в значительной мере вырываются вперед.