Андрей Громыко - Памятное. Книга первая Страница 19

Я почувствовал расположение комиссии, хотя решения мне не объявили.

На этом беседа закончилась.

Через несколько дней меня вызвали в Центральный Комитет партии. Мне просто объявили:

— Вы из Академии наук переводитесь на дипломатическую работу, если вы согласны.

Последовал короткий разговор. В конце его я дал согласие.

Так весной 1939 года меня назначили в Наркоминдел СССР на должность заведующего американским отделом. Не скрою, на новую работу шел с каким-то неопределенным чувством. Уж очень все было неожиданно.

Хотелось как можно скорее войти в курс дела, чтобы уверенно трудиться на доверенном мне участке.

Началась текущая дипломатическая работа. Состоялись первые встречи с сотрудниками американского посольства. Внимательно присматривался к дипломатам США.

Послом США в СССР в то время был Лоуренс Штейнгардт, деятельность которого заметной пользы развитию советско-американских отношений не принесла. Помню даже, что у меня позже не раз возникал вопрос: «Почему президент Рузвельт, при его широте взглядов, а также учитывая значение советско-американских отношений, остановил свой выбор именно на этом человеке?»

Сама жизнь скорректировала такое решение. Штейнгардт в Москве долго не задержался, и, судя по всему, к удовлетворению обеих сторон.

С момента установления дипломатических отношений между СССР и США в 1933 году и до Штейнгардта в Москве уже побывало два посла.

Первым — с 1933 по 1936 год — был Уильям Буллит.

Да, тот самый Буллит, который приезжал в нашу страну еще в 1919 году с ведома президента США В. Вильсона и премьер-министра Великобритании Д. Ллойд-Джорджа. Тогда, в разгар наступления Красной Армии, ему поручили договориться об условиях прекращения военных действий в России.

В. И. Ленин пошел на переговоры с Буллитом, но в ходе их опрокинул все предложения, которые нацеливались в общем-то на реставрацию в стране капиталистических порядков..

Согласованный в Москве проект западные державы так и не послали Советскому правительству, посчитав, что начавшееся наступление Колчака восстановит старую Россию военным путем.

Но просчитались и Антанта, и США. Красная Армия разбила полчища Колчака, а сам он был расстрелян. Белая гвардия была разгромлена по всей стране, а иностранные интервенты изгнаны за пределы территории нашего государства. Советская власть утвердилась в нашей стране повсеместно.

Наверно, не случайно после установления дипломатических отношений с Советским Союзом Рузвельт направил первым послом США в нашу страну Буллита. Этот дипломат, по мнению американской администрации того времени, уже имел опыт общения и контактов с Советским правительством.

Будучи послом в Москве, Буллит проводил в отношении СССР, конечно, недружественную линию. Он всячески пытался создать в Вашингтоне впечатление слабости Советского Союза. В годы своей работы стремился изображать все, что видел и слышал в Москве, тенденциозно. Свои настроения Буллит сохранил и после того, как его перевели из Москвы послом в Париж, а также в дальнейшей деятельности. В частности, в годы второй мировой войны Буллит вступил во французскую армию. Одновременно он являлся официальным корреспондентом американского журнала «Лайф», известного своими антисоветскими настроениями. В этом же ключе писал свои статьи и новоявленный журналист Уильям Буллит. В 1944 году, когда во времена Рузвельта на американской почве начал всходить посев добрых отношений к советскому союзнику, Буллит опубликовал в журнале «Лайф» враждебную статью «Мир, каким он кажется из Рима». Она вызвала возмущение в рядах прогрессивных сил США. На этих же антисоветских позициях Буллит остался и впоследствии.

Его преемник — Джозеф Дэвис оказался иным человеком. Он внушал администрации Рузвельта, что необходимо развивать отношения с СССР, в частности в области торговли. Он работал в Советском Союзе с января 1937 года по июнь 1938 года и являлся фигурой колоритной и положительной. Известностью пользовалась и его жена — Марджери Пост. Президент Рузвельт, конечно, не зря остановился на кандидатуре Дэвиса, который был видным и пользующимся уважением деятелем демократической партии и, следовательно, мог сыграть определенную роль в развитии советско-американских отношений.

Относительно прибытия Дэвиса в советскую столицу в Вашингтоне ходили добродушные анекдоты. Надо иметь в виду, что и в то время в США велась недружественная Советскому Союзу пропаганда. Буржуазная пресса, политические деятели не только поносили советский строй, образ жизни, но и распространяли множество небылиц, в том числе о том, будто советский народ голодает, будто живет он в условиях разрухи. Во всем обвиняли революцию, Советскую власть.

Вот и решил новый посол на всякий случай обзавестись своим хозяйством. Погреба и кладовые американской резиденции в Спасо-Песковском переулке не пустовали. В Москву доставили немало всяких продуктов: раз говорят, что мало сахара, так лучше привезти с собой полтонны сахара, мало крупы и масла — так лучше привезти и их в солидном количестве. Пусть знают большевики, что и чай американский посол пьет с американским сахаром, и кашу ест, приготовленную из американской крупы и сдобренную американским маслом.

Слухи, возможно, отчасти были преувеличены, но стали довольно широко известны в столицах обоих государств.

Замечу, что Дэвис был человеком порядочным, да к тому же посланцем Рузвельта, ставшего на путь развития отношений с СССР, что полностью подтвердилось и в последующем.

Дэвис неизменно проявлял дружественный подход к нашей стране. Его отношение к Советскому Союзу и руководству государства, где он аккредитовался, резко отличалось от настроений его предшественника Буллита. Дэвис был убежден, что правительства Англии и Франции совершают ошибку, «умиротворяя» Гитлера и пытаясь изолировать Советский Союз. Нечасто такие голоса раздавались тогда в политических кругах США.

Как-то сразу у Дэвиса установился нормальный деловой контакт со Сталиным, о котором он и впоследствии в беседах с советскими представителями, в том числе со мной, отзывался неизменно уважительно и даже тепло. Дэвис излагал в общем правильную точку зрения:

— Надо исходить из того, что идеологические расхождения и различия в общественном строе обоих наших государств должны быть оставлены в стороне при рассмотрении практических вопросов развития отношений между ними.

Такое мнение импонировало и Рузвельту. Все большая агрессивность германского фашизма укрепляла у влиятельных кругов США именно такой подход к отношениям с Советским Союзом.

Полезная деятельность Дэвиса в интересах развития отношений между США и СССР имела свое активное продолжение, особенно в годы второй мировой войны. Мне хотелось бы плотнее коснуться этой темы.

Джозеф Дэвис — бывший посол

С Дэвисом я познакомился уже на работе в США, где мы нередко встречались, бывали друг у друга в гостях. Словом, поддерживали добрые отношения.

Особняк Дэвиса на окраине Вашингтона выглядел солидно. Он представлял собой, можно сказать, типичный дом американского богача. В жизни мне довелось много раз бывать в резиденциях коронованных особ разных стран. Дворцы эти строились, как правило, в те времена, когда средств на их сооружение не жалели. Миллионы людей могли влачить жалкое существование, но монархи считали для себя обязательным иметь роскошные чертоги. Иначе какие же они монархи? Делалось все это для того, чтобы у обыкновенного человека, который смотрит на дворец Его или Ее Величества, захватывало дух: «Вот это да!»

Америка освободилась из-под власти английской короны еще в 1776 году, короли здесь не признавались, но у местных представителей бизнеса средств накопилось больше, чем у иных монархов в Европе, и эти американцы стали успешно подражать в роскоши дворцам Старого Света. Правда, вовсе не обязательно, чтобы дворцы бизнесменов внешне выглядели внушительно. Иногда даже наоборот. Их внешнюю архитектуру сознательно по виду «демократизировали». Зато внутреннее убранство, считалось, должно не подкачать. Впрочем, это часто можно наблюдать и сегодня.

Примером осуществления таких воззрений может служить загородная резиденция президентов США — Кэмп-Дэвид. Расположенные на ее территории дома представляют собой совсем небольшие приземистые строения. Иногда даже казалось, что они вросли в землю. Но внешность обманчива. Войдя вовнутрь, удивляешься роскоши интерьера. Сразу узнаешь американскую деловитость в архитектуре, отделке интерьера: и роскошно, и удобно, а главное — порядочно спрятано от взгляда извне.

Особняк Дэвиса в этом отношении чем-то напоминал Кэмп-Дэвид. В особняке не было скульптурных изваяний львов, драконов, мадонн. Пренебрегли хозяева и фонтанами. Что же касается собственно интерьера, то, как говорится, у гостей глаза разбегались. Причем преобладали предметы обстановки и произведения искусства не американского, а европейского происхождения. Значительная часть их оказалась вывезенной из Советского Союза.