Никита Хрущев - Воспоминания. Время. Люди. Власть. Книга 2 Страница 2

Затем для координации развития экономики народных демократий и СССР был создан Совет экономической взаимопомощи[2]. СЭВ – организация очень полезная и необходимая социалистическим странам как штаб по координации точек соприкосновения экономики каждой страны в ходе их развития на национальной, но социалистической основе. Взаимная помощь социалистических стран должна оказываться на принципах независимости и уважения суверенитета. Если так строить экономические отношения через СЭВ, получится просто необходимая и полезная организация. Мне думается, что после смерти Сталина мы таких принципов придерживались всегда. Не то было раньше. Когда Сталин приказал заключить договор о поставке угля Польшей Советскому Союзу, он установил цену, какую захотел. Подписали договор от нас – Микоян, от Польши – Циранкевич, а потом Советскому Союзу вышло боком: пришлось отдать недоплату, которая возникла из расчетов по ценам ниже цен мирового рынка. Не говорю уж о скверном политическом и моральном эффекте в результате неправильного подхода Сталина к экономическим взаимоотношениям между братскими странами.

То же получилось между нами и Румынией. Румыны, когда наши отношения стали портиться, просто не могли спокойно произносить слово «Соврум» (Советско-румынское общество). Это было у них ругательное слово. Такие смешанные общества мы ликвидировали после смерти Сталина по нашей инициативе еще до того, как соседи начали высказывать недовольство. Я потом румынским лидерам говорил: что же вы сейчас нас упрекаете, если мы сами предложили ликвидировать такие неравноправные отношения? И когда после смерти Сталина у нас стали складываться дружеские отношения с народами Африки и Азии, которые освободились от колониального гнета, то с ними мы уже не стали строить экономические отношения по образцу «Соврума». Действовали теперь на равноправной экономической основе. Помню, когда мы с индийцами договаривались о строительстве у них Бхилайского металлургического комбината, нам потребовалось больших усилий доказать, что СССР вовсе не следует брать все работы по строительству на себя: мы дадим кредит и техническое руководство, а Индия пусть сама строит комбинат. То есть мы не хотели выступать там в качестве подрядчика, потому что иначе нам пришлось бы нанимать рабочую силу, вести с нею расчеты, а это вызвало бы неизбежные конфликты между нами и рабочими, которые работали как бы на нас.

Той же линии придерживались мы и в других странах, где по их просьбе мы осуществляли какие-то работы. Имелось много объектов, которые сооружались по нашим планам, нашим чертежам и за счет наших кредитов. Но суверенность молодых государств мы старались теперь оберегать и возлагали и строительство, и руководство работами на местные кадры. Те доказывали нам, что у них нет опыта, нет инженеров, что они не сумеют. Мы отвечали, что техническую ответственность берем на себя, а вы беритесь за дело, назначайте своих людей, и если станете придерживаться наших рекомендаций, то мы отвечаем за итог сооружения и за полное техническое обеспечение. Считаю, что это очень важный элемент во взаимоотношениях между странами. Соблюдение суверенности, уважение местных быта, культуры и сложившихся традиций имеют большое, а порой решающее значение для формирования хороших отношений. Не надо быть страной, которая опекает. Конечно, создание социалистического содружества – дело новое. Практического опыта когда-то и у нас не было. Но я абсолютно убежден, что если бы мы начали сейчас как бы с нуля строить в СССР социализм, то многого сейчас не делали бы из того, что делали в сталинские времена.

Поэтому другие страны, которые позже нас приступили к строительству социализма, имеют право учесть и положительное, и отрицательное из нашего опыта. Положительное надо использовать, но порой далеко не в такой революционной форме, как это произошло у нас, а переработать и приспособить ко времени и к условиям, в которых мероприятие сейчас проводится. Все отрицательное должно быть отвергнуто и отброшено. Это не только не должно нас коробить или обижать, а наоборот, мы сами обязаны предостеречь наших друзей, чтобы они не повторяли наших ошибок. Некоторые чистоплюи станут говорить, что у нас не было серьезных ошибок, но это вранье. В целом же СЭВ показал свою жизнеспособность и необходимость координировать планы развития хозяйства не через случайные, эпизодические торговые контакты, какие существуют с любыми странами, а через постоянный координирующий орган. В нем более глубоко изучаются тенденции развития экономики каждой страны и сопрягаются интересы братских стран через совместную разработку планов сотрудничества на длительный период. Наличие же огромных ресурсов в СССР, облегчая в целом общее дело, иногда порождает обстановку, каковой некоторые пользуются, чтобы, увы, получить от нас больше, чем СССР получает от них. Ведь нам требуется очень многое, так что никакая братская страна не сможет удовлетворить наши запросы.

И вот к нам приходят за помощью: «С точки зрения ваших огромных ресурсов что стоит вам помочь? У нас сложилось такое тяжелое положение…» И СССР вынужден, скрепя сердце и отрывая от себя, оказывать содействие. Конечно, это не благотворительность. Тут все оплачивается, но иной раз очень неравноценно, даже такими товарами, в которых мы и не нуждаемся. Правда, на рынке и такие товары потом находят потребителя. Тут не бросовые товары. Однако эти товары мы без особых усилий можем производить и у себя. Любой грамотный экономист, который посмотрит списки поставок в СССР по линии СЭВ, найдет там много ненужного. Например, согласно крупным заказам, поставляем мы машинное оборудование, в оплату получаем ширпотреб. Тоже ценность, но мы могли бы спокойно обойтись и без нее. То есть СССР не извлекает сейчас особой выгоды от СЭВ. Органы пропаганды капиталистических стран обвиняют нас в эксплуатации других стран, входящих в СЭВ. Это глупость, они меряют все на свой аршин. Наоборот, прочие страны, входящие в СЭВ, но менее мощные, чем Советский Союз, гораздо больше выгадывают от такого сотрудничества. Кроме того, сотрудничество через СЭВ приносит не только экономическую выгоду, а и политическую. Укрепляются дружеские отношения, братские страны развиваются равномернее, повышают свою обороноспособность, растут условия, полезные для мирного сосуществования, для возрастающего удовлетворения потребностей своего народа. Потом СЭВ был дополнен в военной сфере Варшавским договором[3]. Этот оборонный союз социалистических стран возник в результате холодной войны. Холодной войны, навязанной Советскому Союзу и социалистическим странам Западом. Поджег факел холодной войны Черчилль.

После окончания войны он приложил руку к ухудшению отношений между бывшими союзниками. Это было, конечно, не просто его желание. Черчилль – наиболее яростный противник нового социалистического строя, противник коммунизма, и он все делал, чтобы защитить капиталистический мир, организовать его и противопоставить социализму. Он стремился, как говорится, держать под уздцы социалистические страны, чтобы они не только не могли бы развиваться и процветать, но хотел все сделать, чтобы отбросить социализм назад, сменить его базу, оторвать от Советского Союза его союзников. Эти и прочие формулировки довольно широко употреблялись противниками социализма со стороны западных политиков. Особенно рьяными нашими противниками были Черчилль и Даллес, но и другие не меньше проявляли энергии в этом направлении.

Страны Запада, капиталистический мир создали временную организацию НАТО[4], направленную против Советского Союза и других социалистических стран.

Это сильнейшая военная организация капиталистических стран, чье существование наносило большой ущерб странам социализма. Социалистические страны, а в первую голову Советский Союз, были подвержены блокаде, с нами западный мир почти не торговал. Особенно мы нуждались в получении промышленного оборудования и приборов. Нам их не продавали, да и сейчас на многие из них еще не снят запрет в ряде капиталистических стран, прежде всего в США. Противники быстро наращивали вооруженные силы НАТО. На первых порах Западная Германия не входила в состав НАТО, но впоследствии не только вошла, но и занимает там сейчас после США доминирующее положение, ибо обладает самой мощной промышленностью в Западной Европе и могучей армией. Это опасно, ибо доныне шовинистские и реваншистские настроения кладутся в основу пропаганды против стран социализма, и все это опирается на большую военную силу. Именно создавшееся тогда положение и заставило нас действовать.

После смерти Сталина главным нашим достижением в повышении обороноспособности явилось, как я считаю, бурное развитие промышленности. К тому же мы правильнее оценили направления в развитии вооружений и стали более разумно вкладывать капиталы в производство оружия. Поставили задачу создать обширный подводный военно-морской флот. Его стержень – подводные лодки с атомными двигателями и ракетной техникой, оснащенные ядерным вооружением. Развернули межконтинентальные ракеты и ракеты среднего радиуса действия до 4 тыс. км как стратегическое оружие. Создали армейское тактическое оружие нового качества. Проведенные мероприятия подняли нашу военную мощь. Не случайно американский президент, покойный ныне Кеннеди, правильно оценил новое соотношение сил и взял курс на переговоры с СССР. Это был умный президент. Он стал искать возможность смягчить отношения между Советским Союзом и США. До него американская пропаганда основывалась на тезисе, что США превосходят все социалистические страны в военном отношении и поэтому могут навязывать и диктовать им свои условия. Но Кеннеди заявил, что, конечно, хотя США и могут уничтожить СССР дважды, но СССР может уничтожить нас, а другого раза не потребуется. Заявление Кеннеди заставило каждого здравомыслящего американца взвесить его слова. Теперь США должны были перестраивать свое понимание мощи Советского Союза, понять необходимость и неизбежность изменения курса, определявшегося прежде их военным превосходством, и настроиться если и не на дружбу с нами, то, во всяком случае, на недопустимость доводить наши отношения до кипения, с тем чтобы наши страны потом не обожглись. Такое более трезвое понимание сложившегося соотношения сил лидерами США я считаю нашей большой победой, после которой основой наших отношений могла стать лишь политика мирного сосуществования, политика разрядки. И если разумно вести линию мирного сосуществования и держать вооруженные силы на определенном уровне, то можно будет избежать новой мировой войны.