Михаил Елисеев - Великий Александр Македонский. Бремя власти Страница 20

Но главной проблемой для молодого царя оказался Аттал, дядя погибшей молодой царицы. И опасен он был не сам по себе, а тем, что под его командованием были войска, среди которых он пользовался популярностью. Да и какую позицию займет Парменион, пока было непонятно, старый полководец демонстрировать свою лояльность не спешил. Поэтому, понимая, что Азиатский корпус при желании может очень сильно осложнить ему жизнь, Александр принял меры – и один из его друзей, Гекатей, отправился с отборным отрядом в Малую Азию, имея приказ доставить Аттала в Македонию живым или мертвым. Живым не получилось, но и так обошлось, а Пармениону, судя по всему, удалось успокоить взбудораженные войска и доказать свою преданность новому режиму. Вряд ли такая операция прошла бы успешно без его участия, в дальнейшем Парменион всегда пользовался полным доверием своего царя, но – до определенного момента. В конечном итоге Александр власть захватил и удержал – хотя вряд ли такое было бы возможно без поддержки армии и помощи Антипатра, одного из полководцев Филиппа. Антипатр поставил на молодого царевича – и выиграл, получив от последнего почет и уважение. И теперь и македонцы, и окружающие народы замерли в ожидании – чего, собственно, ждать от нового царя и каковы будут его дальнейшие действия. А кое-кто всерьез задумался – а не воспользоваться ли македонской смутой, чтобы сбросить тяжелую руку ее правителей?

К западу от города Фессалоники расположена деревня Вергина, в древности Эги, знаменитая тем, что там находятся гробницы македонских царей, и Филиппа II в частности. Когда они были раскопаны в 1974 г., то оказалось, что они не только хорошо сохранились, но и были не разграблены. Кроме Филиппа там захоронена Олимпиада, его внук, сын Александра Великого, а также жена Завоевателя, Роксана. В настоящее время под погребальным курганом находится великолепный музей, где выставлены вещи, найденные в гробницах. А вот примерно в 2 км от Вергины, в местечке под названием Палатица, находится то, что осталось от дворца македонских царей. И совсем рядом расположен театр, тот самый, куда смело вошел македонский царь Филипп II и где принял смерть от меча своего телохранителя.

Македонский блицкриг

Устроив более-менее внутренние дела Македонии, Александр решил заняться делами внешнеполитическими. Очень хорошо прокомментировал сложившуюся ситуацию в Греции Плутарх: « Филипп только перевернул и смешал там все, оставив страну в великом разброде и волнении, вызванном непривычным порядком вещей ». Первыми, с кем договорился молодой македонский царь, были фессалийцы и амбракиоты. С Фессалией македонцев связывали особые отношения, многие из местной аристократии служили в царской армии. А вот с собственно Элладой было сложнее, поэтому, исходя из сложившейся ситуации, Александр выступил с войском на Пелопоннес. Демонстрация силы должна была остудить те горячие головы, которые, пользуясь смертью Филиппа II, решили, что могут взять реванш за поражение у Херонеи. По утверждению Арриана, « были кое-какие волнения и в Афинах » и царь решил задавить недовольство в самом зародыше. Прибыв в Беотию и демонстративно расположившись лагерем у стен Фив, Александр быстро привел в чувство поборников греческой независимости – даже неистовый Демосфен был вынужден замолчать. Молниеносные и решительные действия Александра настолько перепугали тех, кто раньше относился к нему пренебрежительно, что афиняне стали запасаться продовольствием и чинить городские стены, а в македонский лагерь отправили посольство с извинениями, что замедлили с вручением царю гегемонии. И что самое интересное, в состав посольства включили Демосфена – то ли чтобы немного царя позлить, то ли чтобы дать ему шанс избавиться от неугомонного оратора. Скорее всего последнее, потому что поборник демократических ценностей почуял неладное и удрал с полдороги. Однако Александр принял послов дружелюбно, обнадежил, что зла на них не таит, и когда были подтверждены прежние договоренности с Филиппом, отпустил с миром. Затем снялся с лагеря и, быстро прибыв в Коринф, собрал там общеэллинское собрание, к которому обратился с просьбой вручить ему командование в войне с Персией. Свое пожелание он обосновал тем, что до этого командующим был его отец, а он является его наследником и преемником. Естественно, что в просьбе ему отказано не было, лишь спартанцы, живущие в мире иллюзий и воспоминаний о собственном величии, уперлись и ответили ему: « что им от отцов завещано не идти следом за другими, а быть предводителями » (Арриан). По большому счету, Александру было на их мнение наплевать, он и без спартанцев мог обойтись. Быстро разобравшись с греческими делами, царь вернулся в Македонию.

Между тем подготовка к войне с державой Ахеменидов шла полным ходом, но Александра все больше и больше стала тревожить обстановка, складывающаяся на северных и западных границах страны. Узнав о смерти Филиппа, одни варварские племена пришли в волнение, а некоторые открыто восстали – и в итоге ситуация требовала личного вмешательства Александра. Но было и еще одно: судя по всему, молодой царь навсегда уяснил одну простую вещь – если выступил в поход, то в тылу должно быть спокойно. Этому правилу он будет следовать всю свою жизнь, а потому поход против фракийских и иллирийских племен был решен и рассматривался в контексте похода в Азию. И едва только наступила весна, македонская армия во главе с царем выступила в поход.

Пройдя Амфиполь и перейдя стекающую с Родопских гор реку Несс, Александр остановил свое войско у горы Гем (современное название – Курбетска-Планина). Причина для остановки была, потому что ущелье, через которое шла дорога на гору, было занято враждебными фракийскими племенами. Фракийцы к встрече с врагом подготовились основательно, втащив на гору огромное множество телег, которые надеялись столкнуть на приблизившуюся македонскую армию, и разрушить ее боевой строй. Ну а дальше по их плану должна была быть стремительная атака вниз по склону горы и бегство разгромленного противника. Но молодой царь замысел врага разгадал и тут же приступил к осуществлению своего плана, который был прост и изящен. Войскам был дан приказ – начинать наступление вверх по склону, а когда варвары столкнут свои телеги, то там, где позволяет местность, расступиться, а где нет, то воинам ложиться на землю и закрываться щитами – телеги через них просто перекатятся и вреда не причинят.

Все случилось именно так, как и предвидел Македонец: там, где позволяли условия, фаланга расступилась и фракийские повозки промчались мимо, в других местах солдаты падали на землю и, закрывшись щитами, пропускали телеги над собой. Самое удивительное, что обошлось без жертв! Вперед сразу же выбежали лучники и начали поражать фракийцев стрелами, пока фаланга смыкала строй. А затем последовала атака тяжелой пехоты, и фракийцы ударились в бегство – около 1500 их воинов остались лежать на поле боя. Легковооруженные, быстрые на ногу и хорошо знавшие местность, они сумели уйти от погони, зато победителям достались их семьи и все добро, которое они потащили с собой. Отправив добычу распродавать в города побережья, Александр перевалил через Гем и подошел к речке Лигин, где находились земли племени трибаллов. Там он узнал, что царь этого племени по имени Сирм всех женщин и детей отправил на большой остров посреди реки Истр (Дунай). Вскоре туда удрал и сам царь трибаллов, а основная масса его воинов вышла к реке Лигин, откуда только что ушла македонская армия. Узнав о встречном движении врага, Александр армию развернул и атаковал трибаллов, когда те были заняты постройкой лагеря. Оказавшись застигнутыми врасплох, те бросились к лесу, который находился у реки, и там встали в боевые порядки, не желая вступать в бой на открытой местности. Но вперед выбежали македонские лучники, пращники, метатели дротиков и забросали врагов метательными снарядами. Один за другим воины трибаллов стали валиться на землю, стрелы, дротики и камни легко находили своих жертв среди не защищенных доспехами людей. Не желая нести потери, варвары ринулись в атаку на легкую пехоту и, покинув спасительный лес, оказались на открытом пространстве. Удар царской кавалерии по флангам и атака фаланги в лоб опрокинули трибаллов, и те снова ударились в бегство, во время которого было перебито около 3000 человек. Убитых было бы больше, но наступила ночь, да и густой лес, в котором скрылись беглецы, остановил погоню: « македонцы же, по словам Птолемея, потеряли 11 всадников и около 40 пехотинцев » (Арриан).

Дав войскам 3 дня отдыха, Александр вновь повел своих людей к Истру. Там его ожидало 5 кораблей, пришедших из Византия, и царь, погрузив на них легкую и тяжелую пехоту, попытался захватить остров – однако кораблей было мало и, соответственно, много войск на них не посадишь. А трибаллов и присоединившихся к ним фракийцев было много, и мало того, на противоположном берегу собиралось войско гетов, и как подозревал Александр, явно для того, чтобы оказать помощь запертым на острове. А потому их следовало опередить, и Македонец решил нанести удар первым. По его приказу собрали все лодки и челноки в окрестностях, меха, из которых делают палатки, он велел набить сеном и в итоге ночью переправил 1500 всадников и 4000 пехоты. Высадились по-хитрому, в таком месте, где хлебные колосья стояли в полный рост и за ними не было видно человека. А наутро царь начал наступление на варваров: « На рассвете Александр повел пехоту через хлеба, приказав воинам держать сариссы наискось и раздвигать колосья, пригибая их. Так они вышли на необработанное пространство. Всадники следовали сзади, пока фаланга не прошла через хлеба » (Арриан). И пока македонские солдаты вытаптывали урожай, геты, ничего не подозревая, мирно спали в своих палатках – им и в голову не могло прийти, что противник за одну ночь организует переправу. Пройдя через хлебные поля, армия Македонии развернулась в боевой порядок и атаковала врага. Хоть у гетов и было численное преимущество – 4000 всадников и 10 000 пехоты, а вот шансов на победу у них не было. Стремительное форсирование реки и атака на рассвете застали их врасплох, а потому после первого же столкновения они обратились в бегство. Гетов гнали до ворот их города, а поскольку его укрепления были слабыми, то и защищать их никто не собирался. Разбитые наголову варвары старались только спасти свои семьи, вывести их из города, который внезапно превратился в ловушку. Дальше бегство продолжалось – они стремились как можно скорее уйти от берегов Истра. А город со всеми богатствами и имуществом достался победителю – геты не успели ничего из него вывезти. Добычу переправили на другой берег, а сам город сожгли – варварам в наказание, а остальным – в назидание. И похоже, что урок пошел впрок: « прибыли к Александру послы от других независимых племен, живущих возле Истра, а также от Сирма, царя трибаллов. Пришли послы и от кельтов, живущих у Ионийского залива » (Арриан). Таким образом, дела на северной границе были улажены и руки Александра в какой-то степени оказались развязанными – в такой ситуации от молодого царя требовалась быстрота, и он ее продемонстрировал.