Сергей Кургинян - Суть Времени 2012 № 3 (7 ноября 2012) Страница 20

А с 2000 года федеральный центр стал активно защищать «принцип равноправия субъектов Федерации» и приводить региональное законодательство в соответствие с федеральным.

Таким образом, получается, что одна из причин, по которой посягают на Конституцию РФ 1993 года, — это попытка разрушить тот «законодательно-правовой каркас», который удерживает субъекты Федерации в рамках единого государства.

Именно поэтому главное требование, содержащееся в «Манифесте Конгресса федералистов», подписанном Штепой и его союзниками, — возвращение к положению Федеративного договора 1992 года. При этом «российские федералисты» требуют новых возможностей для гарантированного распада России. Среди них: преобразование всех регионов в республики со «свободным правом выхода из Федерации», а также самостоятельное распоряжение «природными ресурсами и большинством собранных налогов»…

Аппетиты регионалистов и тех, кто стоит за ними, разгораются.

С одной стороны — все это… С другой стороны — альянс Штепы и Прохорова. Прохоров выдвигает новые предложения по изменению российской Конституции… Эти предложения порождают новые межнациональные конфликты… Конфликты наращивают центробежные тенденции. И тут-то настает время Штепы, который пропихивает свою идею губительного Федеративного договора.

Метафизическая война

Скверна

Победа нашего метафизического врага привела к тому, что разложение стало главным содержанием постсоветской действительности

Сергей Кургинян

В субботу, 27 октября 2012 года прошли партийные конференции КПРФ и «Справедливой России». На этих конференциях Миронов и Зюганов в одночасье сдали своих вчерашних либеральных подельников. Миронов, осуществляя сие, заявил, что «Справедливой России» не по пути с «теми, кто мечтает о либеральном реванше и жаждет просто смуты».

Сказавши это, скажи другое: «Теперь мы понимаем, какой ошибкой было наше заигрывание с этими силами в период с декабря 2011 года по март 2012 года». Ведь все помнят, как именно Миронов упивался тогда ношением белой ленты! Так наберись же элементарной честности! Ан нет!

Не покаявшись, Миронов и Зюганов попали в метафизическую (и политическую!) трясину, гораздо более страшную, нежели та, которая засасывала их до 27 октября 2012 года.

Предвижу ухмылки: мол, они политики, а не монахи! — при чем тут какая-то метафизика?

Признание своей ошибки и готовность отвечать за нее — вот что такое покаяние.

И тут что метафизика, что политика…

Скверна, источаемая фильмом «Покаяние» (состряпанным по рекомендациям Шеварднадзе) имеет и метафизический, и политический характер. Источник метафизической и политической скверны в том, что покаяния за коммунизм требовал член Политбюро ЦК КПСС. Сам же он вел себя, как вылитый антикоммунистический ангел. А задолго до него тот же номер исполнил Н. С. Хрущев. Казалось бы, заявив о злодеяниях сталинизма, он должен был бы застрелиться прямо на трибуне ХХ съезда. Но нет…

И начало смердеть… И потекла зараза лжи в естество людское. И зачала смерть от лжи. И стала беременной — как подобает смерти, возглавляющей политической карнавальное действо.

Антикоммунисты, они же высшие партийные боссы… Горбачев… Яковлев… Ельцин… Шеварднадзе… Кравчук… Назарбаев… Каримов…

Они вели себя так, как будто вылезли из антикоммунистического подполья. И это им сошло с рук. Только ли им? Прибавим к высокопоставленным совпартработникам (вдруг обнаружившим свою неукротимую антисоветскость и антикоммунистичность) — столь же двусмысленных представителей нашей спецслужбистской элиты. А также их весьма широкую агентуру. Что тогда получим?

Что мы получим, коль скоро Солженицын, призывавший жить не по лжи, лгал, как сивый мерин? Скверну мы получим, вот что. Скверну как общий знаменатель всего на свете. Как подлинного метафизического и политического хозяина постсоветского мира. А что такое скверна? Это оружие в метафизической войне. Что атакует враг? Целостность.

Метафизический враг всегда использует скверну как своего рода радиацию, разлагающую ткань бытия. То есть целостность оного.

Победа нашего метафизического врага привела к тому, что разложение стало главным содержанием постсоветской действительности. Хотите зафиксировать изменения, ответив на вопрос, какой динамикой обладает эта действительность? Установите, что еще разложилось до конца из того, что перед этим находилось в полуразложенном состоянии.

Не признаете окончательности победы врага? Хотите метафизического (и политического) реванша? Что ж, сделайте тогда так, чтобы бациллы разложения не проникли в ваше естество — человеческое, политическое… Храните как зеницу ока внутреннюю цельность. Ищите других таких же, как вы. Создавайте микросоциальную целостность — союз тех, кто не потерял целостность внутреннюю. И отдавайте себе отчет в том, что защита целостности предполагает ограду. Что необходимо ограждаться от среды, падшей и разлагающейся.

«Отгородиться» — не значит «не соприкасаться», не участвовать в происходящем. Не будете участвовать — все вокруг вас разложится до конца. Толку ли тогда в вашей башне из слоновой кости?

Так что же надо делать? Примерно то, что делают люди, надевающие скафандры, дабы погрузиться в океанические глубины, выйти в открытый космос, ступить на землю чужой планеты, атмосфера которой не приспособлена к жизни таких, как они. Итак, программа такова.

Первое. Ты сохраняешь внутреннюю цельность сам.

Второе. Ты собираешь рядом с собой таких, как ты. И строишь плотные человеческие отношения именно на этой основе.

Третье. Ты выходишь в зараженный скверной мир так, как выходят в зону высокого радиоактивного заражения или на чужую планету.

Четвертое. Ты ведешь себя в зараженном мире реалистично, то есть понимая, что этот мир заражен. И одновременно идеалистично, то есть очищая мир от заразы.

Пятое. Ты не отождествляешь эту заразу с пострадавшими людьми. Ты продолжаешь любить людей и ненавидеть заразу.

Шестое. В пределе ты стремишься к тому, что очистить от заразы весь свой мир (максимум максиморум — все человечество).

Седьмое. Ты мечтаешь о моменте, когда не надо будет носить скафандр. Но ты понимаешь, что даже когда этот момент наступит, враг может снова заразить твой мир, который ты сумел спасти с огромным трудом. То есть ты остаешься на войне. Ты понимаешь — враг может вторгнуться и начать насаждать скверну в любую минуту.

Восьмое. Ты понимаешь, что враг это может сделать по определенным антропологическим причинам. Что враг не только внедряет в естество людей эту самую скверну. Он еще и нащупывает ее в этом самом естестве. А значит, настоящая борьба с врагом — это борьба за глубокую трансформацию естества человеческого. За Красную весну, то есть за такую обновительность, при которой врагу будет в тысячу крат труднее нащупать скверну в человеческом естестве.

Вот что такое метафизическая война. Вести ее надо всегда. Но в условиях метафизического падения, породившего чудовищное разложение всех жизнесохраняющих основ, единственным шансом на спасение является разогрев подобной войны до предельно яростного накала. В противном случае гибель неизбежна. Ибо сказавший «А» и падший на уровень «А», вскоре обязательно скажет «Б» и падет на еще более низкий уровень.

Бездна метафизического падения не существует отдельно от бездны политического падения. Это одна и та же бездна. Те, кто рушатся в нее сами, тянут за собой страну.

Сергей Миронов сказал очень правильные слова по поводу недопустимости альянса с силами, жаждущими либерального реванша и смуты. Но он сказал не все слова, которые должен был сказать. А не сказав всех необходимых слов, он пал еще ниже, нежели в период с декабря 2011-го по март 2012-го, когда он таскался с белой лентой на лацкане пиджака, обнимался с либеральным Зверем, алчущим реванша и смуты. Надо ли объяснять, что, побоявшись покаяния, он пал еще ниже? Что теперь его назовут трусом и предателем? Что ему припомнят тогдашнее… И так далее.

Итак, Миронов и впрямь пал теперь еще ниже, нежели тогда.

А пав еще ниже, он потянул за собой свою окончательно дезориентированную партию.

Перехожу от Сергея Миронова к Геннадию Зюганову, который в тот же день на пленуме ЦК КПРФ заявил, что граждане России разобрались в скверности белоленточников, не представивших им свою программу и не сказавших, «за что борются, каким образом». «Если они и дальше за либеральный курс, противоестественный для нашей страны, то граждан они уже не обманут. Это не оппозиция», — сказал Зюганов.

Спрашивается, когда именно разобрались в этом не граждане России, а сам Зюганов? Совершенно очевидно, что до 27.10.2012 он растерянно метался. И, выступая сам с осуждениями «оранжевой чумы», предоставлял своим соратникам все возможности для братания с этой чумой. КПРФовцы говорили о том, что Болотная и Сахарова — это самая что ни на есть оппозиция. И требовали, чтобы все исходили из такого представления о Болотной и Сахарова. А исходя из этого представления, строили с болотно-сахаровскими широкий и прочный оппозиционный политический фронт.