Евгений Примаков - Конфиденциально. Ближний Восток на сцене и за кулисами Страница 21

Мне представляется авантюрным участие СКП в заговоре с целью свержения Нимейри. Арестованный заговорщиками, Нимейри был освобожден его сторонниками, а руководители тех, кто хотел его свергнуть, были приговорены к смертной казни. Б.Н. Пономарев, находившийся в это время в Каире, ночью, подчеркнув срочность своей миссии, пришел в сопровождении посла к президенту Садату и просил его связаться с Нимейри, чтобы предотвратить приведение в исполнение приговора в отношении секретаря ЦК Суданской компартии Абдельхалика Махджуба и ряда других руководителей СКП. Нимейри ответил Садату: «Слишком поздно, они уже казнены».

После драматичного возвращения во власть Нимейри резко ушел вправо в своей политике внутри страны и внешнеполитическом курсе. С возможностью демократического развития Судана было покончено. Нимейри отошел от прогрессивных преобразований, незадолго до этого начавшихся в экономике. Резко активизировались процессы исламизации страны, жизни общества в целом. Нимейри объявил, что законодательство Судана будет отныне связано с шариатом. Ухудшившаяся экономическая ситуация, вновь вспыхнувшая война на юге, растущая социально-политическая нестабильность привели к тому, что в результате бескровного переворота в апреле 1985 года Нимейри был свергнут и эмигрировал в Каир. За этим последовал тур смены правителей Судана. Духовные лидеры распространили свое влияние на все стороны жизни. Был создан Национальный исламский фронт во главе с шейхом Хасаном аль-Тураби. Он стал одновременно и председателем парламента, и генеральным секретарем правящей партии Национальный конгресс (ПНК).

Десятилетие — с 1989 по 1999 год — фактического правления аль-Тураби привело к тому, что страна превратилась в прибежище исламских экстремистов. Судан был занесен Соединенными Штатами в список стран — спонсоров террористических организаций. После лишения саудовского гражданства в Судане в течение нескольких лет находился глава «Аль-Каиды» бен Ладен. Подозревают, что там прятался и террорист Карлос.

В декабре 1999 года военное руководство Судана во главе с президентом генералом Амаром аль-Башаром, стремясь вывести изможденную страну из международной изоляции и закончить войну на юге, отправило аль-Тураби в отставку со всех занимаемых им постов. Постепенно страна начала приходить в себя.

Южный Йемен: разрушительный левацкий уклон

Теория некапиталистического развития, или социалистической ориентации, изобретенная в СССР, подразумевала два этапа: первый — национально-демократический и второй — народно-демократический, уже более близкий к социализму. Ко «второму поколению стран социалистической ориентации» была отнесена Народная Демократическая Республика Йемен (НДРЙ) на том основании, что независимость Южного Йемена была завоевана под руководством революционной организации, которая с самого начала поставила целью создание социалистического общества, а в ходе борьбы за независимость и в дальнейшем — на этапе государственного строительства — образовалась авангардная партия, провозгласившая своей идеологией научный социализм.

Такая констатация не могла не порождать надежды на то, что в социалистическом лагере, руководимом Советским Союзом, появится арабская страна, которой будет НДРЙ. Подобным надеждам не суждено было сбыться. Практика, методы социалистического строительства в СССР и других странах, принадлежавших к социалистической системе, не выдержали столкновения с реальными общественными потребностями и интересами. Здесь я не хотел бы разбирать минусы и плюсы этой конкретной практики. Вместе с тем следует отметить, что пример НДРЙ свидетельствовал о пагубности «прыжка» к социализму без учета реальной социально-экономической и политической обстановки в стране, о неизбежности распространения левацких идей у организаторов такого «прыжка», о том, что коммунистический строй вообще не имел перспективы в арабском мире на данном этапе исторического развития.

14 октября 1963 года в Южном Йемене было поднято антиколониальное восстание во главе с Национальным фронтом (НФ), который обозначил в качестве конечной цели построение социализма. В результате многолетней вооруженной борьбы 30 ноября 1967 года была провозглашена независимость Южного Йемена. Новое правительство, состоящее из членов Национального фронта, было поддержано крестьянами, немногочисленным рабочим классом, мелкой буржуазией, интеллигенцией, Народно-демократическим союзом, созданным в начале 60-х годов Абдаллой Баазибом. Левые, занимая в то время преобладающие позиции в руководстве, базировались непосредственно на территории Южного Йемена, а генеральный секретарь Кахтан Мухаммед аш-Шааби и его окружение находились в Каире.

Еще до завоевания независимости проявились серьезные разногласия. Они усилились в результате того, что первое правительство было сформировано представителями умеренного крыла. Премьер-министром стал Аш-Шааби, поддерживаемый Египтом. На IV съезде фронта в начале марта 1968 года левое крыло во главе с Абдель Фаттахом Исмаилом, который был министром культуры, потребовало немедленного проведения аграрной реформы, создания государственного сектора в экономике, роспуска старой армии, полиции и образования на их базе Народно-революционной армии. Многие из этих требований вошли в решения, принятые съездом, однако не были претворены в жизнь под давлением стоявшего на правых позициях высшего офицерства, которое пыталось осуществить государственный переворот.

В начале 1968 года в Адене я беседовал с Абдаллой Баазибом, Абдель Фаттахом Исмаилом, генсеком Конгресса профсоюзов Адена Мухаммедом Авляки, президентом Аш-Шааби. Из этих бесед можно было вынести твердое впечатление, что левые, исходя из лучших побуждений, пытаются форсировать преобразования во всех сферах жизни Южного Йемена, не учитывая отсутствия реальных предпосылок для такой радикальности. Хотя племенная структура на юге Йемена во время правления англичан оказалась размытой в гораздо большей степени, чем на севере, большую силу в стране сохранили султаны — крупные феодалы. Закрытие Суэцкого канала после его национализации оставило в Адене без работы десятки тысяч людей. Перед уходом англичане в три раза повысили зарплату офицеров и солдат. Первые стали получать более 200 английских фунтов стерлингов, а солдаты от 60 до 80 фунтов. Для Адена это была огромная сумма. Создавалась армейская каста, которая, конечно, препятствовала тем действиям, что могли ее ослабить. Население находилось под влиянием радиопропаганды из Саудовской Аравии против социальных преобразований, которые «могут способствовать отторжению ислама».

Фактически игнорируя все эти реалии, Абдель Фаттах Исмаил сказал мне: «Так как мы избрали путь научного социализма, оказание помощи нам — долг Советского Союза. Таким образом, он оказывает помощь и себе, а мы в это время должны заняться социалистическими преобразованиями. Это необходимо и для защиты революции. Имея широкую народную базу фронта, мы должны создать политическую партию. Наш долг — поставить на верный путь республиканский режим и на севере (то есть в Йеменской Арабской Республике (ЙАР). — Е. П.). Они должны предоставить большие возможности народу для претворения в жизнь республиканских революционных лозунгов».

Гораздо сдержаннее относился к планам преобразования на юге и к отношениям с севером президент Кахтан аш-Шааби. Он говорил о необходимости поэтапности решения вопросов, проведении экспериментов. Подчеркивая «огромную отсталость» страны, он сказал: «Мы хотим сделать ставку на предоставление концессий иностранным компаниям, в том числе дружественных стран, но не на неравных условиях, как это было в прошлом… Государство будет, но только в будущем, направлять внешнюю торговлю. Мы должны уделять в первую очередь внимание социальному развитию деревни. В некоторых деревнях даже нет колодцев для питьевой воды. Мы рассчитываем на помощь СССР, но наш главный принцип, чтобы эта помощь ни в коей мере не затрагивала нашу свободу и суверенитет». Ни о научном социализме, ни о марксизме-ленинизме Аш-Шааби не говорил.

Перелистывая пожелтевшие листы моих записных книжек, из которых цитирую южнойеменских руководителей, я снова и снова прихожу к мысли, что однозначное отнесение Аш-Шааби к «правым оппортунистам», как это делали левацкие элементы на месте и, кстати, некоторые у нас, в СССР, абсолютно необоснованно. Аш-Шааби лучше, чем многие другие, чувствовал обстановку, меньше подвергался «начетническому» влиянию. Не изменило позиции левого крыла Национального фронта, руководимого Абдель Фаттахом Исмаилом, то, что в результате острой политической борьбы он отмежевался от крайне экстремистской группировки, пытавшейся взять власть вооруженным путем для незамедлительного перехода широким фронтом к социалистическим преобразованиям. Члены этой группировки после подавления мятежа бежали за границу.