Иосиф Сталин - Том 5 Страница 21

3) Обязанность коммунистов — сохранять и укреплять этот фактический союз.

Все дело в данном случае в том, что формы этого союза не всегда одинаковы.

Раньше, во время войны, мы имели дело с союзом, по преимуществу, военно-политическим, т. е. изгоняли из России помещиков, передавали крестьянам землю в пользование, а когда помещики пошли войной за “свое добро” — мы воевали с ними и отстояли завоевания революции, за что крестьянин давал продовольствие для рабочих и людей для армии. Это была одна форма союза.

Теперь, когда война кончена, а земле не угрожает больше опасность, старая форма союза уже недостаточна. Нужна другая форма союза. Теперь дело идет уже не о том, чтобы сохранять землю за крестьянином, а о том, чтобы обеспечить крестьянину право свободного распоряжения продуктами этой земли. Без такого права неизбежны: дальнейшее сокращение запашек, прогрессивное падение сельского хозяйства, паралич транспорта и промышленности (от бесхлебья), разложение армии (от бесхлебья) и, как результат всего этого— неминуемый развал фактического союза рабочих и крестьян. Едва ли нужно доказывать, что наличие известного минимума хлебных запасов в руках государства является пружиной всех пружин возрождения промышленности и сохранения Советского государства. Кронштадт (весна 1921 г.) был предостережением, указывавшим, что старая форма союза изжита, что нужна новая, хозяйственная форма союза, обеспечивающая хозяйственную выгоду и рабочим, и крестьянам.

В этом ключ к пониманию новой экономической политики.

Снятие разверстки и прочих подобных ей препон является первым шагом на новом пути, развязавшим руки мелкому производителю и давшим толчок к усиленному производству продовольствия, сырья и прочих продуктов. Не трудно уяснить себе колоссальное значение этого шага, если принять во внимание, что Россия переживает теперь такой же массовый порыв к развитию производительных сил, какой переживала Северная Америка после гражданской войны. Нет сомнения, что этот шаг, развязывая производственную энергию мелкого производителя и обеспечивая за ним известную выгоду, поставит его, однако, в такое положение, — если принять во внимание сохранение за государством транспорта и индустрии, — при котором он вынужден будет лить воду на мельницу Советского государства.

Но мало добиться увеличения производства продовольствия и сырья. Нужно еще собрать, заготовить известный минимум этих продуктов, необходимый для поддержания транспорта, индустрии, армии и пр. Поэтому, если отвлечься от продналога, являющегося простым дополнением к отмене разверстки, то вторым шагом нужно считать передачу продовольственных и сырьевых заготовок Центральному союзу потребительских кооперативов (Центросоюз). Правда, недисциплинированность местных органов Центросоюза, неприспособленность к условиям быстро развившегося товарного рынка, нецелесообразность натуральной формы товарообмена и быстрое развитие денежной его формы, недостаток денежных средств и т. д. не дали возможности Центросоюзу выполнить возложенные на него задания. Но нет оснований сомневаться, что роль Центросоюза как главного аппарата массовых заготовок основных продуктов продовольствия и сырья будет расти изо дня в день. Необходимо только, чтобы государство:

а) сделало его центром финансирования торговых операций (не государственных) внутри страны;

б) подчинило ему в финансовом отношении другие виды кооперации, все еще враждебно настроенные против государства;

в) открыло ему в той или иной форме доступ к внешней торговле.

Третьим шагом следует считать открытие Госбанка, как органа регулирования денежного обращения в стране. Развитие товарного рынка и денежного обращения ведет к двум основным результатам:

1) ставит в полную зависимость от колебаний рубля как торговые операции (частные и государственные), так и производственные (тарифы и пр.);

2) превращает народное хозяйство России из замкнутого, самодовлеющего, каким оно было во время блокады — в хозяйство меновое, ведущее торговлю с внешним миром, т. е. зависимое от случайностей колебаний курса рубля.

Но из этого следует, что без приведения в порядок Денежного обращения и улучшения курса рубля наши Хозяйственные операции как внутренние, так и внешние, будут хромать на обе ноги. Госбанк, как регулятор денежного обращения, могущий быть не только кредитором, но и насосом, высасывающим колоссальные частные сбережения, за счет которых можно было бы оборачиваться, обойдясь без новых эмиссий, — этот Госбанк пока еще представляет “музыку будущего”, хотя и имеет по всем данным большую будущность.

Следующим средством поднятия курса рубля должно быть расширение нашего вывоза и улучшение нашего отчаянно пассивного торгового баланса. Надо думать, что привлечение Центросоюза к внешней торговле может лишь помочь в этом отношении делу.

Необходим, далее, внешний заем не только как платежное средство, но и как фактор поднятия внешнего кредита России, а, значит, и доверия к нашему рублю.

Далее, несомненно, облегчили бы дело смешанные торгово-транзитные и иные компании, о которых писал недавно в “Правде” Сокольников, причем следует тут же заметить, что насаждение промышленных концессий и развитие правильного обмена нашего сырья на иностранные машины и оборудование, о которых так много говорилось в печати одно время, будучи факторами развития денежного хозяйства, сами целиком зависят от предварительного улучшения курса нашего рубля.

Наконец, четвертым шагом следует считать перевод наших предприятий на хозяйственные начала, закрытие и сдачу в аренду мелких бездоходных предприятий, отбор наиболее жизненных крупных предприятий, усиленное сокращение штатов наших непомерно разбухших учреждений, создание твердого материального и денежного государственного бюджета и, как результат всего этого — изгнание собесовского духа из предприятий и учреждений, общее подтягивание рабочих и служащих, улучшение и интенсификация их труда.

Таковы, в общем, те мероприятия, проводимые и подлежащие проведению, совокупность которых составляет так называемую новую экономическую политику.

Нечего и говорить, что, осуществляя эти мероприятия, мы, как полагается, наделали массу ошибок, исказили их действительный характер. Тем не менее, можно считать доказанным, что именно они, эти мероприятия, открывают тот путь, идя по которому мы сможем двинуть вперед хозяйственное возрождение страны, поднять сельское хозяйство и индустрию и укрепить хозяйственный союз пролетариев и трудовых крестьян, несмотря ни на что, несмотря на угрозы извне и голод внутри России.

Первые результаты новой экономической политики, в виде начинающегося расширения запашек, поднятия производительности труда на предприятиях и улучшения настроения крестьян (прекращение массового бандитизма), с несомненностью подтверждают этот вывод.

“Правда” № 286, 18 декабря 1921 г.

Подпись: И. Сталин

1922

“Правде”

“Правда” родилась в волнах революционного подъема в знаменитые “ленские дни”. Появление на свет массовой рабочей газеты “Правды” в эти именно дни знаменовало собой:

1) ликвидацию периода общей усталости в стране после столыпинской “тишь да гладь”,

2) мощное пробуждение русского рабочего класса к новой, второй после 1905 года, революции,

3) начало завоевания широких масс рабочего класса на сторону большевиков.

“Правда” 1912 года — это закладка фундамента для победы большевизма в 1917 году.

И. Сталин

“Правда” № 98, 5 мая 1922 г.

К десятилетию “Правды” (Воспоминания)

Ленские дни явились результатом столыпинского режима “успокоения”. Молодые члены партии, конечно, не испытали и не помнят прелестей этого режима. Что касается стариков, то им, должно быть, памятны проклятой памяти карательные экспедиции, разбойничьи набеги на рабочие организации, массовая порка крестьян и, как прикрытие всего этого, — черносотенно-кадетская Дума. Скованность общественной мысли, общая усталость и апатия, нужда и отчаяние среди рабочих, забитость и запуганность крестьян при общем разгуле полицейско-помещичье-капиталистической своры — таковы характерные черты столыпинского “успокоения”.

Поверхностному наблюдателю могло показаться, что эпоха революций канула в вечность, что наступил период “конституционного” развития России на манер Пруссии. Ликвидаторы — меньшевики кричали об этом открыто, проповедуя необходимость организации столыпинской легальной рабочей партии. А некоторые старые “большевики”, сочувствуя в душе такой проповеди, заблаговременно покидали ряды нашей партии.