Александр Серебряков - Русский гамбит. На пути к новому биполярному миру Страница 22

Если проследить жизненный путь Дэн Сяопина, проанализировать его выступления, речи и поступки, то можно сделать вывод, что он являлся последовательным сторонником политики Мао Цзэдуна. Единственное, что серьезно отличало его идеологию от идеологии Мао – это принципиально другие подходы к развитию экономики и экономических отношений, чему мы собственно и стали свидетелями после прихода к власти Дэн Сяопина. Даже тот факт, что Дэн пострадал от репрессий во время «культурной революции», не дает оснований считать, что он был противником политики Мао.

Призыв «отца» китайских реформ Дэн Сяопина «освободить мышление», сделанный еще в 1978 году, остается актуальным и сегодня. Важнейшей задачей коммунистической партии Китая в соответствии с новыми веяниями, вытекающими из концепции «освобождения мышления», стало изменение приоритетов партии – переход с классовой борьбы на экономическое развитие. Начало реализация теории «социализма с китайской спецификой» и первые экономические успехи позволили китайской компартии сформулировать свое отношения и к «западной демократии», и к «буржуазному либерализму».

Дэн Сяопин в 1987 году в своей статье «Основополагающие проблемы современного Китая» подчеркнул следующее: «Демократия может развиваться только постепенно, и мы не можем копировать западную систему. Если бы мы это делали, то только бы все испортили. Наше социалистическое строительство может успешно выполняться только под руководством лидеров страны, организованным путем и в условиях единства и стабильности общества. Буржуазная либерализация снова ввергла бы страну в хаос. Буржуазная либерализация означает отказ от руководящей роли партии. В таком случае ничто не объединяло бы наш многомиллионный народ, и сама партия утратила бы силу, необходимую для борьбы». За время, прошедшее с начала экономических реформ, Китай на деле доказал, что модернизация вовсе не означает слепое копирование «западного» и, прежде всего, американского опыта. Модернизация не значит «американизация» – основной вывод, который можно сделать, познакомившись с «социализмом с китайской спецификой».

Всего лишь за два десятилетия Китай сделал гигантский шаг вперед. В экономическом плане страна изменилась до неузнаваемости и продолжает изменяться темпами, которых не знала ни одна страна в мире. Стабильная внутриполитическая обстановка оказывает самое благоприятное воздействие на ход реформ. Основным гарантом этих реформ является компартия Китая, которая также меняется вместе со всей страной, пропуская «мимо ушей» разного рода нравоучения, периодически высказываемые представителями стран «укоренившейся демократии». Характерным примером этих политических изменений является наличие в правительстве Китая министров, которые не являются членами компартии. Они получили свои должности не за принадлежность к партийной номенклатуре и не за преданность ее вождям, а за неоспоримые личные успехи в своей деятельности в Китае и за границей. С каждым годом увеличивается количество возвращающихся на родину китайских ученых и предпринимателей. Для многих Китай стал «окном» колоссальных возможностей, позволяющим реализовать самые смелые идеи и начинания.

«Богатым быть незазорно», – объявил Дэн Сяопин, и миллионы китайцев, которые работают не покладая рук, становятся миллионерами. По количеству миллионеров Китай вошел в первую пятерку стран мира. И в Китае есть коррупция, но власти с ней ведут самую беспощадную войну, вплоть до расстрелов виновных. Правда, в Китае нет «олигархов» – этого гнусного порождения российской действительности середины 1990-х годов прошлого века.

Надо сказать, что компартия Китая сделала серьезные выводы, наблюдая за процессом развала Советского Союза. Теперь они знают, как делать нельзя. И понимают, что иногда нужно применять насилие, чтобы избежать гораздо большего насилия.

В международных отношениях китайская компартия старается проводить сбалансированную внешнюю политику. Но когда речь заходит об ущемлении внешнеполитических интересов Китая или вмешательстве во внутренние дела, тогда китайцы реагируют очень жестко; независимо от того, идет ли речь о Тибете или Тайване, или когда кто-то начинает читать китайцам лекции о «правах человека». Основной задачей внешней политики Китая на данном этапе, как представляется, является недопущение создания каких-либо антикитайских коалиций по периметру его государственных границ и создание максимально благоприятных внешних условий для дальнейшего экономического развития.

Принимая во внимание циклический характер развития китайской цивилизации, в соответствии с которым Китай, от династии к династии, неизбежно проходил одни и те же этапы от расцвета до упадка, необходимо, чтобы современная китайская «династия» – коммунистическая партии Китая – как можно дольше сохраняла свое непререкаемое центральное место в китайском обществе. В противном случае, те беды и невероятные страдания, через которые прошел наш народ после развала Советского Союза, покажутся лишь мелкими неприятностями по сравнению с океанами крови, которые захлестнут Китай в случае ускоренной западной «демократизации». И вся многовековая история Китая является тому ярчайшим подтверждением.

Глобализация как идеология однополярного мира

Под глобализацией обычно понимают процессы углубления интеграционных связей в экономической сфере, снижение препятствий на пути движения капиталов, товаров, услуг и рабочей силы. Сам термин «глобализация» в широком обращении появился в середине 1990-х годов. Появление термина связывают с превращением мировой экономики из суммы национальных экономик в некий единый производственный и торговый «глобальный» рынок и с созданием Всемирной торговой организации с ее лозунгом «Единый мир. Единый рынок». Большую дополнительную популярность этому термину добавили международные экономические форумы в Давосе, где его стали употреблять по поводу и без повода, а также развитие Интернета. С конца 1990-х годов термин «глобализация» прочно закрепился в лексиконе международной экономической бюрократии. Но уже вскоре этот термин вышел за рамки чисто экономической сферы и с легкой руки политологов стал широко применяться при характеристике и мировых политических процессов, и процессов в области науки, культуры, и в других сферах.

В политическом смысле «глобализацию» связывают, прежде всего, с построением однополярного мира и появлением мирового лидера – США, в результате крушения биполярной модели мироустройства, в рамках которой человечество развивалось после окончания Второй мировой войны и вплоть до развала Советского Союза и краха его военно-политической системы.

Впервые в истории человечества, казалось бы, появилась возможность, создать в мировом масштабе условия, которые способствовали бы ускоренному и устойчивому экономическому развитию всех стран мира, постепенному выравниванию уровня жизни, справедливому перераспределению мировых доходов в интересах всего человечества, что ликвидировало бы предпосылки для войн и межнациональных конфликтов. Однако, как известно, теория и практика суть разные вещи. Тем более, что и теории никогда не было, да и на практике никто не собирался реализовывать высокопарные слова о «всемирном благоденствии», неоднократно произносимые с самых высоких трибун. Практически сразу стало понятно, что глобализация в нынешнем виде не работает ни на выравнивание доходов, ни на экономическую стабильность, что со всей ясностью показал мировой кризис 2008 года. Стало понятно, что процессы глобализации развиваются в одностороннем направлении. Плодами глобализации пользуются в основном развитые страны и транснациональные корпорации, высасывающие природные и интеллектуальные ресурсы из развивающихся стран.

В своей книге «Глобализация: тревожные тенденции» лауреат Нобелевской премии Джозеф Стиглиц заговорил о необходимости создания глобализации «с человеческим лицом». Он утверждал, в частности: «Сегодня глобализация не работает на бедных. Она не работает и на сохранение среды обитания. Она не работает и на стабильность глобальной экономики». Практически сразу стали видны противоречия глобализации. Они стали проявляться между виртуальным «глобальным» государством с «общечеловеческими ценностями» – с одной стороны, и национальным государством и национальными интересами – с другой, между доминирующей глобальной массовой культурой и национальной культурой, между интересами транснациональных корпораций и национальными интересами отдельных государств. Окончательно стало понятно, что, за редким исключением, так называемое «международное разделение труда» делит государства на постиндустриальные, «мировые заводы» и сырьевые придатки, а также провоцирует рост противоречий между так называемыми «международными элитами», сотрудниками высшего звена транснациональных корпораций и национально-ориентированными слоями национальных государств.