Максим Калашников - Россия на дне. Есть ли у нас будущее? Страница 23

БС-3 будет проводиться по формуле «Российские активы за погашение кредитов, взятых в ходе БС-2». Народ здесь будет сосать лапу. К концу БС-3 РФ «окажется с экономикой более любимого Западом «мексикано-бразильского» типа, в которой экспортные потоки фактически заложены на многие годы вперед, а ключевые национальные активы контролируются транснациональными корпорациями». Это обеспечит безальтернативность дальнейшей траектории развития (вернее — деградации) РФ, ее полную зависимость от развития событий в центре капиталистической системы. Это, как считает Д. Митяев, отвечает чаяниям «элиты» РФ, ибо таковая по корпоративным и личным интересам «прописана» на Западе. В общем, это — превращение в унылую сырьевую колонию.

Однако, как считает аналитик, Большая сделка-3 продержится не более 2–3 лет. Дальше произойдет новый срыв РФ в острый кризис из-за исчерпания внутренних ресурсов «подмораживания» системы. Какие беды это принесет Росфеду? Можно догадаться, что это — ее возможный распад.

«Сколь бы ни была сильна мировая и отечественная коалиция «мягкого сценария» (умиротворения вышедшего из-под контроля демона теневой финансовой системы), инерция саморазрушения (сжатия, коллапса) системы огромна и в любой момент может привести к новым перегрузкам и провалам…» — пишет Д. Митяев.

Как видите, даже мягкий вариант несет РФ в ее теперешнем виде мало хорошего.

Реалист Митяев предлагает некоторые меры для смягчения участи сырьевой и слабой Росфедерации.

Прежде всего некий шанс заключается в том, что РФ не была встроена в мировую пирамиду деривативов (теневая финансовая пирамида), а потому может избежать отравления ими собственной финансовой системы. Здесь ЦБ РФ может изменить политику. Вместо нынешней губительной для реального сектора политики рестрикций (рубли эмитируются только под покупку валюты, де-факто «карренси боард») Центробанк может перейти к политике «связывания» денег в инфраструктурных проектах. Здесь возможно целевое кредитование бюджета и банков под обеспечение инфраструктурными облигациями и прочими первоклассными активами. Процентные ставки при этом должны снизиться до величины окупаемости основных секторов экономики и инфраструктуры.

Меняется и содержание политики поддержания национальной валюты. Вместо подавления инфляции ценой уничтожения отечественного производства ЦБ должен перейти к обеспечению должного денежного предложения для простого и расширенного воспроизводства.

В институциональном плане, бесспорно, придется отдавать Западу российскую собственность за долги, наделанные в 2000–2008 годах. Видимо, даже собственности не хватит на это. Государству придется обеспечить равные правила обмена долгов на активы, что означает повышенную нагрузку на судебную систему РФ. Но она к такому не готова. «Не готова и административная система в целом, так как проведение новых «залоговых аукционов» (собственность за долги) может вызвать такие внутриэлитные войны, что политико-экономический вес всех драчунов упадет…» — считает Дмитрий Митяев.

Если брать секторальную политику, то тут он рекомендует — ради сохранения целостности РФ — вести адекватную региональную и отраслевую политику. А именно: начать проектное финансирование межотраслевых и межрегиональных проектов, сохраняющих единую ткань страны и задающих «точки роста» в общей депрессивной среде. Тем самым предприятиям и населению дается сигнал: «Даже в этих тяжелых условиях можно осмысленно заниматься развитием. Делай как я!»

В области социальной политики главным будет не пособия по безработице раздавать и не общественные работы устраивать, а изо всех сил сохранять на приемлемом уровне социальную инфраструктуру. То есть образование, медицину, охрану правопорядка. Именно эти сферы обеспечивают более или менее нормальную жизнь, легче всего разрушаются в кризис и в его ходе переходят на губительный для общества «самопрокорм». Если государству удастся справиться с этой задачей, то РФ подтвердит заложенный в ее конституцию принцип социального государства. В противном случае государство явит социал-дарвинистский оскал.

Что касается бюджетной политики, то здесь придется одновременно спасать и финансовые резервы, и институциональных инвесторов (пенсионные фонды и страховые компании прежде всего). Ведь им теперь не хватает надежных инструментов — ценных бумаг, в которые они могли бы вложить свои средства. И тут государству нужно выпустить облигации: они и дефицит бюджета уменьшат, и дадут надежные инвестиционные инструменты тем самым пенсионным фондам и страховым компаниям.

Если брать валютное регулирование, то в мягком сценарии РФ должна защитить свои финансы от «отравления» со стороны мировой финансовой системы. И здесь нужен набор жестких упреждающих мер. Каких?

— Жесткое исполнение Центробанком принятых ранее мер контроля и регулирования капитальных операций с офшорными зонами, что означает прилежное выполнение рекомендаций G20.

— Регулирование ЦБ РФ и ФСФР всех забалансовых операций российских банков и компаний для того, чтобы неожиданно не вылезли такие проблемы, как, например, невыполнение валютных свопов в 1998 году (на 120 млрд долларов).

— Переход на преимущественно внутреннее рейтингование банков и компаний для целей кредитования, в том числе со стороны ЦБ РФ.

— Стимулирование переноса регистрации прав собственности на российские активы из офшорных зон в РФ мерами антимонопольного и «антиотмывочного» законодательства и правоприменения. Здесь — обеспечение прозрачности всех сделок, в том числе и с государством. Все в русле требований G20. То есть РФ в данном случае выступает как примерный ученик, в опережающем порядке выстраивая новую мировую финансовую архитектуру у себя дома. Тем самым она уменьшает угрозу идущих извне спекулятивных атак на свои активы.

Если брать международную экономическую политику, то Москва должна занять активную позицию в рамках G20 и Форума финансовой стабильности. То есть ратовать за реформу МВФ, за введение наднациональной резервной валюты. Одновременно надо достроить Фонд стабилизации ЕврАзЭС, тем самым сделав заявку на роль регионального стабилизатора. В рамках БРИК РФ нужно претендовать на роль одного из участников глобальной «коалиции стабилизации», причем на принципах, альтернативных монетаристско-либеральному «вашингтонскому консенсусу».

«Конечно, если это будет всего лишь «бунт на коленях» и наша страна на деле будет продолжать держаться «колеи» всех монетаристских догм (фетишизм финансовой системы, которую «надо спасать во что бы то ни стало», борьба с инфляцией прежде всего и проч.), русский «потешный полк» никто и не заметит, и будут вести торг только с реально альтернативными идейно-практическими центрами типа Саркози — Меркель или Китая», — пишет Д. Митяев.

Важный момент здесь, по глубокому убеждению Дмитрия Аркадьевича, в попытке РФ, отдающей за долги свою стратегическую собственность, потребовать допуска на паритетных началах к приобретению западных активов. Мол, если вы у нас берете нечто важное, то допустите нас, скажем, к покупке тех же газоразводящих сетей. Именно в покупку важных активов на Западе могут быть инвестированы значительные доли денег Фонда национального благосостояния и Резервного фонда. Митяев предлагает добиваться паритета: отдаем за долги собственность на 150–200 млрд долларов — и сами получаем право купить что-то важное на Западе на ту же сумму. При этом речь должна идти о покупке не всякой «виртуальщины» (долей в «Ситибэнк» и проч.), а о приобретении нами долей в ведущих компаниях реального сектора. Вроде «Сименса» или «Эрбаса». То есть нужно покупать то, что содержит необходимые для РФ технологии, и то, с чем можно выстроить производственную кооперацию. В конце концов тем самым мы обеспечиваем сохранение рабочих мест в той же Европе.

Этого паритетного принципа (обмена ключевыми активами) нужно добиваться от Запада всеми силами. Ибо в противном случае РФ с треском проиграет.

«Односторонний же допуск иностранных владельцев к российским активам с сохранением наших резервов в фактически бездоходных финансовых госактивах на Западе приведет лишь к искушению забрать эти ненужные нам (для стратегических целей) резервы через механизмы валютных девальваций, атак на рубль и проч.

Поскольку данный механизм «стратегического обмена активами» является ядром новой «большой сделки» БС-3, он должен быть тщательно проработан и обсужден на политическом и экономическом уровнях не позже середины 2009 года. В случае неготовности системного решения на уровне Евросоюза такие сделки можно проводить на двусторонней основе с отдельными странами и компаниями…» — писал Д. Митяев.