Николай Зенькович - Вожди и сподвижники: Слежка. Оговоры. Травля Страница 23

Дружинники хватали крыс, кидали их в парашу, чтобы они там утонули, сапогами отталкивали крыс от краев, не давая им вылезти, и при этом от души смеялись. Другим развлечением дружинников было повешение крыс.

В тюрьме Свердлов вел себя как власть имущий, через него другие заключенные могли получать деньги и передачи. Люди Свердлова на воле держали с ним постоянную связь. «Да, у Свердлова были все основания изображать из себя персону, имеющую силу и волю везде, могущего карать и миловать, — пишет О. Платонов, — ибо он, говоря современным языком, руководил тайной организацией в буквальном смысле мафиозного типа, уральским кустом Боевой организации РСДРП… В своей «епархии» Свердлов был царь и бог… Как в классической мафии, были созданы несколько уровней посвящения в тайную организацию…»

Что же делали боевики Свердлова? Во-первых, совершали политические убийства полицейских, представителей власти, «черносотенцев», то есть всех неугодных лиц. Кинуть бомбу в квартиру, где за семейным столом сидел неугодный человек, было в порядке вещей. Некоторые специализировались на убийствах полицейских и их агентов. Полицейских убивали на постах, устраивали засады в их квартирах. Делали фиктивные доносы и убивали пришедших на обыск полицейских. Во время таких террористических актов гибло немало случайных людей, родственников и близких.

Особой стороной деятельности боевиков были грабежи, или, как их называли, «эксы», экспроприации. Грабили кассы, конторы, нападали на транспорт с деньгами. Бомб и патронов не жалели, случайные люди гибли десятками. Не случайно после Октября все представители династии Романовых были свезены на Урал. Именно здесь позиции Свердлова были наиболее прочными. Его «наместник» Голощекин регулярно курсировал между Екатеринбургом и квартирой Свердлова в Москве.

Свою лепту в создание нового образа Свердлова добавил Молотов. Вот как описывает Ф. Чуев разговор на эту тему с Вячеславом Михайловичем:

«— Ленин в день похорон сильно возвеличил Свердлова?

— Да, чересчур. Организатор, партийный, ничего такого он не оставил. Нет, ничего не оставил. Ни одной его статьи не помню.

— Про Кирова тоже говорят, что ничего не оставил.

— У Кирова было много статей и речей, — говорит Молотов. — Такие, как Свердлов, пораньше получились, а Киров — он на всем готовом. Свердлов невысокий, в кожанке, громовой голос, прямо черт знает как из такого маленького человека — такой чудовищный голос идет. Иерихонская труба! На собрании как заорет: «То-ва-ри-щи!» Все сразу, что такое? Замолкали. Для Ленина он был очень подходящий. Все знали, будет говорить то, что Ленин ему поручил. Организатор хороший. Пропагандист, но, главное, организатор, на больших собраниях — короткое выступление, поддержать дисциплину…

У Свердлова был брат, крестным отцом его был Горький, и фамилия — Пешков. Он уехал в Париж, ругал Советскую власть. Одно время был французским атташе в Японии. Я знаю семью Свердлова хорошо, жену Клавдию Тимофеевну, русская была.

— Отчего умер Свердлов, вы не помните?

— Он ездил в Харьков, по-моему, и простудился. Как это называется? «Испанка». Инфлуэнца. Теперь это слово не употребляется. Грипп.

— Разговор такой ходит, что на него где-то напали, избили, и он после этого умер.

— Возможно. Ленин очень жалел его и ценил. В организационной части он хорошо выполнял задания Ленина. Ленину это было важно. Далеко не заглядывал, не проявлял инициативу, но честный, партийный, преданный человек, чего мало для руководящего деятеля. Ленин перехвалил Свердлова — молодой все-таки умер, 34 года прожил. Да и критиковать его не за что».

Только через 53 года после смерти Свердлова впервые были опубликованы воспоминания П. С. Виноградской, скончавшейся в 1980 году. Полина Семеновна активная участница Октябрьской революции в Москве и Гражданской войны. Впоследствии работала в Моссовете, в аппарате ЦК РКП(б). Писательница. Среди работников, ехавших вместе со Свердловым в Харьков на III съезд КП(б)У и на съезд Советов Украины, была и она. Ей поручили секретарскую работу. Это была последняя поездка председателя ВЦИК.

В назначенный час специальный поезд, состоявший из трех вагонов, без звонков и свистков тихонько отошел от перрона и направился к Харькову.

Опустим описание пути, который начался 27 февраля, к тогдашней столице Украины. Шестого марта Свердлов выступил на Всеукраинском съезде Советов. Еще с утра распорядился дать телеграммы в Курск, Орел, Белгород, Тулу, Серпухов, в которых считал целесообразным встретиться с руководителями местных партийных комитетов и советских органов. В 21 час того же дня поезд председателя ВЦИК отбыл из Харькова на Москву.

На обратном пути, отмечает П. С. Виноградская, Яков Михайлович все время напряженно работал. Так, белгородцы приглашались к нему в вагон к двенадцати часам ночи, курянам отводилось время в пять часов утра. Всю ночь в пути — уже больным — работал Свердлов.

Мемуаристка полагает, что Свердлов простудился в Курске, еще по пути в Харьков. Произошло это следующим образом. Поездка была продолжительной, а с питанием в поезде дело обстояло более чем скромно. Не только горячей пищи не было в пути, но даже хлеба не хватало. Жена коменданта поезда Петерсона пекла какие-то лепешки из крупы. В это время в вагон зашел Я. Берзин (на одной из станций его вагон прицепили к поезду). Узнав, что Председатель ВЦИК сидит на голодном пайке, он сказал, что у него в вагоне оборудована кухня и есть настоящий горячий обед. Сопровождавшие уговорили Якова Михайловича пойти к Берзину поесть супу.

Когда на станции Курск он переходил в вагон Берзина, крестьяне, находившиеся случайно на перроне, узнали Свердлова. Они подошли, приветливо поздоровались с ним и просили заступиться за них перед местной властью, которая «обложила» их непосильной продразверсткой.

«Враждебная нам зарубежная пресса лживо писала тогда, что Якова Михайловича якобы убили в пути крестьяне, — пишет Полина Семеновна. — Мне кажется, что именно во время этой беседы он простудился. Переходя из вагона в вагон, он не надел как следует, а лишь накинул на плечи свое знаменитое «подбитое ветром» демисезонное пальто, между тем стояли еще морозы, было ветрено, на перроне Свердлов задержался: причем крестьяне, быстро изложив свою просьбу, намеревались уходить, однако Яков Михайлович сам удержал их. Он стал выспрашивать их о житье-бытье. На следующее утро я заметила, что Свердлов посапывает.

— Чувствую, вы простудились вчера, — сказала я ему.

Но он со свойственным ему юмором тут же отпарировал:

— Скажите, пожалуйста, какая чувствительная особа — простужен я, а чувствует она…»

Никаких свидетельств о том, что Свердлов обращался в Харькове за медицинской помощью, обнаружить не удалось. О простуде Председателя ВЦИК не упоминает ни один из оставивших воспоминания о встречах со Свердловым делегатов съезда партии или Советов Украины. А ведь сотни людей непосредственно общались с Яковом Михайловичем, слушали его выступления с трибуны, а также в партере, куда он спускался и подолгу, как свидетельствует Виноградская, беседовал с делегатами. Нет сведений о болезненном виде председателя ВЦИК и у руководства партийных и советских органов городов, через которые он возвращался из Харькова в Москву. Эта деталь наверняка бросилась бы в глаза многим. Отложился бы в памяти и поиск лекарств — в то время найти их можно было с огромным трудом.

Якову Михайловичу пришлось даже помитинговать. Имеется в виду обратный путь. Это произошло в Орле. По свидетельству П. С. Виноградской, когда поезд подошел к перрону, недалеко от станции происходило собрание железнодорожных рабочих. Товарищ Б. М. Волин, который был тогда председателем Орловского губисполкома, пришел к Свердлову просить его выступить на митинге… Пришла делегация от самих рабочих и заявила, что железнодорожники хотят слушать только Свердлова… Он был восторженно встречен рабочими, поделился с ними своими радостными думами о создании Третьего Коммунистического Интернационала (сообщение о нем было напечатано в газетах, когда поезд вышел из Харькова)… Вернулся Яков Михайлович совершенно охрипшим.

Виноградской показалось, что он «простудился». Так ли это все-таки? Отчего в этом месте мемуаристка испытала нечто вроде провала памяти? Что все-таки произошло во время его встречи с рабочими? Чем можно объяснить, что поезд со Свердловым прибыл в Москву только 11 марта? Да и привел бы Яков Михайлович, даже при его громком голосе, в восторг голодающих, бастующих рабочих своим рассказом о III Интернационале?

Эти и другие вопросы все чаще ставятся новым поколением молодых историков. Официальная версия о смерти, наступившей через пять дней после возвращения из Харькова вследствие испанки — тяжелой формы гриппа с осложнением на легкие — вызывает большие сомнения у многих исследователей.