Внутренний СССР - Последний гамбит Страница 26

«Величается ли секира пред тем, кто рубит ею? Пила гордится ли пред тем, кто двигает ее? Как будто жезл восстает против того, кто поднимает его; как будто палка поднимается на того, кто не дерево!» (Исаия, 10:15).

Вы, спросите, почему такая жестокая кара постигла пророка, столь почитаемого в христианской цивилизации? Это долгий разговор, и я не в состоянии сейчас подробно объяснить вам всего, что понял сам. Пока могу сказать лишь определённо то, к чему в начале прошлого века пришёл наш великий писатель Лев Николаевич Толстой: современное исторически сложившееся христианство очень далеко от истинного учения Христа и виной тому «подвижническая» деятельность апостолов и прежде всего — бывшего фарисея Савла «чудесным» образом превратившегося в апостола Павла.

Вам, Холмс, никогда не приходил в голову вопрос о том, почему в эпизоде, случившимся с Савлом на пути в Дамаск, некто, назвавшийся «Христом», вёл себя совсем не по-христиански?

— Извините, граф, я довольно поверхностно знаком с «Деяниями апостолов», но вопрос, заданный вами обычно не принято обсуждать. Если сам Савл, назвавшийся потом Павлом, уверяет, что ему явился Христос… А в чём по вашему проявилось нехристианское поведение этого «некто»?

— Ну подумайте сами, Холмс, над тем, что истинный Христос исцелял больных и калек, — а тут Савл был ослеплён, пусть и на время. Согласитесь, что Бог и посылаемые Им вполне могут обходиться без сопутствующих «побочных» эффектов такого рода.

Истинный Христос никогда и никого не принуждал последовать за ним ни силой, ни страхом, ни шантажом, — Савл же был в трепете и ужасе, когда подчинился тому, кто его призвал служить себе. Другими словами, осмысленного решения о том, чтобы последовать Христу, он не принимал и это является подтверждением того, что Савл стал жертвой наваждения.

Даже если обратиться к эпизоду изгнания торговцев из храма, когда Христос якобы применил грубую силу, то и в этом случае никто не стал калекой, никто не был охвачен ужасом, ничья воля не была подменена в его психике чуждой ему волей.

Истинный Христос никогда и никого не вгонял в страх, никогда и никого не делал ущербным даже на время, никогда и никого не шантажировал (тем более изощрённо шантажируя в умолчаниях, а не на словах), не подавлял и не извращал чью-либо волю [26], не порождал двусмысленных ситуаций, позволявших обвинить его и Бога в чём-либо подобном.

— Но кто же тогда этот «некто», явившийся Савлу на пути в Дамаск, граф?

— Я думаю, что в деятельности истинного Христа и в деятельности «некто» явившего себя в духе Савлу на пути в Дамаск просто выразились две разные и несовместимые друг с другом нравственности. Согласитесь, Холмс, что такого обращения в «христианство», какое претерпел Савл, не могло быть, если бы он действительно был призван к служению истинным Христом.

— Для меня это так необычно, граф, что я просто не знаю, что и сказать. Я ведь простой человек, а не богослов; вам бы с этими вопросами к богословам обратиться.

— Что вы, Холмс, какой смысл обращаться с этими вопросами к профессиональным богословам, если они, как и профессиональные философы кормятся не от истины, а от извращения её. Я беседую с вами, как с человеком, думающим человеком начала третьего тысячелетия.

— И много ли по-вашему, граф, сегодня в начале третьего тысячелетия думающих людей, способных задаваться вопросами, ставящими в тупик профессиональных богословов?

Граф помолчал, размышляя о чём-то, и, извинившись, на какое-то время вышел в кабинет. Вернулся он с копиями вырезок из газет.

— Вот, Холмс, послушайте:

«Христианство уйдёт, исчезнет, отслужит. И нечего спорить об этом. Я прав, и время докажет мою правоту. Сегодня мы популярнее Иисуса. Я не знаю, что исчезнет раньше — рок-н-ролл или христианство. С Иисусом всё было нормально, а вот его апостолы оказались людьми недалёкими и заурядными. Именно они исказили христианство, что, по-моему и ведёт его к гибели».

И вот ещё:

«Я не против Бога, Христа и религии. Я не утверждаю, что мы выше или лучше. Я верю в Бога, но не как старика в небе. Я верю: то, что проповедовали Иисус, Мухаммед, Будда, было правильным, а вот их толкователи наделали много ошибок».

— Кто это, граф?

— Это кумир молодёжи шестидесятых Джонн Леннон даёт в 1966 году интервью Морин Клив, корреспондентке вашей лондонской газеты «Ивнинг стандарт».

— Просто удивительно для уровня «рок-музыканта», хотя и популярного. Должен сказать, граф, я ничего подобного у себя на родине не слышал; да если бы и услышал, без вашего очень необычного комментария эпизода с Савлом, вряд ли обратил бы внимание. Уж не за подобное ли высказывание убили Леннона?

— Этого я сказать не могу. Четвёрка распалась, один, кажется, Харрисон подался в индуизм и, как сообщает пресса, тяжело болен, что по моему мнению — есть следствие мировоззренческого кризиса, а может и тех функций, которые на них кто-то в обход их сознания возложил.

— Меня во всём этом удивляет другое, граф. Как вам удается в вашем возрасте всё это отслеживать и к тому же вырабатывать собственную точку зрения по вопросам, казалось бы само собой разумеющимся?

— Считается, что в моем преклонном возрасте многим свойственно впадать в детство. Наверное, это так, но именно в детском возрасте, свободном от груза прошлых заблуждений, накапливаемых в юности и в зрелые годы, легче всего снимаются те системные ограничения, накладываемые на психику, о которых мы говорили ранее, и, следовательно, — открывается возможность к постижению новых истин, если конечно мозг старца не деградировал к тому времени окончательно. К сожалению, в жизни нашей ущербной цивилизации сохранить детское восприятие до преклонных лет действительно чрезвычайно сложно, но… (тут рассказчик сделал паузу и задорно улыбнулся своим гостям), может быть я как раз и есть тот редкий экземпляр, который своевременно впал в детство?

Графу было явно за восемьдесят, но выглядел он достаточно бодро, говорил связно, тщательно подбирая слова на другом языке, и при этом старался выразить мысль наиболее точно и опрятно. Иногда казалось, что некоторые его мысли выходят за пределы того, что принято считать «здравым рассудком», но каждый раз это впечатление проходило под воздействием живого блеска его глаз, усиленного стройностью изложения и некоторой недосказанностью. Одним словом, он производил удивительное впечатление на слушателя, которое могло даже ассоциироваться с гипнозом. Но эти мысли о манере общения графа пришли к Холмсу много позже, когда они с Ренье уже были далеко от виллы «Аскания-Нова». Пока же Холмс внимательно слушал рассказ графа.

— Итак, господа, я уверен, что террористическая акция в Нью-Йорке и Вашингтоне не случайно выпала на день усекновения главы Иоанна Крестителя. По счетам надо платить: круг замкнулся, алгоритм мифа об Акрисии и его внуке Персее, первым этапом которого была внешне безобидная фотография в газете «Труд», шестнадцать лет спустя завершился кровавой развязкой, которую мог наблюдать весь мир. Западная цивилизация, почитающая себя христианской, по сути своей — цивилизация библейская, но начало ей было положено не распятием Спасителя, как это принято богословским каноном и поддерживается официальной историей, а «усекновением» главы Иоанна Крестителя [27]. 11 сентября 2001 года истекло время этой цивилизации. Две тысячи лет длилась эпоха «Рыб», за ней, как известно, следует эпоха «Водолея». «Рыба» — символ библейской цивилизации и вы видите этот символ — «мёртвую рыбу» — среди картинок «Пост исторического пикника». Что может означать этот символ? — Только гибель библейской цивилизации. В это трудно поверить обыденному сознанию западного обывателя, гонящему прочь всякую неприятную ему «мистику», но, если он не поверит и не задумается, — боюсь, что будут другие знаки и, к сожалению, не менее трагические. Господа, вижу по вашим глазам, что вы ждете более ясных объяснений изложенной мной версии и каких-то доказательств.

Напрасно: логических доказательств на основе какого-либо набора аксиом в разрешении этой проблематики быть не может. Бог всегда говорил и говорит с людьми языком жизненных обстоятельств. И судя по всему опыту истории, это — аксиома жизни, хотя кто-то другой, возможно, выразил бы её точнее, чем я. Эту аксиому либо принимают на веру, либо также «на веру» отвергают. Однако, как показывает бедственность истории, люди в большинстве своем не желают слышать и не желают понимать предложения этого языка.

Уважаемый мистер Холмс, вы молоды и имеете определенный опыт в разгадывании подобных ребусов. Луи Ренье — мой старый знакомый, известил меня о вашем приезде в Цюрих, и я попросил его о встрече с вами. Вы, по всей видимости, ждали от беседы чего-то другого, но это всё, чем я могу вам помочь. Конечно, кое-что я знаю и понимаю из рассказанного вам на основе семейных преданий моих предков. Но родовитая аристократия в своём большинстве давно растеряла свой творческий потенциал, хотя в её среде ещё сохранились отдельные любопытные чудаки, подобно мне интересующиеся свежими веяниям жизни. Я не сам дошел до всего, что рассказал вам. Последний год я изучаю работы, публикуемые на сайте www.mera.com.ru. Сайт русскоязычный и у меня нет с ним особых проблем, поскольку всё в общем-то поддаётся однозначному пониманию. И если вы желаете понять, откуда исходят воззрения подобные тем, которые вы здесь услышали, посещайте этот сайт. Вы найдете там много такого, что поможет вам взглянуть на мир иначе и выбраться из плена прежних иллюзий и ошибочных привычек. Я же со своей стороны очень надеюсь, дорогой Холмс, что вы поможете нам разгадать этот ребус. Готов вам оказывать в этом деле всяческое содействие, располагайте всеми материалами, — они в вашем распоряжении.