Алексей Кунгуров - Восставшие из сортира. Сборник статей о современной России. Страница 28

За этот успех Корнилов был назначен командующим Юго-Западным фронтом, где провел решительные меры по восстановлению дисциплины в войсках. После назначения 18 июля на пост Верховного Главнокомандующего выдвинул программу укрепления порядка и дисциплины на фронте и в тылу, предусматривавшую ограничение власти солдатских комитетов и комиссаров, введение смертной казни в тылу за срыв работы по снабжению фронта, милитаризацию железных дорог, энергетики, военной промышленности и т. д., что можно считать основой программы вызревающего в армейской среде заговора. Через посредничество Львова и Савинкова. Корнилов вел переговоры с Керенским об установлении в разваливающейся на глазах стране твердой власти, способной обеспечить победу в войне.

Ситуация кажется абсурдной: военные, видя как правительство разваливает страну, желают установить диктатуру и ведут об этом переговоры… с главой правительства при посредничестве двух других министров — аристократа-помещика и террориста. Ну не было у русских офицеров ни малейшего опыта военных переворотов, даже локальных мятежей они не устраивали, кажется со времен стрелецкого бунта. Поэтому Корнилов и пытался «договориться по хорошему» с теми, кого он по идее должен был свергнуть и пустить в расход у ближайшей стенки.

Александр Федорович не стал разубеждать генерала, а притворился сторонником военной диктатуры. 27 августа он неожиданно направил генералу телеграмму с требованием сдать должность главковерха и прибыть в Петроград. Тот не подчинился, вследствие чего был объявлен мятежником. 28 августа Корнилов передал по радио меморандум о своих целях — доведение войны до победы и созыв Учредительного собрания, после чего двинул конный корпус генерала Крымова (номинально тот был назначен командующим Особой Петроградской армией) на столицу. Наиболее любопытным пунктом программы путчистов мне кажется проект по созданию государственного земельного фонда из выкупленных у монастырей и частных владельцев угодий для наделения землей солдат, «беспорочно и доблестно прошедших военную службу». Вот главная причина провала путча — он не был четко спланирован, а являлся импровизацией, успешно осуществить которую не позволили действия главы Временного правительства, который вроде бы участвовал в заговоре (против себя?), но фактически исполнял роль провокатора. Начинать мятеж после предательства одного из главных действующих лиц — вернейший путь к поражению. Впрочем, других вариантов у Корнилова уже не было. Генерал был политически совершенно беспомощен, находясь под влиянием либералов-авантюристов вроде Завойко (личный ординарец Корнилова, человек с темным прошлым), Аладьина (лидер трудовиков, являвшийся, вероятно, агентом английской разведки), Филоненко и прочих, подстрекавших его к активным действиям, надеясь извлечь из этого выгоду для себя. Савинков и Филоненко оказались предателями, последний даже участвовал в аресте Корнилова.

Плохую шутку сыграла с Лавром Георгиевичем и его широкая популярность в народе. Когда он прибыл в августе в Москву для участия в государственном совещании, восторженная толпа вынесла его с вокзала на руках. Газеты всячески прославляли его, превознося как спасителя отечества. Это создало у Корнилова иллюзию, что народ готов признать его в качестве диктатора. Но мало того, что «путчисты» представляли не более чем карикатуру на самих себя, так и народ, оказывается, совершенно не сочувствовал мятежникам. Причем солдатской массе однозначно ближе было мнение народа, нежели цели генералов, решивших заняться политикой.

В 1825 г. офицеры-заговорщики были абсолютно уверены, что подбить солдат на бунт, на нарушение присяги невозможно в принципе, а потому планировали совершить в удобный момент привычный дворцовый переворот, не впутывая в это дело солдат. И вдруг сложилась невероятно удачная комбинация: царь Александр умер, не оставив наследника, ему должен был наследовать его брат великий князь Константин, однако он, наместник Польши, давно отказался от своих прав на престол ради морганатического брака с католичкой. Но пока это стало известно, некоторые полки уже поспешно привели к присяге новому царю Константину. А потом поступил приказ — перепрясягать Николаю. Этим и воспользовались декабристы, выведя на Сенатскую площадь солдат спасать законного царя Константина от узурпатора Николашки. Солдатам приказали кричать «Да здравствует Конституция!», сказав, что Конституция — имя новой царицы. Откуда солдаты могли знать, что женой великого князя Константина была полячка Иоанна Лович? Таким образом, декабристы заставили солдат пойти на бунт, убедив их в том, что они выполняют святую присягу, данную царю-батюшке перед лицом господа бога.

Мотивы декабристов мы здесь опускаем, нам важно рассмотреть техническую, а не идейную или меркантильную сторону их предприятия. Они отлично понимали, что увлечь народ лекциями о довольно сомнительных преимуществах республиканского строя нельзя, и ставку следует делать только на верность народа царю. Под шумок «узурпатора» Николая и его малолетнего сына Александра планировали убить. Константин отрекся от престола, и задний ход делу было дать невозможно. Народ оказывался перед фактом полного пресечения династии. На этом основании заговорщики предполагали учредить республику и далее действовать по обстоятельствам. Хорош ли был этот план? Да, он был вполне разумен. То, что замысел не был осуществлен из-за предательства и бестолковости мятежников, не умаляет его достоинств. Однако план — это теория, а практика — это то, что произошло в реальности. В реальности же полки «восставших» тупо стояли на Сенатской площади, пока их не расстреляли. Военный переворот — это «экшен», решительные действие, но именно ДЕЙСТВИЙ мятежники и не предприняли. В общем, восстание декабристов следует считать попыткой военного переворота лишь по формальному признаку, поскольку в нем участвовали мужики с лампасами, эполетами и саблями на боку.

Военный переворот гипотетически могут учинить генералы, но генералы РФ — конченая мразь. Меня чуть не тошнит, когда я вижу заплывшую жиром рожу, сетующую на то, что Госдума недостаточно внимания уделяет обороноспособности страны. Когда высший функционер Генштаба начинает публично жаловаться, что у армии не хватает денег, чтобы кормить солдат на уровне физиологической нормы, или что 10 % призывников из Сибири не умеют читать и писать, это звучит как приглашение потенциальному агрессору: нападай, дистрофики тебе сопротивления не окажут, а дегенераты не смогут управляться со сложной боевой техникой. Пообещай им сытную кормежку в концлагерях, так они сразу и сдадутся.

Зачем генералам выдавать военную тайну, что их армия небоеспособна? Ведь высшие офицеры имеют возможность лично высказать все претензии верховному главнокомандующему и потребовать от него принять меры к прекращению предательского бардака. Можно это сделать жестко — стукнуть кулаком по столу и поставить ультиматум: либо разрушение армии прекратится, либо прекратятся полномочия верховного главнокомандующего (если кто не знает, то у нас главковерх и президент — одно и то же лицо). Можно пойти по более мягкому пути — массово подать в отставку в знак протеста против оборонной политики правящего режима. Скольких вы знаете генералов, которые смогли решиться на это? Громов и Воробьев являют собой исключение из правил.

Генералы — это окончательно сгнившие бюрократы, они режут «правду-матку» в телеэфире исключительно для того, чтобы иметь оправдание для сдачи в плен в случае начала войны. Мол, мы заранее предупреждали, били тревогу. Теперь не мы виноваты, а Госдума, которая недостаточно внимания уделяла армии, и население в целом, избравшее плохих депутатов. На этом основании можно абсолютно точно сказать, что у всех эрэфовских генералов отсутствует и честь и совесть. Алчность, тупость и трусость присутствует в избытке, но с такими морально-профессиональными качествами военный переворот, совершить абсолютно невозможно. Правящий режим прекрасно это понимает, и потому культивирует в генералитете именно алчность, позволяя воровать в фантастических масштабах, тупость (это без комментариев) и бюрократизм, развращая полнейшей безответственностью.

В офицерской среде (по крайней мере, раньше) культивировалось такое понятие как честь. Кстати, слово «честный» — это прилагательное от существительного «честь», означающего достойные уважения и гордости моральные качества человека; его соответствующие принципы. Офицер без чести, то есть, не имеющий достойных уважения и гордости моральных качеств, был немыслим, ибо к войне он не пригоден. Трусливому, подлому и продажному офицеру просто не будут верить и безоговорочно подчиняться солдаты. Именно поэтому в офицерской среде культ чести принимал гипертрофированное выражение.