Михаил Болтунов - Спецназ ГРУ. Элита элит Страница 29

А стоит ли гадать? Герой России Вячеслав Бочаров решит это сам. Ему виднее. Важно, что есть у него этот четвертый день рождения.

Командировка на войну

Оперативная информация была более чем серьезная. В одной из квартир девятиэтажки в Грозном скрываются боевики — приближенные Басаева.

Группа бойцов «Вымпела» спускалась с верхнего этажа вниз, «отрабатывая» квартиру за квартирой. Но бандиты словно испарились.

На четвертом этаже у дверей одной из квартир «вымпеловцы» замерли, вслушиваясь в тишину. За дверью — ни шороха.

Решили входить.

В это время в квартире шестеро бандитов приготовили к бою автоматы, пистолеты, гранаты.

Первый боец «Вымпела», ворвавшийся в комнату, получил тяжелые ранения, однако, к счастью, выжил. Вторым вошел подполковник Дмитрий Медведев. По боевому расчету на его месте должен был идти другой сотрудник, но он, как командир, в последний момент изменил решение.

Медведев принял на себя основной удар. Он погиб. А в далекой Москве его ждали жена, дочери и маленький сын Семка.

В очередной свой приезд с таджикско-афганской границы майор Дмитрий Медведев предложил Наиле руку и сердце. Она, откровенно говоря, испугалась. Знакомство их длилось немногим более полутора лет. Да и за эти месяцы Наиля видела Дмитрия всего несколько раз, когда он приезжал в Москву. Но дело даже не в этом. Были другие более веские обстоятельства.

«Знаешь, — сказала Наиля, — тебе надо хорошо подумать, прежде чем взвалить на себя такую ношу». И была права. С точки зрения обычного человека Дмитрий совершал, право же, странные поступки — решил жениться на женщине старше себя, да еще с двумя детьми. Первой дочери Наили в тот год исполнилось одиннадцать лет, младшей — девять. Девочки вступали в непростой возраст, и она понимала, какую ответственность по содержанию семьи, воспитанию детей собирался взять на себя Дмитрий.

Она очень любила этого человека. И потому боялась за него. В последние годы Наиля была разведена, осталась без мужа и одна поднимала дочерей. Что говорить, жилось трудно. Работала медсестрой. Но это, как она считала, трудности и заботы ее семьи, и их Наиля не собиралась перекладывать на чьи-то плечи.

С другой стороны, понимала: жизнь в этот сложный момент протягивает руку помощи, и этот добрый улыбчивый майор может стать ее судьбой.

Так оно и случилось. На предупреждения «хорошо подумать» Дмитрий обнял Наилю и сказал, что «всегда мечтал иметь много детей и большую семью».

23 октября 2001 года они поехали в ЗАГС. Наиля волновалась, что их не распишут, но ошиблась. Дмитрий был участником боевых действий и, оказывается, имел право зарегистрировать брак без всякой очереди, в один день, что, собственно, и произошло.

У них не было медового месяца и даже медовой недели. Дмитрий уезжал вечером того же дня. Прощаясь, он сказал: «Я знаю: теперь у меня есть дом и есть ты».

Судьба отвела им для счастья всего три с половиной года. Даже в масштабах короткой человеческой жизни это так мало. Несправедливо мало. «Но Дима принес столько добра, радости и света, — говорит Наиля, — что мне хватит на всю оставшуюся жизнь».

Он мечтал о долгой жизни. «Неля (так Дмитрий звал ее на русский манер), — мы вырастим девочек, отдадим их замуж, поднимем Семку (сын Медведевых, родившийся в 2003 году) и уедем вдвоем в тайгу. Поставлю избушку, куплю козу, и будем вместе встречать старость. Умрем через 40 лет в один день».

«Я столько не проживу», — отшучивалась Наиля. Но, поди ж ты — живет, а его нет.

И все-таки за три с половиной года они многое успели. По сути, он ворвался в их тихое женское царство и перевернул жизнь.

Дмитрий был страстным спортсменом. Очень любил бег, можно сказать, жил бегом. Про себя Наиля часто отмечала: он, естественно, не мог не есть, не дышать воздухом, а еще не мог не бегать. В день, если предоставлялась возможность, выходил на дистанцию по три раза. Для него 15–20 километровый кросс — привычное, повседневное дело.

У него даже позывной был «Форрест». Помните американский фильм «Форрест Гамп» с Томом Хэнксом в главной роли, герой которого в беге не имел равных?

Зимой Дмитрий увлекался лыжами. На первых же соревнованиях в Центре специального назначения ФСБ он занял второе место. Кстати, очень переживал, что не первое.

Однако майор, а потом и подполковник Медведев не только сам увлекался бегом, лыжами, велоспортом, но и увлекал за собой других. В первую же зиму совместной жизни у Наили, ее дочерей Лилии и Алсу появились лыжи. Каждый свободный час Дмитрий тащил их на лыжню, в лес. Сыну Семену еще не исполнилось и двух лет, а отец подобрал ему маленькие лыжки, миниатюрные палочки и с нетерпением ждал следующей зимы. Он мечтал, как вместе с сыном выйдет на лыжню.

Весной купил всем велосипеды, и они семьей совершали велопрогулки.

За свои 35 лет офицер погранвойск, а потом Федеральной службы безопасности Дмитрий Медведев вдоволь навоевался. Почти четыре года в Таджикистане на границе противостоял «душкам», потом были постоянные боевые командировки в Чечню. Однако со стороны он виделся человеком сугубо штатским, мягким, семейным. Когда Дима погиб, близкие соседи Наили удивлялись: никто из них и подумать не мог, что он боевой офицер, сотрудник спецподразделения «Вымпел».

А он и вправду был очень домашним. Боевая работа вовсе не мешала нежно относиться к жене, заботиться о детях. Любил собирать ягоды, сам варил варенье, делал морсы. Из каждой командировки привозил домой сушеные грибы, разные травы. Кстати, разбираться в травах и их целебных свойствах, его научил еще в детстве старичок-сосед. На заставе уже сам Дмитрий обучал этим премудростям солдат, заставлял их собирать травы, варить отвары. В те сложные 90‑е годы, когда на заставах в Таджикистане с продуктами было туго, целебные отвары здорово помогали, поддерживали силы пограничников.

Случалось, Наиля, уставшая, возвращалась с ночного дежурства, а муж торжественно объявлял: «Ну что мать, я поставил тесто, будем печь пироги». Какие пироги? Она валилась с ног от усталости, но он лаской, шутками-прибаутками словно вдыхал в нее новые силы. И, забыв о тяжелой смене, с любовью и улыбкой вместе бралась за пироги.

«Вообще, это были годы, — признается Наиля, — когда я расслабилась, почувствовала себя по-настоящему женщиной. Раньше такого позволить не могла. Семья, дочери были на мне. А тут появился мужчина, на которого можно опереться. Помните пословицу: за мужем, как за каменной стеной. Вот за такой стеной была и я».

Умом она понимала — служба у Дмитрия опасная. Знала, случается, гибнут ребята и из «Вымпела», и из «Альфы». Беслан тому подтверждение. От других жен офицеров слышала: мужья говорят им, мол, должна понимать, могу из командировки и не вернуться.

Дима никогда такого не говорил. Почему? Раньше она этим вопросом не задавалась. Считала — не говорит, и не надо. Теперь не спросишь. Конечно, знала: в Таджикистане он бывал в разных переделках — и под автоматную очередь попадал, и под разрыв гранаты, и ничего, ни одной царапины. Отсюда, наверное, и вера — с ним ничего не случится.

…В конце марта 2004 года Дмитрий прилетел из очередной командировки. У них была горная подготовка. Она запомнила его очень загоревшим и уставшим. Обычно слово «загоревший» хорошо сочетается со словом «отдохнувший». А тут вышло наоборот. Судя по всему, отдыхать там было некогда. Как раз из Кемерово прилетела Димина мама — Любовь Семеновна, чтобы посидеть с маленьким Семой. Свекровь согласилась побыть с детьми, а их отпустила на два дня в дом отдыха «Подмосковные вечера».

Так впервые за много месяцев они остались вдвоем. В Подмосковье — ранняя весна, еще прохладно, сыро, но им было хорошо наедине друг с другом. Во время одной из прогулок по лесу он как-то погрустнел и словно нехотя признался: «Неля, 31‑го мы улетаем в командировку».

Она поняла: командировка боевая. Хотя Дмитрий никогда их не делил на тренировочные и боевые. Просто, уезжая в Чечню, говорил, что будет трудно.

30 марта, накануне, Наиля помогала ему собираться, складывала вещи. Дима уезжал ночью. Улетали утром, а от Кунцево, где жила их семья, до Балашихи не ближний свет, ехать два часа.

Он тогда впервые ей с горечью сказал: «Ты знаешь, в этот раз не хочется ехать. Не несут ноги». Свой сухой паек, который обычно набирал, — орехи, изюм, чернослив — почти наполовину оставил дома.

«Когда добрался в отдел, — вспоминает Наиля, — позвонил уже поздно ночью. Слышу голос в трубке: „Ну что, дорогие мои!“. Дима всегда к нам так обращался. Я его старалась успокоить, подбодрить, говорила, что мы его любим. Но разговор как-то не клеился, он сухо с нами поговорил, и они улетели. И вот за 14 дней командировки он ни разу нам не позвонил. Такого никогда не было. Я и мать переживали: почему не звонит? Но, видимо, не мог, работы было много.