Александр Пыжиков - Рождение сверхдержавы: 1945-1953 гг. Страница 3

Нападение Германии на СССР положило начало формированию антигитлеровской коалиции. В ее рамках проблемы послевоенного мирового устройства занимали не менее важное место.

Уже в декабре 1941 г. на встрече в Москве с министром иностранных дел Великобритании А. Иденом советское руководство выступило с новыми предложениями о территориальных изменениях после окончания войны. Главной задачей внешней политики советских лидеров было добиться согласия новых союзников на закрепление за СССР территорий, вошедших в его состав в 1939–1940 гг. Вместе с тем, список пожеланий советского руководства был достаточно большим. 16 декабря 1941 г. Сталин изложил свое видение послевоенных границ. В центре его внимания были границы Советского Союза. Кроме восстановления границ 1941 г. он поставил вопрос о включении Тильзита в состав советской Литвы, «возвращении» финского Петсамо Советскому Союзу, заключении союзного договора с Румынией и Финляндией (по которому там должна была создаваться сеть военных баз СССР по примеру Прибалтики 1939–1940 гг.), отторжении от Болгарии Бургасского района («для Болгарии совершенно достаточно иметь один морской порт в виде Варны»). В отношении других границ Сталин поставил вопрос о расчленении Германии (создании на ее территории независимых государств в Баварии, Рейнской области и др.). Стремясь заинтересовать Англию, он предлагал создание сети ее военных баз в Бельгии, Голландии, Норвегии и Дании, не забыв добавить, что это будет сделано лишь «при условии гарантии некоторыми державами (имелся в виду СССР) входов и выходов из Балтийского моря». Был поставлен вопрос о репарациях с Германии. Кроме этого, предлагалось создать «военный союз демократических государств» Европы, имеющий международную военную силу. Предлагалось также создание в Европе «государственных федераций». В их числе назывались Балканская федерация, Польско-чехословацкая федерация и др.[15]

По сути, Сталин предлагал Англии тот же вариант сотрудничества, который вплоть до начала Великой Отечественной войны он отрабатывал с Германией. Характерно, что такой же оставалась и тактика действий закрепить эти договоренности Сталин предложил в секретных протоколах.

Однако Иден категорически отказался не только подписывать, но и обсуждать в деталях эти проекты. Он лишь поблагодарил Сталина за «столь подробное и откровенное изложение» его точки зрения, сославшись на то, что вопросы послевоенной реконструкции Европы не могут обсуждаться без участия американской стороны.[16] Под этим предлогом он отказался даже признать довоенные границы СССР (их окончательно признали лишь на Ялтинской конференции в 1945 г. под влиянием решающих побед Красной Армии в Европе).

Все это вызвало у Сталина сильное раздражение и разочарование. Он, правда, справедливо полагал, что, возможно, обсуждать эти вопросы «еще не пришло время».

По мере наращивания военных успехов Красной Армии разработки о будущем мировом устройстве приобретали все более четкие контуры.

В январе 1942 г. решением Политбюро ЦК ВКП(б) была создана «Комиссия по послевоенным проектам государственного устройства стран Европы, Азии и других частей мира» во главе с Молотовым. В рамках этой комиссии были созданы три рабочие группы одна готовила предложения по Западной и Северной Европе и Британской империи (А. Я. Вышинский и А. А. Соболев), другая — по Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европе, Ближнему и Среднему Востоку (В. Г. Деканозов, Я. З. Суриц), третья — по Западному полушарию, Тихоокеанскому бассейну и Восточной Азии (С. А. Лозовский, К. А. Уманский).

Осенью 1943 г. были готовы детальные предложения советской стороны о послевоенном устройстве мира. В общих чертах они были доложены на Тегеранской встрече «большой тройки» и показали, что советская сторона более подготовлена к обсуждению этих проблем, чем англо-американские союзники.

В январе 1944 г. заместитель наркома иностранных дел И. М. Майский представил Молотову записку «О желательных основах будущего мира», в которой были окончательно сформулированы пожелания относительно границ и интересов СССР в послевоенном мире. Они сводились к следующему включение в состав СССР района Петсамо, возвращение СССР Южного Сахалина, передачу Курильских островов, обеспечение общей границы СССР с Чехословакией (за счет Польши или Румынии), заключение долгосрочных договоров с Финляндией и Румынией о предоставлении СССР военных баз на их территории, гарантии «свободного и удобного» использования транзитных путей через Иран к Персидскому заливу. Германию предлагалось раздробить на ряд независимых государств (с этим соглашались и лидеры США и Англии в Тегеране). Предлагалось восстановить Францию как «более или менее крупную европейскую державу», не возрождая ее военной мощи. Высказывалось стремление ликвидации диктаторских режимов в Испании и Португалии с заключением пакта о взаимной помощи и военного союза с Испанией. Было признано в интересах СССР способствовать созданию в Европе федераций — Дунайской, Балканской, Центрально-Европейской, Скандинавской и т. п. Подчеркивая необходимость независимой и жизнеспособной Польши, Майский в то же время отмечал, что «мы не заинтересованы в нарождении слишком большой и слишком сильной Польши» с учетом того, что Польша всегда была враждебна России. То же самое было высказано и в отношении Венгрии. Наоборот, предлагалось «стремиться к созданию сильной Чехословакии». Со всеми балканскими странами предлагалось заключить договоры о взаимопомощи, а с Грецией (в силу особой заинтересованности в ней Англии) — тройственный пакт о взаимопомощи между Англией, СССР и Грецией по примеру Ирана. Развивая идеи создания английских (и возможно американских) баз в Норвегии, Майский считал необходимым добиваться также размещения там и советских баз. В то же время он предлагал согласиться с возможным протекторатом США над Исландией. Не было возражений и против возможного присоединения к Франции бельгийской Валлонии, а также размещения военных баз Англии в Бельгии и Голландии.

В отношении Турции предлагалось препятствовать ее усилению. С помощью советско-болгарского и советско-румынского пактов было признано целесообразным исключить ее влияние на балканские дела. Эту нишу, естественно должен был занять СССР. В Иране предлагалось усилить советское проникновение при помощи «целого ряда экономических, культурных и политических мероприятий» создания советских больниц и школ для иранцев, изучения русского языка, оказания помощи в организации иранских вооруженных сил и др. На Ближнем Востоке планировалось укрепить советское влияние в сфере экономической, культурной и политической. Майский считал, что СССР не заинтересован в участии в войне с Японией, хотя, безусловно должен добиваться ее военного разгрома. Главным итогом такого разгрома он справедливо считал укрепление позиций СССР в Китае.

Для обеспечения контроля за сохранением такого мирового порядка Майский предложил создать международную организацию, в которой решающая роль должна была принадлежать «большой четверке» — СССР, США, Англии и Китаю.

Справедливо полагая, что вся эта послевоенная конструкция будет устойчивой лишь в случае взаимопонимания между США, СССР и Англией, Майский предлагал следующую направленность советской внешней политики в послевоенный период «Укрепление дружественных отношений с США и Англией использование в советских интересах англо-американского противоречия с перспективой все более тесного контакта с Англией всемерное усиление советского влияния в Китае превращение СССР в центр притяжения для всех подлинно демократических средних и малых стран и подлинно демократических эелементов во всех странах, особенно в Европе поддержание международной беспомощности Германии и Японии вплоть до того момента, когда и если эти страны обнаружат искреннее стремление к переходу на рельсы настоящей демократии и социализма».[17]

Майского при этом ничуть не смущало главное противоречие — укрепление дружественных отношений с Англией и США при одновременном превращении СССР в «центр притяжения» коммунистических и других левых сил было невозможным.

Недоступные ранее архивные документы дают основание полагать, что имели место если не тайные договоренности, то по крайней мере доверительные беседы между лидерами «большой тройки», выходившие за рамки официальных соглашений о послевоенном устройстве.

Осенью 1946 г. французская газета «Кавалькада» опубликовала текст неизвестного соглашения между Сталиным и Рузвельтом, якобы достигнутого в ходе их личный встреч в Тегеране и Ялте. В этом документе, в частности, говорилось «Президент Соединенных Штатов Америки признает, что Советскому Союзу необходимо иметь выход в Средиземное море, так же как и необходимость эффективной гарантии его безопасности в районе Черного моря и Проливов».[18] Главной причиной появления такого документа, как означалось в документе, было то, что СССР понес большие потери в войне. Говорилось, что Сталин и Рузвельт договорились в Тегеране о предоставлении после войны долгосрочного американского кредита Советскому Союзу в размере 6 млрд долларов для нужд экономического развития и еще 4 млрд долларов для закупок продовольствия. США не возражали против заключения двусторонних отношений СССР с Австрией, Польшей, Чехословакией, Румынией, Болгарией и Югославией при условии сохранения в этих странах демократического строя и их национальной независимости. Была зафиксирована и позиция по Средиземному морю и Проливам. В Ялте же, как следовало из документа, были оговорены вопросы компенсации со стороны Германии. В частности, предусматривалось изъятие немецкого промышленного оборудования, использование труда немецких военнопленных на восстановлении объектов СССР, мобилизация советским оккупационным командованием гражданских специалистов и рабочей силы (но не более чем на пять лет), демонтаж и перевозка в СССР всей военной промышленности советской зоны оккупации, передача СССР 75 % всего оставшегося в Германии после войны промышленного оборудования. Согласие США давалось также на присоединение к СССР Восточной Пруссии и территориальные уступки от Польши, Чехословакии, Венгрии и Румынии.