Алексей Цветков - Марксизм как стиль Страница 3

В этой татлинской башне скручиваются красный флаг над Рейхстагом – «зрение» слепых детей – нестерпимая атомная вспышка, заливающая небосвод – портреты Мао на стенах захваченной студентами Сорбонны – термоядерная перезагрузка мира через финальное космическое жертвоприношение.

По любимому ильенковскому парадоксу, полный смысл «советского» может открыться нам только сейчас, после того, как оно закончилось и остыло.

Мы не помним и никак не используем того, что было здесь не так уж и давно. И значит, мы заслуживаем всего, что с нами здесь случилось и случится.

Марсианская кровь

В марте 1928 года студент-геофизик Колдомасов пришел в Институт переливания крови на Якиманке, прочитав статью Богданова об опытах с обменным переливанием. Он надеялся, что волшебная «трансфузия» поднимет его уровень работоспособности перед грядущей сессией. Богданов объяснил ему, что при обмене кровь омолаживается или «достраивает» человека до совершенства и «равновесия», которое само по себе в природе не встречается. Недавно студент перенёс туберкулёз. Богданов обещал, что его, устойчивая к туберкулезу, кровь пожилого врача избавит студента от этой болезни, а организм самого Богданова освободится от старых белков. Последние сомнения у студента развеялись, когда он узнал, что Александр Александрович делал себе уже одиннадцать таких переливаний за последние пять лет и всякий раз испытывал прилив сил и восстановление угасших способностей.

Для начала они обменялись литром крови. Но уже через три часа врачам института стало ясно, что кровь Колдомасова отторгнута и началось самоотравление организма Богданова. Глава института демонстрировал редкое равнодушие к смерти и диктовал собравшимся вокруг коллегам свои симптомы, требуя точной фиксации всех результатов опыта. Его агония длилась две недели. Он желтел, корчился в судорогах и умер от отёка легких и остановки сердца. Перед тем, как окончательно потерять сознание, завещал свой мозг Институту Мозга, работавшему по тому же адресу, за стеной.

Точная причина этой неудачи уже не станет известна. Сын Богданова подозревал, что отца отравили бертолетовой солью враги народа. Некоторые коллеги склонялись к версии «научного самоубийства». Самое правдоподобное объяснение – у взаимных доноров совпадала группа, но не резус, о котором тогда ничего не знали, и это привело к смерти.

Студент Колдомасов пережил похожие муки, но выжил. Кровь погибшего Богданова осталась в нём и, как и обещал экспериментатор, полностью излечила студента от туберкулёза.

После гибели Богданова в его Институте перешли от обменных переливаний к использованию консервированной крови. В истории медицины этот известный философ и профессиональный революционер остался основателем советской гематологии.

С начала двадцатых годов он самостоятельно ставит первые опыты по переливанию на самом себе в собственной квартире. Заручившись поддержкой своего давнего друга Бухарина, Богданов едет в Англию, чтобы купить необходимое оборудование и подробно знакомится там с британским опытом внутриартериального переливания, консервирования крови и её химической стабилизации. Продолжает опыты, сняв операционную в частной клинике, и наконец, получает от Наркомздрава разрешение на создание первого в мире Института Переливания.

Ближайшие задачи Института: изучение пользы «трансфузии» при интоксикациях, создание достаточной донорской службы, устранение всех форм малокровия, порожденных голодом, туберкулезом, малярией и просто старением.

Но главная задача всё же в другом – коммунистическое бессмертие общей крови, «физиологический коллективизм сочеловеков». При одновременном переливании у двух людей возникает на время единая кровеносная система. В перспективе всеобщая неделимая энергия крови не будет принадлежать больше никому персонально. Эта мечта преследовала Богданова вот уже двадцать лет. «Не половая физиологическая общность» даст развитие совершенно новых возможностей организации и приведет к появлению общего организма бесклассового человечества – доказывал он в давней своей работе «Борьба за жизнеспособность».

«Трансфузиями» он успешно вылечил своего сына от нескольких хронических болезней. Богдановские переливания помогли сестре Ленина Марии Ульяновой избавиться от фатального диагноза. Попробовал их на себе и нарком Красин. Он обсуждал с Богдановым научные аспекты физического воскрешения людей в будущем и именно так объяснял необходимость ленинского мавзолея.

Институт, создать который распорядился лично Сталин, некоторым образом устранял Богданова из активной политической жизни, отправляя его в мир экзотической мечты. Ведь ещё недавно он создавал Коммунистическую Академию, руководил Пролеткультом и редактировал переводы Маркса и Энгельса на русский. Но время пафосных утопистов заканчивалось на глазах. Через несколько лет «марсианин», как называли его в партии, неизбежно попал бы в мельницу репрессий.

Теперь он был занят только тромбоцитами, лимфосаркомой, свертываемостью, гепатитом и костным мозгом своих пациентов и доноров. Но убеждая их в благотворности одновременных переливаний, он объяснял каждому азы своей теории.

Только в бесклассовом будущем человечество сможет осознать себя как вид по-настоящему. При капитализме это видовое единство впервые проявляется через мировой рынок, к которому каждый имеет отношение как производитель стоимости и потребитель товаров. После мировой революции вид проявляет общность через единый планетарный экономический план. Но только через единство крови видовая солидарность коммунистических людей будет закреплена окончательно в «физиологическом коллективизме».

Цель Богданова – изменить сознание людей с помощью физиологической революции, новой формы единства. Не столько в том прямом смысле, что обновленная кровь влияет на мозг, сколько в том, что сам ритуал переливания сообщит каждой личности о её могуществе и ответственности перед остальным человечеством. Только тогда наступит настоящая свобода от индивидуальной замкнутости, для которой больше нет причин т.к. экономическая конкуренция уже не лежит в основе социальной жизни. Произойдет окончательная победа симбиоза над конкуренцией, воплощенная в общем фонде живой крови.

С психоаналитической точки зрения утопия Богданова есть желание максимально расширить семейный, кровно-родственный круг комфорта. Внутри семьи товарно-денежные отношения обычно стремятся к минимуму, поэтому и стоит повязать всех общей кровью.

С точки зрения либеральной критики, Богданов – интересный оппонент европейского гуманизма. На Востоке, там, где личность недостаточно выражена и востребована, люди вечно будут противиться охране прайвеси и границам частной собственности. Они будут строить утопии «великой семьи», где сама граница между людьми проницаема с помощью двух игл и резиновых трубок. В идеале все связаны со всеми единой капельницей.

Конечно, проект Богданова рифмуется с «оргонным излучением» Вильгельма Райха и другой головокружительной фантастикой мирового большевизма. На пролеткультовских диспутах под руководством «марсианина» обсуждалось, смогут ли люди, свободно развиваясь, превратиться в разумный свет, обратный энтропическим процессам? Приближает ли нас планетарный язык «эсперанто» к этим временам «лучистого человечества»? Человеческий труд, в самом общем виде, это способ удержать на земле, сохранить и преобразовать ту солнечную энергию, которая без нашей цивилизации просто рассеялась бы в космосе. Отсюда делался смелый вывод о том, что и целью самой человеческой цивилизации является превращение людей в разумный свет, создание наиболее оперативной и бессмертной формы разума. Появление мыслящей энергии, которая не иссякает. Преобразование света солнца в бессмертную и всесильную мысль, не скованную и не ограниченную ничем. Цель людей – появление у вселенной чистого разума.

Общий пафос двадцатых годов это понимание мира как системы вещей. Каково наше отношение к этим вещам? Присвоение, обладание и обмен на другие вещи доступны всем. Отраженное переживание (искусство) и новое понимание (наука) вещей всегда были доступны только элите. Наступает время сделать элитой всех. Для этого нужно перестать демонизировать и проклинать свою материальность и сделать свой организм по-настоящему управляемой и по-настоящему социальной вещью.

Богданов был блестящим спорщиком. Полемизировал с Бердяевым и «Вехами», остроумно называя последние «покаянным сборником поумневших под кнутом реакции русских либералов». Глубокий политэконом, он идеально изложил эту доктрину для рабочих в коротких брошюрах. Золотой медалист и врач по образованию, считал капитализм возрастным атавизмом общества, который можно и пора вылечить. Из народников после университета скоро перешел в марксисты. Дальше биография стандартная: тюрьма – ссылка – заграница. В тюрьме он пишет о связи между одиночным заключением и властью моноидеи над человеком. В эмиграции дружил с Луначарским и Горьким и даже основал вместе с ними на Капри «Школу пролетарской культуры».