Сергей Минутин - От общественной организации к гражданскому обществу Страница 3

Сволочь или сорынь идеи ворует, но что с ними делать дальше – не знает, поэтому вместо развития идеи гибнут, ослабляя и в веру в Бога и веру в идеи, вложенные им в своих носителей. Россия всегда отличалась наличием носителей прорывных идей и таким же бездарным их воплощением, особенно в системе общественного устройства. Примечательно, что начало ХХ века и начало XXI века ознаменовались в России огромным ростом количества общественных организаций. Причина – смена общественного и государственного устройства. В начале XX века была «украдена» идея социализма, а в конце ХХ и начале XXI веков произошёл возврат к идее капитализма, но опять же заимствованной у тех, кто реализует свои идеи, а если и ворует чужие, то вместе с носителями, знающими что к чему. Тем не менее, на стыке веков перед российским обществом вновь открылись новые грани его возможной жизни, именно эти грани и стали обретать форму многочисленных общественных организаций как в религиозной, так и в мирской средах.

Интересно было наблюдать как в конце ХХ века российские религиозные служители «крепко» задумались над возвращением своим народам духовности, и миряне стали пробовать на «вкус» различные общественные отношения и выяснять на собственной шкуре отличие капитализма от социализма, фашизма от коммунизма и т. п. То есть «измы» опять захлестнули Россию, видимо к общей пользе, так как к середине ХХ века грани общественной жизни, в которых бы проявлялся индивидуальный интерес почти исчезли, зато родовой, клановый, групповой, партийно-номенклатурный интерес расцвёл необыкновенно пышным цветом. Собственно он и обрушил такое могучее государство как Советский Союз.

Общественные организации, которые возникают в России сегодня, малоинтересны, за исключением тех, что внедрены в структуры глобальной разведки. Современные российские общественные организации, в лучшем случае, копируют или продолжают деятельность массовых советских общественных организаций ХХ века (ДОСАФ, ОСВОД, ВЛКСМ и т. д.) или возрождают и копирую деятельность эмигрантских организаций (Русские разведчики, скауты, соколы, витязи и т. д.). Но то, что на общественном поле появилось огромное количество общественных организаций, по человеческим интересам, вселяет оптимизм. Век ХХ в плане общественных отношений, социальных идей и их, часто, «ударной реализации», а затем после таких «ударов роста» и международной миротворческой деятельности, чрезвычайно интересен.

Что касается России начала ХХ века, то её бывшими и оставшимися подданными были созданы две группы общественных организаций, которые могут быть приведены в качестве примера возникновения и продвижения общественных идей.

Во-первых, это созданное после Великой Октябрьской революции 1917 года «Белое движение». Его учредителями стали: генералы Алексеев, Корнилов и Деникин. Затем это движение трансформировалось в «Белую эмиграцию», которая в свою очередь породила массу общественных и общественно-религиозных организаций, включая и Русскую Православную Церковь за рубежом. Именно эти общественные и общественно религиозные организации служили основой сохранения своей русской идентичности, а также и основой выживания, включая и личную безопасность своих членов, вынужденно покинувших Родину.

Во-вторых, это массовые общественные организации новой советской России, которые были призваны изменить сознание людей. Через общественные организации Советского Союза прошли практически все ныне живущие взрослые поколения от 40 лет и старше. Следовательно, есть исторические свидетельства их деятельности, а вот правду о русском зарубежье начала ХХ века мы стали узнавать совсем недавно.

Идея учредителей общественных организаций за рубежом в начале ХХ века была одна – выжить. Выжить, чтобы решить ряд задач: сохранить память о России, не потерять русскую культуру, не потерять память о той России, которую потеряли и, конечно, снова вернуться в Россию победителями, иначе просто было незачем сохранять её культуру, язык, традиции в новых поколениях россиян, оказавшихся за пределами Родины.

Уместно заметить, что в эмиграцию ушла не лучшая, но и не худшая часть российского общества. Ушли правительственные и церковные верхи, и верная их традициям, самая законопослушная прежнему режиму часть населения (купцы, интеллигенты, часть солдат и крестьян), свято верящая в то, что за «барином» жить спокойней, и, конечно, в то, что прежняя власть вернётся и надо перед ней выслужиться.

Олег Гончаренко в книге «Белоэмигранты между звездой и свастикой» совершенно справедливо отмечает: «Большинство нижних чинов армии было уверено, что командованием уже составлен план действий, и что их отплытие за границу будет лишь одним из отвлекающих маневров на пути к победоносному возвращению в Россию для окончательного изгнания духа большевизма. Встречаемые на этом пути трудности – лишь одни из тех, многих уже пережитых в этой длинной череде дней, недель месяцев борьбы за правое дело… Так же мыслили и не армейские люди, особенно нижние чины. Из России отбывали за рубеж низы, желающие жить по старому, так как другую жизнь не представляли, они уезжали следом за «барином»».

Что же касается верхов, то со времён Ивана Грозного их так сильно ещё никто не пугал, но тот урок, и главное, ту общественную организацию, называемую «Опричнина», они уже успели забыть и сильно к началу ХХ века обнаглеть. Обнаглеть так, что легче оказалось всю эту сволочь выгнать из страны, чем попробовать вразумить её.

Кстати, эта же история, почти в деталях, повторяется и в начале XXI века. Нынешняя элита с «Рублёвок», решившая копировать «барина и барыньку», тоже рискует доиграться. Её поумнение свелось лишь к тому, что она стала скупать недвижимость за рубежом, сразу выстраивая для себя запасной аэродром. Причём это не только самый верх, но даже поселковые чиновники с российских окраин. Все везут свои «капиталы», сколоченные на разворовывании страны и обворовывании соотечественников, за рубеж, в надежде, что в лихую годину удастся смыться. Это вряд ли. В лихую годину на поверхность выходят отнюдь не законопослушные граждане, и они останавливают всё, в том числе отлёты и отъезды. Но, это перспективы…

Что касается прошлого опыта, который в России имеет тенденцию к возвращению, то очень интересную классификацию по группам населения и их поведению приводит Г. Фёдоров в книге «Путешествие без сантиментов» // Сборник «Константинополь – Галлиполи», 2003 г.//: «Сразу бросились в глаза три категории: высшее начальство и их семьи… полковники, штабное офицерство, штатские пшюты, всевозможных калибров предприниматели, богатые коммерсанты с семействами, банкиры и «прочая в этом роде». Вторая категория – обыкновенные жители… мирные, запуганные обыватели – мещане, … и, наконец, третья категория – просто военные, рассеянные и отступившие… с фронта воинские части… военные школы и прочая публика в этом роде». Буквально на третий день пути, согласно приказу по кораблям, гражданским лицам, нижним чинам и беженцам было предписано освободить каюты и занимаемые ими кают-компании для высших чинов армии. Без особого энтузиазма, публика подчинилась приказу, грозившему ей??? в случае неподчинения, наказанием, постепенно переместившись в проходы между каютами и наружные коридоры. Кто-то оказался на палубе, немногие счастливцы нашли себе места на медных решётках, закрывавших «кочегарки» гражданских судов… А когда наступала ночь и густая тьма окутывала небо, море… из кают – компаний неслось пьяное разухабистое пение цыганских романсов, и доносился до нас характерный звук вылетающих пробок из бутылок пенного шампанского. Там цыганскому пению вторил визгливый, раскатистый женский смех… Так плыли мы и «они». Поразительно, но подобные примеры классовой сегрегации пережили не только сам поход через Чёрное море, но ещё долгое время оставались живы и в других средах зарубежной общественной жизни русской эмиграции… в Париже можно было увидеть окаменелость бюрократического мира и восковые фигуры представителей большого света в уголке Яхт – клуба, перенесённого в Париж, во всём нетронутом виде со своими неискоренимыми навыками, с роскошными обедами, с неизжитой психологией, с протягиванием двух пальцев людям другого круга, с понятиями, не шедшими дальше того, что всё должно быть восстановлено на прежнем месте, как было, Яхт-клуб, прежде всего, а всё остальное после… когда после тонкого завтрака за чашечкой кофе, с ликёрами, с коньяком, с сырами разных сортов и фруктами среди разговора о благотворительном спектакле, о литературной новинке и последней лекции, Пуанкаре мимоходом обмолвился: «Ну, что бедняга Врангель? Как армия, ещё существует! Разве не все разбежались».

Высший свет и всю тогдашнюю элиту жалеть не стоит, именно от неё зависело управление и благополучие России. Она со своей задачей не справилась, – это факт. Но могло ли быть будущее у создаваемых ею общественных организаций во враждебных условиях, на прежних началах, с такими же собственными мыслями и на идеях возврата деления по классам, чтобы в итоге выпороть всех восставших и не согласных? Весь ХХ век показал что да!