Евгений Коршунов - Шпионы, террористы, диверсанты Страница 31

«Несмотря на преступность так называемой операции „Моисей“, — говорилось в заявлении эфиопского правительства, — заговорщики продолжают лелеять идею переброски еще тысяч эфиопских граждан из Судана. Социалистическая Эфиопия решительно клеймит этот акт Международного бандитизма и требует, чтобы те, кто Прямо или косвенно участвует в нем, отказались впредь от таких зловещих операций».

Но операция «Моисей», уже унесшая тысячи жизней обманутых фалашей, продолжалась.

Так, корреспондент лондонской «Дейли телеграф» Кон Куджилин писал, что будут предприняты новые попытки организовать переброску в Израиль по меньшей мере еще 10 тысяч фалашей из Эфиопии. Уже даже после свержения прогнившего режима Нимейри США, продолжая свою враждебную социалистической Эфиопии политику, официально обратились к новому суданскому правительству с вопросом о возможности использовать территорию Судана для осуществления бесперебойного снабжения сепаратистов, действующих в североэфиопских районах. При этом явно имелось в виду и продолжение операций по похищению фалашей.

Иллюстрацией к «делу» фалашей служат и сообщения, появившиеся в египетской печати в декабре 1985 года, о том, что ЦРУ пыталось выкрасть из-под стражи арестованного после свержения Нимейри бывшего вице-президента Судана Омара ат-Тайоба, одного из главных соучастников ЦРУ и «Моссада». После свержения Нимейри он был отдан под суд по обвинению в пособничестве американским и израильским спецслужбам в осуществлении операций «Моисей» и «Джошуа». Как выяснилось в дальнейшем на суде, ат-Тайоб и другие высокопоставленные чиновники свергнутого режима получали огромные суммы денег за организацию провоза фалашей через территорию Судана в Израиль.

Трагедия же фалашей в Израиле продолжается и сегодня. И ответственность за нее ложится на правителей Тель-Авива и «Моссад», а также на ЦРУ и Вашингтон.

Но Тель-Авив продолжает охоту за переселенцами на «землю обетованную». После того как в последние годы совершенно явственно выявилась линия на сокращен иммиграции в Израиль и увеличение эмиграции из сионистского государства, «Моссад» ищет новые источники «алии». Так, в разгар «ирангейта», скандала, вызванного продажей Вашингтоном Ирану оружия и переводе вырученных денег никарагуанским «контрас», выяснило что за посредничество в этих сделках «Моссад» получал плату «живым товаром».

Газета «Багдад обсервер» рассказала историю иранских евреев, которых она окрестила «фалашами Хомейни». Историю эту первоначально изложил на пресс-конференции Абдель Рахман Алави, заведующий информационным отделом представительства ООП в Дании. Пресс-конференция состоялась в декабре 1986 года, и заявлено на ней было следующее:

«Поставки израильского оружия в Иран были частью совместного плана Вашингтона и Тель-Авива, цель которого — поощрить еврейскую эмиграцию из Ирана, а с другой стороны, подорвать арабское единство. Более 60 судов занимались транспортировкой военных грузов из Эйлата в Бендер-Аббас в течение последних 18 месяцев. За это же время иранские власти разрешили выехать 70 тысячам евреев, которые направлялись в Израиль либо через территорию Турции, либо через Вену. По данным ООП, сейчас в Израиль выезжают примерно 600 иранских евреев ежемесячно».

В дни, когда появилось это сообщение представителя ООП, проверить приведенные в нем данные не представлялось возможным. Но после операции «Моисей» удивляться уже ничему не приходится. И кто знает, какой скандал может разразиться с очередной «операцией» «Моссада» в ближайшее время или несколько лет спустя?

Кто нажимает кнопки

…Рвануло так, что мой письменный стол подпрыгнул, а пишущая машинка, на которой я работал, отлетела к самому его краю. Грохот слился со звоном стекол, вылетевших в соседней, за стеной, комнате. С потолка посыпалась штукатурка.

Некоторое время я сидел в оцепенении, не понимая, что произошло. Потом машинально притянул к себе пишущую машинку и взглянул прямо перед собою, туда, где на краю стола у меня только что стояли электронные часы. Теперь их там не было. Часы я обнаружил на полу. Их сбросило, и стрелки их были безжизненны. Они остановились в 15 часов 50 минут. Календарь на циферблате свидетельствовал дату: 22 января 1979 года.

А на Вердене, соседней улице, уже выли сирены полицейских и санитарных автомобилей. Гремела беспорядочная автоматная и пистолетная стрельба. Прожив в Бейруте почти год, я знал: так принято здесь расчищать путь в хаосе уличного движения.

Я пересек коридор, отделявший меня от соседней комнаты, окна которой выходили на Верден. Пол в этой комнате был усыпан осколками вылетевших из окна стекол. Кисло пахло сгоревшей взрывчаткой. С балкона я увидел людей, бегущих по Вердену в сторону Хамры, главной торговой улицы Западного Бейрута. Машины, прижавшиеся к тротуарам, непрерывно клаксонили. Кто-то кричал, кто-то палил в воздух. По осевой линии неслись военные машины, облепленные вооруженными бойцами Палестинского движения сопротивления и Ливанских национально-патриотических сил (НПС). А правее по Вердену, в нескольких кварталах от моего дом из-за каменных громадин многоэтажных зданий медленно поднималось в небе тяжелое облако черного дыма.

Схватив фотоаппарат, я кинулся к лифту. Внизу толпились возбужденные соседи. Консьерж крутил ручки настройки портативного приемника, шаря по волнам радистанций, принадлежащих местным партиям и политическим движениям и отличающихся оперативностью передаче новостей.

— В чем дело? Где рвануло? — обратился я к хозяину нашего дома, взволнованному толстяку в длинной до пят, национальной одежде, напоминающей ночную рубашку, — галабее.

Он открыл было рот, но сейчас же показал мне сложенные в щепотку пальцы — принятый в Ливане знак, означающий призыв подождать. Взволнованный голос радиодиктора сообщал: в районе Вердена, на выходящей на него улице Итани, совершено покушение на Абу Xассана… Взорван автомобиль, начиненный большим зарядом взрывчатки, мимо которого проезжала машина Aбу Хассана и его телохранителей… Имеются много убит и раненых… На улице вспыхнул пожар… Абу Хасан в тяжелом состоянии отправлен в госпиталь…

Абу Хассан! Один из военных руководителей палестинской организации ФАТХ, известный и в Ливане, и Ближнем Востоке, и во всем мире. Как писали зарубеж газеты, в «черном списке» «Моссада» его имя значил на первом месте, так как он возглавлял в ФАТХ службезопасности, разведки и контрразведки. И в том, кто стоит за покушением на него, никто не мог даже усомниться.

Я бросился к Вердену, выбежал на него и влился в толпы, бежавшие к улице Итани. Но чем ближе я подходил к ней, тем труднее было продвигаться вперед. Люди буквально запрудили улицу, упершись в цепь бойцов ПДС- НПС, перегородивших Верден там, где на него выходила Итани. С трудом, выкрикивая «мурасиль советие!» («советский журналист» — араб.), мне удалось пробит сквозь толпу к оцеплению, но за него меня не пустили.

Там выли сирены, метались пожарные, спасатели с большими красными крестами на белых куртках, полицейские… В санитарные машины грузили носилки с телами, покрытыми грубыми серыми одеялами… Слышались рыдания женщин и крики детей… Черный дым от горящих машин медленно расползался над всем этим, и казалось, что среди бела дня наступает на город ночь…

…Вечером стало известно, что Абу Хассан скончался в госпитале: небольшой осколок металла поразил его в висок… Другой осколок попал в глаз.

Его настоящее имя было Али Хассан Саламех, он погиб в 30 лет — через несколько недель после того, как в Южном Ливане «неизвестные» пытались убить Абу Джихада, военного руководителя ФАТХ, убить тем же способом, которым был убит Абу Хассан, — с помощью автомашины, начиненной взрывчаткой и взорванной на расстоянии по радиосигналу. Бейрутская газета «Айк» на следующий день после гибели Абу Хассана писала, что в последние месяцы этот метод проведения террористических акций все шире применялся в Ливане… против сирийских подразделений, входящих в межарабские силы по поддержанию мира. Применялся израильской агентурой, стремившейся во что бы то ни стало поддержать призатухшее было пламя гражданской войны в Ливане.

Бейрутские газеты обратили внимание на то, что Абу Хассан погиб в том же возрасте, что и его отец Хассан Саламех, известный палестинский патриот, погибший в арабо-израильской войне 1948 года. Писалось, что Абу Хассан в возрасте двадцати двух лет вступил в Организацию освобождения Палестины и в ФАТХ, в которой впоследствии возглавил «особый отдел». В последние годы своей жизни он начал быстро выдвигаться как способный политический деятель, прилагающий энергичные усилия для примирения противоборствующих в Ливане сторон и доказывающий, что обе эти стороны являются жертвами израильского заговора. В своем единственном интервью он заявил корреспонденту бейрутского журнала «Манди морнинг» в разгар гражданской войны в Ливане: