Генри Киссинджер - Мировой порядок Страница 32

Некоторые арабские лидеры предлагают заключить такой мир с Израилем, который позволит учесть безопасность Израиля и примирит арабов с фактом существования еврейского государства, но лишит его легитимности «пребывания» на исламском Ближнем Востоке. Основное же требование Израиля сводится именно к гарантиям того, что соглашение о мире подразумевает моральное и правовое признание арабами еврейского государства. Таким образом, Израиль, выходя за пределы вестфальских принципов, настаивает на полном признании – а это нелегко для большинства мусульман, поскольку идет вразрез с религиозными императивами (и вытекающими из них территориальными «амбициями»).

Несколько арабских государств заявили о своей готовности установить дипломатические отношения с Израилем, если он вернется в границы 1967 года – на линию прекращении огня в войне, которая закончилась полвека назад. Но реальная проблема в том, что скрывается за термином «дипломатические отношения» в плане конкретных действий. Положит ли дипломатическое признание Израиля конец пропагандистской кампании в арабских СМИ и арабских школах, где убеждают, что Израиль – олицетворение «коварного империализма», главный злодей региона? Какое правительство, напуганное «арабской весной», окажется в состоянии публично одобрить и реально гарантировать мир, который будет соответствовать требованиям Израиля? Именно это, а не «ярлык» на Государстве Израиль определяет перспективы мира.

Конфликт двух концепций мироустройства находит отражение в палестинском вопросе. Израиль является по определению вестфальским государством, основанным как таковое в 1947 году; Соединенные Штаты Америки, его главный союзник, выступают гарантом и основным защитником вестфальского международного порядка. Но ключевые страны и группировки Ближнего Востока воспринимают международный порядок в большей или меньшей степени с точки зрения ислама. Вражда Израиля с соседями уходит корнями в географию и историю: доступ к воде и ресурсам, конкретные договоренности, проблема беженцев… В других регионах сопоставимые конфликты обычно решаются дипломатическим путем. В этом смысле вопрос сводится к возможности сосуществования двух концепций мироустройства, двух государств – Израиля и Палестины – на относительно узком пространстве между рекой Иордан и Средиземным морем. Так как каждая квадратная миля имеет для обеих сторон огромное значение, возможно, понадобятся некие «промежуточные» соглашения – для того чтобы, как минимум, реализовать на практике принцип сосуществования, когда часть Западного берега получит «подвешенный» суверенитет в ожидании финального договора.

По мере продолжения переговоров политическая и философская эволюция Ближнего Востока спровоцировала противоречия в западном мире. Соединенные Штаты тесно сотрудничают со всеми ключевыми членами ближневосточного порядка: Израиль – союзник, Саудовская Аравия – партнер, Египет – под покровительством США. Региональный порядок развивается, когда ключевые игроки принимают равнозначные меры в ситуациях, их затрагивающих. Увы, эта «когерентность» пока так и не реализована на Ближнем Востоке. Ключевые игроки демонстрируют различные подходы к трем основным вопросам: внутреннее развитие; политическое будущее палестинцев; будущее иранской ядерной программы. Некоторые, соглашаясь с конечными целями, не в состоянии их объединить. К примеру, Израиль и Саудовская Аравия имеют общую цель – предотвратить дальнейшее развитие иранской ядерной программы и не допустить появления у Ирана ядерного оружия, причем любыми способами. Однако разная трактовка легитимности и саудовское желание добиться общего согласия арабов мешают публично признать наличие общей цели или хотя бы намеками ее обозначить. Вот почему обширные территории региона до сих пор разрываются между страхом перед джихадом и боязнью столкнуться с некоторыми из его причин.

Последствия религиозного и политического конфликта, описанного в этом очерке, видятся никак на первый взгляд не связанными между собой. Но на самом деле они отражают непрестанные поиски нового определения политической и международной легитимности.

Саудовская Аравия

Есть некоторая доля исторической иронии в том, что среди наиболее важных союзников западных демократий на протяжении всех этих ближневосточных катаклизмов была страна, чьи внутренние практики почти полностью расходятся с западными, – Королевство Саудовская Аравия. Эта монархия выступала партнером Запада, порою, так сказать, закулисным – и всегда надежным, – в большинстве крупных проектов региональной безопасности после Второй мировой войны, когда она примкнула к союзникам. Именно особый характер вестфальской государственной системы позволил обеспечить сотрудничество столь непохожих друг на друга обществ, во имя общих целей и с использованием формальных механизмов, к значительной взаимной выгоде. И наоборот, возникающее время от времени напряжение в отношениях связано с формированием нового, современного миропорядка.

Королевство Саудовская Аравия представляет собой традиционную арабо-исламскую структуру – племенную монархию и исламскую теократию. Две основные династии, действующие совместно с восемнадцатого века, образуют ядро управления. Политическую иерархию возглавляет монарх из семьи Аль-Сауд, который повелевает многоуровневой сетью племенных отношений, основанных на древних узах лояльности и взаимных обязательств, и контролирует внутреннюю и внешнюю политику королевства. Религиозную иерархию возглавляют великий муфтий и совет старейшин, главным образом из семьи Аль аш-Шейх. Король принимает на себя функции покровителя религии, именуется поэтому «Хранителем двух священных мечетей» (в Мекке и Медине) – и невольно заставляет вспомнить императоров Священной Римской империи, носивших титул «Защитник веры».

Религиозный пыл и чистота веры характерны для всего исторического опыта Саудовской Аравии. Трижды на протяжении трех веков (в 1740-х годах, в 1820-х и в начале ХХ века) саудовское государство создавалось или объединялось названными выше семьями и в каждом случае подтверждало свою готовность оберегать прародину ислама и мусульманские святыни, причем соблюдая максимально строгие интерпретации принципов этой религии. Саудовские войска волнами накатывали на пустыни и горы Аравийского полуострова, и эти волны были поразительно схожи с первой волной «священной войны», которая способствовала возникновению исламской государственности как таковой на той же самой территории. Религиозный абсолютизм, воинская доблесть и разумный, современный подход к государственному управлению породили это королевство в «сердце» мусульманского мира и сделали его принципиально значимым для судьбы этого мира.

Нынешняя Саудовская Аравия возникла из турецкой провинции после Первой мировой войны, когда Ибн Сауд объединил разрозненные феодальные принципаты, разбросанные по Аравийскому полуострову, и удержал их вместе клятвами патриархальной верности и религиозными обетами. С тех пор королевская семья добилась многого. Она управляет племенами, ведущими традиционный кочевой образ жизни и лояльными короне, а также городским населением (стоит отметить, что в некоторых случаях численность этого населения превосходит численность населения западных мегаполисов, пусть местные города и встают, как миражи, посреди бесплодного плато). Нарождающийся средний класс формируется в условиях многовековой полуфеодальной традиции личных обязательств. В рамках чрезвычайно консервативной политической культуры правящие принцы сумели сочетать монархию с «системой консенсуса», когда все многочисленные члены королевской семьи имеют право голоса в принятии решений, да и рядовым гражданам со временем предоставили возможность участия в общественной жизни.

Миллионы иностранных рабочих – палестинцев, сирийцев, ливанцев, египтян, пакистанцев и йеменцев – составляют трудовую «мозаику» королевства, скрепленную узами ислама и уважения к традиционной власти. Каждый год несколько миллионов мусульман со всего мира прибывают в Саудовскую Аравию, совершая хадж – паломничество в Мекку для исполнения обрядов, некогда установленных самим Пророком. Это «подтверждение» веры, обязательное для дееспособных правоверных (такой мусульманин должен совершить хадж хотя бы раз в жизни), придает Саудовской Аравии уникальное религиозное значение – равно как и ставит перед серьезнейшим ежегодным логистическим вызовом, с подобным которому не сталкивается никакое другое государство. Открытие огромных запасов нефти на территории страны сделало Саудовскую Аравию очевидным «магнатом» региона – и в некоторой степени представляет угрозу безопасности страны, учитывая малую плотность населения, отсутствие естественных сухопутных границ и сам факт существования суннитского государства с шиитским меньшинством в ключевом нефтедобывающем регионе.