Сергей Минаков - 1937. Заговор был Страница 32

«Ему», т. е. Тухачевскому, «небольшевику» и «безразличному к национальной идее», «нужна была власть, и за пять минут до ее достижения он закончил свое существование». Во имя власти, как полагал фон Лампе, Тухачевский, таким образом, готов был принять существующий в России социально-политический строй, способствуя внесению в его структуру и систему изменения, которые смогли бы повысить его жизнеспособность, боеспособность и увеличить долголетие.

Высказанные соображения, как и убеждение в том, что Тухачевский «не был большевиком», но и не был сторонником «национальной», т. е. «белой», идеи, на мой взгляд, являлись следствием того, что фон Лампе (во всяком случае) встречался с Тухачевским в Берлине 20 или 21 февраля 1936 г. на обратном пути маршала из Парижа в Москву. В ходе своих переговоров с бывшим однополчанином-маршалом резидент РОВС, очевидно, и получил представления о его политической программе. Генерал Шинкаренко, видимо, потому и обратился за разъяснениями по поводу «дела Тухачевского» к фон Лампе, потому что знал, что последний лучше кого-либо другого был осведомлен о политической подоплеке дела.

Далее в тексте письма фон Лампе не берется судить о степени достоверности сталинской версии, согласно которой расстрелянные генералы во главе с маршалом Тухачевским «предатели и шпионы врага». Если Тухачевский в разговоре с фон Лампе искал у него, как и вообще у РОВС, содействия в установлении контактов с германскими правительственными кругами, то отсюда и неведение фон Лампе о «предательстве» советских генералов. Он ничего определенного по этому поводу сказать не мог, но и не исключал этого, поскольку Тухачевский, как отмечено выше, искал связи с германским руководством. Нашел ли он их помимо РОВС? А если нашел, то о чем мог вести с ними переговоры Тухачевский, этого белый генерал не знал. Поэтому в письме к Шинкаренко этот аспект «дела Тухачевского» он оставил без определенного ответа. Но в любом случае он, по собственному признанию, был убежден в «полном недоверии к армии» со стороны Сталина.

Таким образом, скорее всего в своих переговорах с генералом Скоблиным Тухачевский, как выше уже было отмечено, все-таки не соглашался на свержение советской власти, но, вполне вероятно, не исключал, в той или иной форме, отстранение Сталина от власти. Информация об обсуждении такого рода вопросов, если бы она дошла до «Кремля», вряд ли осталась бы без серьезной реакции его хозяина.

В свете сказанного выше привлекает внимание появившаяся в газете «Возрождение» 13 февраля 1936 г. статья Н.Н. Алексеева, посвященная визиту маршала Тухачевского во Францию, куда он прибыл из Англии вечером 9 февраля 1936 г. В силу чрезвычайной, на мой взгляд, значимости этой статьи в прояснении сказанного выше и в целом вопроса о «заговоре Тухачевского», позволю себе детально проанализировать ее содержание.

Мичман Алексеев и маршал Тухачевский

Николай Николаевич Алексеев, заместитель главного редактора газеты «Возрождение», бывший мичман Гвардейского экипажа, принимавший участие в Гражданской войне с самого ее начала в составе Добровольческой армии, уехал из Советской России в 1922 г.

Общественно-политическая репутация его была весьма смутная. Р.Б. Гуль прямо называет его давним агентом советских спецслужб, и это утверждение, судя по ряду признаков, не было лишено основания. В то же время во Франции к началу 30-х гг. его считали платным агентом французской тайной полиции. В феврале 1936 г., вскоре после появления как раз указанной статьи, он был арестован французскими спецслужбами по подозрению в шпионаже в пользу Германии. Он провел в предварительном заключении полтора года и в августе 1937 г. был оправдан и освобожден из заключения.

Указанная статья, насыщенная информацией, компрометирующей политическую репутацию советского маршала, дискредитировала его в глазах европейской общественности как раз в разгар столь важного визита. Трудно предположить, что эта скандальная статья могла появиться в результате собственной инициативы Алексеева. Он явно выполнял чей-то политический заказ. Он мог выполнять его, будучи действительно агентом каких-то спецслужб, а мог использоваться «вслепую», получив «сенсационный материал, разоблачающий маршала». Думается, однако, что Алексеев знал, что делал, предполагал определенные последствия и, скорее всего, выполнял политический заказ советских спецслужб, которые уже однажды (по крайней мере, однажды) использовали его для создания необходимого им публичного «образа» Тухачевского.

В ноябре 1932 г., после официального визита Тухачевского в Германию, Алексеев также опубликовал в «Возрождении» статью под названием «Тухачевский». Упреждая последующий анализ текста обеих статей, замечу, что статья о Тухачевском февраля 1936 г. сделана на основе текста его же статьи 1932 г. Вот что он писал тогда о будущем маршале:

«Член Реввоенсовета СССР еще в 1924 г., — так он начинал ту, свою первую статью о будущем маршале, перечисляя все высокие посты и военные заслуги будущего маршала, — член Петербургского областного комитета партии, командующий войсками Западного округа, заместитель Ворошилова, командующий войсками красных против армий адмирала Колчака и генерала Деникина, главнокомандующий Красной Армии в боях против Польши, отброшенной от стен Варшавы самим Вейганом, усмиритель мужика, заливший кровью и улицы Кронштадта, и Тамбовский край — Тухачевский вошел в историю. Тухачевский — действительно «красный маршал», как его назвал в вышедшей недавно в Берлине книге Роман Гуль».

Приведенные Алексеевым характеристики Тухачевского были явно рассчитаны на то, чтобы представить его властным, авторитетным и влиятельным. И именно в силу этого далеко не во всем точны, преувеличивая значимость советского военачальника.

Известно, что Тухачевский стал членом РВС СССР в феврале 1925 г., а не в 1924 г., хотя эта ошибка может быть и не существенна. Тухачевский был командующим Западным военным округом в 1925 г. и с ноября этого года уже никогда туда не возвращался. Автор не уточняет, что Тухачевский был одним из трех заместителей Ворошилова и не 1-м. Тухачевский действительно «сыграл первую скрипку» в разгроме войск Колчака, но никогда не возглавлял всех советских войск на Восточном, «колчаковском», фронте. Обращает на себя внимание в то же время весьма смягченная форма выражения в упоминании о поражении Тухачевского под Варшавой — «главнокомандующий Красной Армии в боях против Польши, отброшенной от стен Варшавы самим Вейганом». Во-первых, Тухачевский, как известно, не был «главнокомандующим Красной Армии» в этой войне. Во-вторых, «отброшенной от стен Варшавы» — сказано слишком мягко и расплывчато. Это был катастрофический разгром, независимо от того, кого считать его виновником, хотя ему предшествовали блестящие победы и наступление войск Тухачевского. Автор в своем стремлении смазать масштаб неудачи Тухачевского под Варшавой в какой-то мере даже возвеличивает советского полководца: хотя и был «отброшен от Варшавы», но «отброшен» «самим Вейганом»! — одним из самых главных европейских «светил» в области военного искусства. Даже в выражении «усмиритель мужика, заливший кровью и улицы Кронштадта, и Тамбовский край» Алексеев подчеркивает властную решимость и властный потенциал Тухачевского — «усмирителя мужика». Вот, мол, человек, который сумел, наконец, подавить русскую мужицкую вольницу, «пугачевщину XX в.», стихию Русской революции, сокрушившей Империю. Свои оценки Алексеев завершает многозначительно, подчеркивая как уже сложившуюся значимость Тухачевского — «Тухачевский вошел в историю».

«Тухачевский — действительно «красный маршал», как его назвал в вышедшей недавно в Берлине книге Роман Гуль», — завершает первый абзац своей статьи автор. И далее он обращается к книге указанного автора, оценивая ее и критически анализируя.

«Резкими штрихами, — пишет Алексеев, — и, в общем, совершенно правильно Гуль (в свое время перешедший от белых к красным, а теперь переметнувшийся в эмиграцию) дает характеристику лейб- гвардии поручика, мечтающего о лаврах Наполеона. Портрет — живой, хотя автор книги, наверное, с Тухачевским никогда не встречался, знает о нем от третьих лиц и фактические данные, в частности о пребывании его в плену, почерпнул из статей Н. Цурикова, появившихся в печати года 3 назад».

Сразу же и прежде всего хочу обратить внимание читателя на общую оценку книги Р. Гуля о Тухачевском: «…в общем, совершенно правильно дает характеристику лейб-гвардии поручика, мечтающего о лаврах Наполеона». Особенно следует запомнить словосочетание — «в общем, совершенно правильно», поскольку далее мне придется возвращаться к тексту этой статьи и этим оценкам Алексеева при сравнении с текстом статьи 13 февраля 1936 г.